Что же это была за школа? "Кабина была одна учительница на шесть деревень, - вспоминает мать Павлика. - Дети к ней ходили просто так, посидеть, кто хотел". "В школе, - подтверждает Кабина, - числилось на бумаге 36 человек. Сегодня придет двенадцать, завтра пять, а то и никого нету. Родители были настроены против школы, я ходила по домам, уговаривала. После устала: школа (дом, отобранный у выселенного крестьянина) не отремонтирована, в стенах щели, крыша валится, двери не закрываются, ни столов, ни скамеек, все поломано. Шла коллективизация, а крестьяне ее не принимали. Они приехали сюда свободно жить, и вот - советская власть..."
Добавим от себя, что власти рассматривали школу как инструмент пропаганды, и крестьяне это видели. Положение восемнадцатилетней учительницы было трудное. Старшие ученики, ее ровесники, приставали к ней, грозили. У Соломеина в записях показаний очевидцев указано: "Яша Юдов бил учительницу Зою Кабину пьяный. Ругался. Разве это школа?".
"В 1931 году мы с Павликом ходили в школу, а потом больше не учились, - вспоминает крестьянин Прокопенко. - Учиться негде было, и надо работать в поле и по хозяйству". Учительница в деревне была, но она занималась вовсе не учебными делами. В газете читаем: "Герасимовская школа по-боевому борется за сев, о чем сообщает ударник печати Кабина". Ударниками печати тогда называли тех, кто сообщал в газету какие-либо новости. Иногда учительница собирала детей и читала им вслух. Школьная библиотека состояла из тринадцати книг, включая буквари, как вспоминает она сама.
Уровень образования Павлика Морозова был не выше первого класса тогдашней начальной школы: он умел читать по складам, переписывать слова, складывать и вычитать на пальцах. Мог ли он при таком уровне образования разбираться в политике? Предположим, что Павлик разбирался. В какой же организации советской власти мальчик состоял? Для этого необходимы решение о приеме или хотя бы факт принятия в пионерскую ячейку, дата и место приема или список, в который данное лицо внесено, и - наличие в деревне самой ячейки.
Председатель ЦК детской коммунистической организации Золотухин назвал Павлика Морозова в Бюллетене ТАСС "большевиком". "Павлик не состоял в рядах коммунистической партии большевиков, - писал журналист Смирнов в статье "Облик юного ленинца". - И все-таки почетное звание коммуниста он носил заслуженно". Кем было дано ему это звание? Или имеется в виду кличка "Куманист"? Так или иначе членом партии он не был. Не был он и комсомольцем. Хотя журналист Гусев и сказал в книге "Юные пионеры", что Павлик "воспитанник ленинского комсомола", на самом деле в Герасимовке комсомольцев не значилось, свидетельствует Соломеин.
Для приобщения детей к партийной идеологии в июле 1931 года, за 14 месяцев до смерти Павла, в Москве было введено "Положение о Детской коммунистической организации юных пионеров". По возрасту Павлик подходил для приема в пионеры. По социальному положению (принимались только дети рабочих, колхозников и крестьян-бедняков) - тоже. Положение требовало выполнить ряд бюрократических формальностей. Принимать нового пионера следовало на сборе звена с утверждением на общем сборе отряда. После этого давался месяц испытательного срока, чтобы проверить, выполняет ли юный кандидат законы пионерской организации. Только тогда ребенку разрешалось дать торжественное обещание в верности идеалам партии. Обряд принятия клятвы должен был происходить в присутствии членов партии, принимавших клятву. Только после этого новобранец становился пионером и получал право носить красную косынку в виде галстука и единый значок пионеров СССР.
Журналист Соломеин писал в книге "Павка-коммунист", что осенью 1931 года, когда Павлик пошел в школу, в ней не было ни одного пионера и что пионерский отряд возник лишь 20 октября 1931 года. Первый сбор с принятием в пионеры провела, по словам Соломеина, учительица Кабина. Позже журнал "Пионер" уточнял, что в тот день Павлик "давал торжественное обещание быть верным делу Ленина - Сталина". Однако в записях Соломеина написано другое: Кабина сказала ему, что пионеротряд организовался не в октябре, а в ноябре. Мелочь, конечно, но для чего Соломеин сам придумал твердую дату?
Это оказывается еще более нелепым, если обратиться к источникам. Ведь еще в 1932 году, после убийства детей, сами местные органы Тавды объявили в районной газете, что Павлик Морозов в Герасимовке в пионеры не вступал. В номере "Тавдинского рабочего" от 30 ноября 1932 года прямо сказано: Павел стал пионером вне Герасимовки. В приговоре суда написано: "Вступив за время пребывания в районной школе в пионерский отряд, Павлик Морозов быстро понял... По возвращению в деревню Павел Морозов как пионер со свойственной ему энергичностью воспринятое в отряде начал проводить в жизнь".
