Федор Достоевский - Том 10. Братья Карамазовы. Неоконченное

104

…разрушить всё и начать с антропофагии. — См.: наст. изд. Т. 9. С. 647.

Люди совокупятся, чтобы взять от жизни все, что она может дать, но непременно для счастия и радости в одном только здешнем мире. — Картина счастья людей на земле и без бога не раз представлялась сознанию героев Достоевского — Ставрогина в «Бесах», Версилова в «Подростке». По мнению В. Л. Комаровича, рассуждение Версилова и его вариант — «поэмка» Ивана «Геологический переворот» — восходят к стихотворению Г. Гейне «Мир» (см.: Комарович В. Достоевский и Гейне. С. 104). Ср. также: «Дневник писателя» за 1877 г., апрель, гл. 2 «Сон смешного человека».

Но так как, ввиду закоренелой глупости человеческой… — Насмешка над рационалистическими теориями, согласно которым все несчастья людей заключаются в их непросвещенности и непонимании истинной выгоды. Развернутую полемику с теориями такого типа, в частности с Чернышевским («Что делать?»), Достоевский предложил в «Записках из подполья».

…вспомнил Лютерову чернильницу! — Вождь Реформации в Германии Мартин Лютер (1483–1546) верил в существование дьявола. «По мнению его, дьявол вмешивается во все; он изменяет ход природы, причиняет болезни и несчастия; но всего более мутит души людей, вселяя в них сомнения, дурные мысли и уныние. Лютер рассказывал, что сам видел дьявола в виде свиньи, или блуждающих огней, что в Вартбурге ему чудилось, что дьявол грызет орехи и бросает скорлупу на его постель» (Лихачева Е. Европейские реформаторы. СПб., 1872. С. 94). Дьявол в галлюцинациях Лютера иногда выступал в качестве противника его учения и серьезного оппонента: «Не раз уже он хватал меня за глотку, но приходилось ему все-таки отпускать меня. Я-то уж по опыту знаю, каково иметь с ним дело. Он часто так донимал меня, что я уже не ведал, жив я или мертв. Бывало, доводил он меня до такого смятения, что я вопрошал себя, есть ли на свете бог, и совсем отчаивался в господе боге нашем» (Лютер. Застольные беседы // Легенда о докторе Фаусте, М.; Л., 1958. С. 21–22). Существует «позднее по своему происхождению апокрифическое сказание, будто дьявол явился искушать Лютера, когда он переводил Библию, скрываясь от преследования папистов в замке Вартбург в Тюрингии, и реформатор бросил в него чернильницей: темное пятно на штукатурке Лютеровой кельи долгое время считалось чернильным пятном и было по кусочкам выскоблено верующими, посещавшими это памятное место» (см.: Жирмунский В. Очерки по истории классической немецкой литературы. Л., 1972. С. 70). Как отметил В. Чиж, кошмар Ивана вообще «напоминает известную галлюцинацию Лютера (dialogus cum diabolo), с которою Достоевский был знаком» (Чиж В. Достоевский как психопатолог. С. 18).

— Отопри же, отопри ему. На дворе метель, а он брат твой. Monsieur, sait-il le temps qu'il fait? C'est à ne pas mettre un chien dehors… — Ср. выписку Достоевского в тетради 1876–1877 гг.: «Baptiste, tout de suite ce mot à son adresse». «Tout de suite? Madame ignore peutêtre le temps qu'il fait, c'est à ne pas mettre un chien dehors». «Mais, Baptiste, vous n'êtes pas un chien»(«Батист, тотчас же передайте ему эту записку». — «Тотчас? Госпожа, быть может, не знает, какая стоит погода. Собаку на двор не выгонишь». — «Но, Батист, вы ведь не собака») (Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т.24. С. 242).

Он тебя испугался, тебя, голубя. Ты «чистый херувим». — В христианской символике голубь служит обозначением духа святого. Исчезновение черта с появлением Алеши здесь поставлено в связь с традиционным мотивом исчезновения нечистой силы от лица святости. «Чистый херувим» — возможно, цитата из «Демона» М. Ю. Лермонтова (1839):

Достоевский вспоминает и цитирует «Демона» в «Ряде статей о русской литературе» (Время. 1861. Янв.). Возможно также, что образ восходит и к гимну «К Радости» Фр. Шиллера в переводе А. Н. Струговщикова. Здесь звучит призыв поднять чаши

(см.: Струговщиков А. Стихотворения, заимствованные из Гете и Шиллера. Кн. 1. С. 46). Выше Митя уже цитировал в переводе того же Струговщикова стихотворение Гете.

