Год назад думал – край, снилось, низёхонько лечу над могилой, запах земли чую…
– Образно, – усмехнулась Валя.
– Да ты слушай! Вечером официантка в моём кабаке – детдомовка, работать взял, чтоб по рукам не пошла – салат подаёт, а под тарелкой записка: «Бежите прям щас в чём есть». Она разговор за другим столом услышала. Сразу въехал, кто да что. Пошёл в свой кабинет, и в чём был – в окно со второго этажа. По сугробам драпал как заяц, автостопом до Питера, туда братаны паспорт с баблом подвезли. На Мальту сиганул. Там жарко, языка не знаю, нажрался в кабаке с горя, избил кого-то. В тюрягу залетел, еле братаны выкупили. Говорят, спокуха, Шурик! Фраеру труба, кабаки чисто твои. А думал, лоб зелёнкой помажут!
– Зелёнкой?
– Контрольный в лоб. Как говорится, лучше, чтоб тебя судили двенадцать, чем несли шестеро!
– Зачем вы всё это рассказываете? – раздражённо спросила Валя.
– Чтоб услышала, что тут, кроме меня, никто ничё делать не хочет! У меня на этом заводе три поколения предков сгнили. Здесь девки школу кончают, а идти только на шоссе в минус тридцать, продавать дальнобойщикам туловище! А пацанам только в братву! Я рабочие места сделал! Я дорогу построил! Я церковь буду реставрировать!
Валя вспомнила слова педагога-экскурсовода о бандите, обещавшем отреставрировать церковь.
– Верующий?
– Да нет, конечно. Хотел цирк со зверями. Прикинули, это дикие бабки! Зверям тут холодно, их корми, лечи. А попу по-любому раз в месяц кинь зелёных, он и молотит. К тому же церковь крутая, века какого-то. На моих бумагах три подписи поставить – край заколосится!
– Ладно, передам бумаги, – согласилась Валя.
Шурик перегнулся через кресло, взял с заднего сиденья дорогую кожаную папку с документами, протянул Вале. Она достала их, а папку вернула.
– Зря брезгуешь. Триста зелёных стоит, своё будущее в фуфло не пакую, – заметил он.
– Горяев не берёт взяток.
– Где взятка? Эта мелочовка взятка? Зря меня посылаешь, я по деревне первый парень, ё….-перехватчик! От меня полкрая беременны! У меня хата на Мальте и замок в Англии. Ну, замок, конечно, груда камней. Втюхали, а там, б… охранные обязательства! Сортир нормальный не поставишь! Хочешь, завтра на Мальту слетаем?
– Удивил, – Валя окинула его ледяным взглядом, вспомнив рассказы Горяева. – На Мальте и на Кипре одни наши уголовники.
– Посмотрела – рублём подарила, – покачал он головой. – Сама ж из провинции. Знаешь же, мы для Москвы, как блохи на бездомной собаке! Или уже забыла?
– Не забыла, – добавила она мягче. – Правда, передам бумаги.
– Не предложил бы ресторан под встречу, кабы не видел в тебе человечины!
Валя вздрогнула от стыда, из памяти выплыла Катина фраза: «…мы с Адой увеличиваем в тебе концентрацию человечины». Валя ни разу не соврала на съёмках, но всё равно получилось, что приехала в этот заснеженный городок не как человек, а как ходячий обман для таких Шуриков…
Когда Ирина Петровна и Поля с Олей сажали Валю на поезд в Москву, каждая притащила свой подарок: варенье, пирог, сушёные грибы, льняную скатерть от директорши фабрики и т. д. Отказаться было нельзя, в глубинке люди обидчивые.
– Этот олигарх, Шурик, вам как? – спросила Валя.
– Кабы не он, ничего б в городе не было. Чутка страшного из себя строит, а душа большая, – рассказала Ирина Петровна. – Девки его испортили – видят, богатый, на шею вешаются. А старичьё к нему толпой, всем помогает.
Несмотря на адский холод в поездке, Валя вернулась ожившей, встряхнувшейся, словно глотнула живой воды. Не поняла, была ли от её выступлений хоть какая-то польза выборам, но успокаивала себя тем, что капля камень точит.
Не успела принять ни одного больного, как Рудольф вызвала на съёмку передачи по сценарию Ларисы Смит с рабочим названием «СПИД в Уганде». Валя сначала хотела отказаться, как от передачи с «сёстрами Коган», но потом из интереса согласилась.
– Внимай, Лебёдка, Ларисе! Рожаем сверхновое телевиденье! – многозначительно скомандовала Ада.
– Этот эвент требует строгий пиджак и очки с простыми стёклами, – объявила Лариса. – Вот принесла три варианта. Сама хожу с простыми стёклами.
– Ходите хоть с накладными ушами, а я очки не надену, – ответила Валя, напрягшись на слово «эвент», но стесняясь спросить его значение.
– Вы – лицо передачи, я – её мозг. Каждой передаче нужен неожиданный поворот образа, где локон страстный, где хвостик грязный! – запротестовала Лариса и снова подняла пальцы к ушам.
– Где в договоре про хвостик грязный? – оборвала её Валя. – И, говоря вашим языком, сколько этот пункт стоит?
– Финансы не мой вопрос, – вздохнула Лариса.
– Что вздыхаешь, как больная корова? – усмехнулась Ада. – Это у вас в Америке бегут по команде, а у нас все, как бы, творческие личности! О чём ни попросишь, пошлют на х..!
Валю смущало, что не понимает большей части трындения Смит и, видимо, не сумеет создать на передаче заявленный «воздух времени». Сидя в артистической, она учила-учила сценарий про СПИД в Уганде, но чем больше учила, тем больше удивлялась, зачем про это снимать? А Катя набрала в рот воды и ни во что не вмешивалась.
– В обстановке нескрываемого пессимизма завершилась в столице Уганды Кампале международная конференция по СПИДу, – начала Валя передачу по Ларисиному сценарию. – И мы поговорим сегодня об этом с нашим гостем, африканистом Иди Смирновым!
Главным было не расхохотаться, потому что гостя действительно звали Иди, а его фамилия действительно была Смирнов. Но как ни обратись к нему, звучало комически. В кресло напротив опустился чернокожий, категорически кудрявый мужчина и заулыбался большими сексуальными губами.
– Скажите, пожалуйста, господин Смирнов, Иди – африканское имя? – спросила Валя, чтоб приладиться к диалогу.
– Дедушка потребовал назвать меня в честь генерала Иди Амина, свергшего правительство Оботе. А взять фамилию Смирнов заставила мама, разводясь с отцом, – добродушно пояснил он без малейшего акцента.
– Бывали ли вы в Уганде, на родине отца? – вопрос был чистым экспромтом.
– Это напрямую связано с моей профессией, – охотно начал гость. – Уганда замечательная страна. Там живут народы банту – баганда, баньяруанда, басога, баторо, баньоро; народы нилотской языковой семьи – южное луо, тесо или итесо, алур, карамоджо, бари, найди, джолуо; народы лугбара, мади…
Валя онемела от этого набора.
– Пожалуйста, поближе к СПИДу! – почти басом попросила Ада со своего кресла, и Иди вздрогнул.
– Три с половиной тысячи делегатов международной конференции по СПИДу признали, что наука бессильна против «чумы XX века», – патетически произнесла Валя, считав из сценария. – Что вы думаете в связи с этим об Уганде?
– А что думать? Слаборазвитая аграрно-сырьевая страна с пережитками колониального прошлого, – развёл он руками. – Ещё недавно бо́льшая часть взрослого населения была неграмотной, включая самого президента Иди Амина!
– Согласно данным ВОЗ,
