в трёх метрах от меня.
— Что с вами? Давайте реще, пока утро не наступило. Пока не исчезла ликантропия.
Я хотел сказать что-то ещё, как вдруг посреди тишины справа от меня в пяти метрах послышался еле знакомый девичий голос.
— Скажи ему, Андрей. Он же твой друг, он должен знать.
Я мигом развернулся в сторону голоса, туда фонариком посветила Милана. От увиденного моя рука сразу же сжала рукоять топора чуть ли не до дрожи мышц. Каждый из нас вздрогнул от услышанного красивого и слегка звонкого голоса. Голоса чрезвычайно заботливого и доброго. В зарослях густой травы стояла невысокая девочка, возраста Миланы. Разумеется, лишь по внешнему виду. На ней было чёрное детское старомодное платье с белой рубашкой. На рукавах виднелись манжеты с кружевами, а на безумно бледных тонких пальцах сверкали кольца. Кожа действительно была бледной, скорее не как у больного человека, а как у трупа. На голове она носила тёмный вуаль, который закрывал верхнюю часть лица. Но тем не менее, оно было невероятно красивым…
Я молча смотрел на неё некоторое время, пока наконец не пришло осознание, что это именно она. Именно её десять лет назад я видел в нашем доме. Она забирала нашу кровь, убила этим дедушку, а сегодня — бабушку. Она нисколько не изменилась за это время…
— Ты стал таким взрослым, Гриша. — Сказала она, улыбнувшись.
Казалось, что весь мир затих в страхе перед ней. Ничто не издавало движения и звуков, словно мёртвое. Я и слова произнести не мог, не то чтобы двинуться с места. Голосовые связки находились в какой-то непонятной дрожи, как и всё тело, которое то и дело окутывало смертельным холодом. Я громко сглотнул, и Андрей решился подойти чуть ближе к ней, продолжая смотреть на меня грустными глазами.
— Прости… Ты должен был знать с самого начала… — Начал он. — Все эти оборотни не из деревни.
Я сперва не понял о чём он говорил. Хотелось просто сказать ему, чтобы тот отошёл как можно подальше от этой убийцы. Но Андрей продолжил странную тему.
— Помнишь клык Дракулы? Ты не знал, но… на нём сохранилась способность обращать других в вампиров. — Его голос то стихал, то становился громче.
Я продолжал молчать, слушая его и смотря на Мару. Но девушка всё так же мирно улыбалась с прекрасными закрытыми глазами.
— Как приехал этот лагерь, я сразу стал испытывать этот клык на детях. Кто-то сразу поддался, у кого-то кровь оказалась грязной… — Он вздохнул. — После обряда они стали такими же, как деревенские, но их рассудок… Обращённые по этому клыку после обряда не имеют своего сознания, поэтому оборотни напали на нас, потому что и знать не знали про Дракулу и твою семью…
Он смотрел на меня глазами полными надежды. В то время как мой взор упал на топор и собственные руки. Хват ослаб так сильно, что оружие упало на землю. Ладони стали дрожать вместе с пальцами. Я только что осознал, что этими руками убил несколько детей. Поджог их. Вонзил лезвие топора в череп между двумя полушариями мозга. Это были дети, с которыми я проводил время в лагере. Я клялся их защищать и оберегать. Всего лишь дети. Всего лишь маленькие ребята… Поднял голову и взглянул на виноватого Андрея.
— Ты… Делал это из-за неё… Да? — Смотрел я на него безумным взглядом.
— Что? Н-нет, погоди…
Я быстрым движением нагнулся и схватил лежащий топор. Лезвие сразу же понеслось в голову улыбающейся девушке в платье, в лицо ударил сильный до боли порыв ветра. Что-то остановило мой топор в метре от цели. Топорище удерживал Андрей.
— Отпусти, ты же знаешь что она сделала. — Проговорил я, сильнее давя на топор.
— Она не виновата…
— Ты знал мою бабушку! Тебе совсем плевать на это? Тебе промыли мозги этими сказками! — Я резким порывом нырнул ему под руки и въехал головой в челюсть.
Андрей отпустил топор и чуть не упал. Он потёр подбородок, хмуро посмотрев на меня. Я только размял свои руки, плюнув на траву, устремив взгляд на Мару, которую так усердно Андрей пытается защитить. Мне было чертовски неприятно от одного их вида вместе. Они выглядели как самая настоящая пара, хотя она ему годится на роль бабушки.
— Просто отойди, Андрей. Ты не виноват, если тебя заставила она. Давай мы просто её убьём и пойдём спасать ребят.
— Её нельзя убивать… Я не позволю… — Голос стал меняться.
Неужели… Парень превратился в оборотня и с прыжка набросился на меня. Я успел сделать перекат влево, чуть не сбив с ног Милану, которая всё это время стояла с шоком на лице. Она громко взвизгнула и побежала к Маре, а затем спряталась у неё за спиной. Значит вы всё-таки знакомы, и в смерти Кирилла виновата эта чёрноволосая стерва. Я злобно покосился на Андрея, не понимая истинных мотивов его действий. Зачем он её защищает? Для чего он устраивает эту никому ненужную битву? Я отпрыгнул назад и обогнул дерево, чтобы незаметно выбежать к Маре, но Андрей с двух прыжков меня нагнал и сбил с ног. Большая звериная масса на меня накинулась, и ноги стали ватными. Изо рта брызнула кровь, к горлу тут же поступил сильный кашель. Топор вылетел в сторону стволов. Передо мной сияли эти знакомые красные глаза, которые не жаждали крови. Он не давал мне встать, сколько бы я не ворочался. Благо, рукоятка топора находилась не так далеко от левой руки, и я смог дотянуться.
Оружие со всей скорости понеслось тупой стороной к его виску, но… когтистые лапы взялись за топорище и разломали его на щепки. Парень снова обратился в человеческий вид и с жалостью посмотрел на меня.
— Гриша… Мара нам поможет… Послушай… — Говорил он голосом не своим, слишком изнеженным и слабым.
— Ты не тот Андрей, с которым я дружил пятнадцать лет назад… — С яростью в душе произнёс я и слез из-под него. — Если ты мне друг, то помоги. Просто не мешайся под ногами!
Я выкрикнул и достал из карма баночку со спиртом, а затем и зажигалку. Сразу было решение поджигать тряпку. Похоже, Андрей не сразу заметил. Фитиль загорелся, и огонь добрался до жидкости.
— Милана, беги! — Я еле встал на ноги и бросил коктейль Молотова в то место, где стояла Мара.
Показалось, что там никого не было, только одна лишь темнота и запах горящего спирта. Но она никак не могла уйти! Банка разорвалась на осколки, и все заросли с травой мигом загорелись.