Который час? — Скоро двенадцать — это был не сон! — Согласно старинному поверью, полночь — время, когда исчезают призраки и прекращается действие волшебных чар.

Раздень его и наверно отыщешь хвост, длинный, гладкий, как у датской собаки, в аршин длиной, бурый… — По народному поверью, нечистая сила может принимать любое обличье; чаще всего она является в образе собаки или кошки.

…дело это получило всероссийскую огласку — потрясло всех и каждого — Приехали юристы, приехало даже несколько знатных лиц, а также и дамы. — По наблюдению Л. П. Гроссмана, при описании обстоятельств суда над Митей в ряде бытовых деталей Достоевский отталкивается от процесса Веры Засулич 31 марта 1878 г., на котором писатель присутствовал лично в качестве представителя печати. См. об этом: Гроссман Л. П. 1) Последний роман Достоевского. С. 23–24; 2) Достоевский и правительственные круги 1870-х годов. С.101–103. С точки зрения В. Л. Комаровича, описание суда над Митей, как и некоторые другие эпизоды книги «Судебная ошибка», навеяны аналогичными эпизодами романа Жорж Санд «Мопра» (1837). См. об этом: Komarowitsch W Dostojewskij und George Sand. S. 214–220.

Гетера (греч. έταιρα — подруга, любовница) — в древней Греции образованная незамужняя женщина, ведущая свободный образ жизни. Позднее так именовались женщины легкого поведения.

На средине залы — стоял столе «вещественными доказательствами» — и прочие многие предметы, которых и не упомню. — Над тем, что в качестве «вещественного доказательства» в судебных процессах 1870-х годов использовалось все, что угодно, нередко иронизировали в русской печати (см., например: Голос. 1878. 11 февр. № 42).

…подмарать их нравственную репутацию, а стало быть, само собой подмарать и их показания. — Этот адвокатский прием как один из распространенных приемов защиты Достоевский отмечает у В. Д. Спасовича: «Дневник писателя» за 1876 г., февраль, гл. 2, III.

…старший сын учили. — Григорий (а затем и прокурор) называет Ивана, а не Митю старшим сыном Федора Павловича Карамазова. О значении этой оговорки см.: Ветловская В. Е. Символика чисел в «Братьях Карамазовых». С. 142–144.

Шалфей — растение, применяемое для лекарственных настоев.

Можно и «райские двери отверзты» увидеть… — Неточная цитата из Апокалипсиса: «После сего я взглянул, и вот дверь отверста на небе…» (Откровение Иоанна, гл.4, ст.1).

…господин Ракитин, которого брошюру — «Житие в базе почившего старца отца Зосимы», полную глубоких и религиозных мыслей, с превосходным и благочестивым посвящением преосвященному, я недавно прочел… — Этот эпизод из жизни «семинариста-карьериста» заимствован из биографии Г. 3. Елисеева, видного сотрудника «Искры» и «Современника», в молодые годы написавшего книги «История жизни первых насадителей и распространителей Казанской церкви святителей Гурия, Варсонофия и Германа» (Казань, 1847) и «Краткое сказание о чудотворных иконах Казанской, Семиозерской, Раифской и Мироносицкой пустыни» (М., 1849). Первая из этих книг была сопровождена благочестивым посвящением «Его высокопреосвященству высокороднейшему Владимиру, архиепископу Казанскому и Свияжскому». В конце 1870-х годов этот факт биографии Г. 3. Елисеева был использован правой печатью в целях компрометации писателя. См. об этом: Дороватовская-Любимова В. С. Достоевский и шестидесятники. С. 14–16.

Оба последние фигурировали тоже и как просто свидетели, вызванные прокурором. — Как установлено В. Д. Раком, эта деталь процесса над Митей представляет собой юридическую ошибку; допущенную в свое время в процессе Корниловой. Согласно 693 ст. Устава уголовного судопроизводства 1864 г. Герценштубе и Варвинский не могли быть опрошены одновременно и в качестве свидетелей, и в качестве экспертов. Юридическая ошибка, по мнению исследователя, была использована писателем сознательно и в дальнейшем развитии сюжета, по-видимому, должна была сыграть свою роль. См.: Рак В. Д. Юридическая ошибка в романе «Братья Карамазовы» // Ф. М. Достоевский: Материалы и исследования. Л., 1976. Т. 2. С. 154–159.