Из отчета корреспондента газеты "На смену!" Антонова тоже следует, что Павел записывался в отряд в Тавде. Что это за "районная школа" и "отряд в Тавде", не уточнялось. Но властям тогда нужно было как-то объяснить превращение мальчика в пионера. Это же сообщил и одноклассник Морозова Прокопенко: "Нам объяснили, что Павлик вступил в пионеры в районе. Его, дескать, вызвали в райком комсомола и там оформили, а у нас-то ни о каких пионерах слыхом не слыхали".
Спросили мы об этом учительницу. "Ни в какой район он не ездил, рассказала Кабина. - Он ездил в лес за дровами, пахал, убирал навоз. Его самого тоже заставляли сдавать хлеб. О пионерах и речи не было. Ничего я Соломеину о приеме в пионеры не могла рассказать". Впрочем, и сам Соломеин в своем первом сообщении для газеты писал из Герасимовки: "Ни райком, ни райбюро детской коммунистической организиции не знали Павлика". Статья эта между тем называется "Двенадцатилетний коммунист". Выходит, ни в Герасимовке, ни в Тавде не принимали героя в пионеры.
"Я вам правду скажу, - заявила, улыбаясь, одноклассница Павлика Матрена Королькова, - насчет того, что он был пионером, - все это, знаете, им хотелось, чтобы существовало. Но пока он не погиб, никаких пионеров и никакого пионерского отряда у нас не было". Это заявление тем более весомо, что сама Королькова и стала первым председателем пионерского отряда, созданного приезжими уполномоченными райкома и обкома комсомола. Но это было уже после смерти Морозова. Так же объяснила нам ситуацию учительница Елена Позднина: "Нет, Павлик Морозов пионером не был, но вы ведь и сами понимаете: надо, чтобы был".
Мы понимаем: кому-то действительно надо было, чтобы пионерский отряд в деревне Герасимовка существовал. Какой отряд? Сколько в нем пионеров? Наиболее фантастическую цифру мы нашли у писателя Александра Ржешевского: в отряде у Павлика было 150 пионеров. "...Вылетели из школы триста человек чудесных ребят, половина из которых была в пионерских галстуках". Соломеин сообщил в 1932 году: "Зоя Кабина организовала... не отряд, а небольшую группу ребят". Незадолго до смерти Соломеин написал в своей последней книжке, что четырнадцать учеников решили стать пионерами. Губарев назвал статью о пионерах Герасимовки "Один из одиннадцати". Издание Герасимовского музея называет шесть членов отряда. Сразу после убийства Павлика газеты писали о двух пионерах-братьях, Павле и Федоре. Федя, как вскоре выяснилось, маленький ребенок. "Федя не был пионером, я ему крест поставила, - сказала Татьяна Морозова журналисту через два месяца после похорон. - А Паша не верил в Бога - ему красная звезда". Но и никакой звезды не было. На кресте повесили доску с надписью, продиктованной неграмотной матерью:
1932 ГОДА 3 СЕНТЯБРЯ ПОГИБЛИ ОТ ЗЛОВА ЧЕЛОВЕКА ОТ ОСТРОВА НОЖА ДВА БРАТА МОРОЗОВЫ ПАВЕЛ ТРОФИМОВИЧ РОЖД. 1918 ГОДУ И ФЕДОР ТРОФИМОВИЧ
Итак, пионерский отряд состоял из одного Павлика, причем сам он пионером не был. Теперь, зная факты, во втором издании Большой советской энциклопедии читаем: "Когда в школе была создана пионерская организация, Морозов был избран председателем отряда". В третьем издании БСЭ заслуга Морозова еще более расширяется: "Был организатором и председателем первого пионерского отряда..." Отряда, который не существовал. Позже его сделали пионервожатым.
То, что делали многие советские учреждения, после смерти Морозова стало приписываться ему одному. Уже не райком, а Павлик давал распоряжение учительнице об организации пионерского отряда. Мальчик-коммунист сочинял тексты партийных лозунгов, заменяя отдел пропаганды райкома, вдохновенно рассказывал односельчанам, что в светлом будущем в деревне будут электричество, тракторы, стеклянные дома. Юный пионер участвовал даже в ликвидации неграмотности. Как вспоминает учительница Позднина, однажды он попросил у нее букварь, чтобы научить читать и писать собственную мать. О результатах учения мы могли судить по тому, что пятьдесят лет спустя вместо подписи под машинописным текстом наших бесед, записанных на магнитофон, мать Павлика ставила крест.
