мама не переживала. Спрашивал, как себя чувствует. Она, конечно, врала, что хорошо и ей ничего не нужно. Обещал приехать, как только разрешат. Голос мамы мёртвого воскресит. «Надо бы к ней пока переехать, чтобы быть уверенным, что нас вновь какой-нибудь дичью не разлучат», — подумал Наив и по привычке посмотрел на экран телефона. На фоне национального орнамента располагались почта, мессенджер, софт по геопозиционированию, видео и аудио и даже приложение сайта знакомств. Во всех программах его звали Naiv.Vorodis192, была установлена его фотография с паспорта, и верификация для входа была по отпечаткам пальцев, сетчатке глаза, лицу. Всё это телефону также было известно. В мессенджере
Govor его даже ждало сообщение от Жести, который постучал к нему в контакты: «Я вижу, ты вошёл». Он ответил: «Да. Цецечница», понимая, что обсуждать увиденное в сети никак нельзя. Сообщение повисло непрочитанным — видимо, Жесть тоже отсыпался после бессонной ночи.
До того как включить телевизор, Наив заставил себя приготовить и съесть завтрак. Выглянул в окно. К оплоту тянулась длинная очередь. «Эти-то зачем стоят? Теперь же телефоны работают и интернет!» — удивился он, но с чужими проблемами решил разбираться позднее. Сначала информационное сообщение. Ровно в 11:00, чтобы не видеть ничего, кроме выпуска новостей, Наив включил телевизор, но на экране появилась другая заставка. «Срочно, важно! Интервью с первым спасшимся!» Он попереключал программы — везде интервью. Взлохмаченный человек с бегающими глазами рассказывал внимательному ведущему, как за границей оказался среди людей, которые вдруг стали строиться в очереди и уходить в рамки:
— Ничего не работало! Ни транспорт, ни магазины. Всё закрыто, и все как полоумные идут по улицам в одну сторону! Я пытался их разбудить, тряс за руки, кричал, но они просто уходили в светящиеся рамки, чтобы стать почти одинаковыми. Седыми. Понимаете? Они все седеют после этой рамки! Молодые туда заходят, а выходят уже стариками!
— А как же полиция?
— Никак! Ничего не работает, понимаете, ничего совсем! Я, конечно, сразу в полицию побежал, думал, помогут, а там никого. И бывшие полицейские тоже с вот таким остановившимся взглядом идут в рамку, прямо в форме!
— Неужели совсем все? Никого нормальных не было? — удивился ведущий.
— Были ещё двое, но тоже наши, отсюда. Там только наши остаются нормальными, остальные — всё! В рамку — и зомби!
— А детей? Детей вы там видели? Что с ними происходит? — встревоженно вскрикнул ведущий.
— Видел, да! Они плакали! Их собирали вместе какие-то люди и увозили куда-то. Мне было очень страшно! — закричал спасённый и стал плакать, заламывая руки.
— Успокойтесь! Успокойтесь, пожалуйста! Дайте воды! Немедленно воды в студию! — потребовал ведущий.
Помощники принесли воды. К спасённому подбежал врач, измерил давление и температуру, накапал капель.
— Я надеюсь, мы всё же сможем продолжить, у нас ещё очень много важных вопросов. Доктор, есть у нас надежда? — уточнил ведущий.
Врач знаками показал, что нужно ещё подождать минут пять.
— Ну что ж. Тогда я напомню, что в нашей студии сегодня Радней Вотанги. Человек, который, находясь за пределами нашей страны, чудом не подвергся внушающему излучению, смог пробраться к границе и был спасён нашими пограничниками сегодня ночью. Сейчас он говорит здесь, эксклюзивно для нашей аудитории, и мы первые, кто узнаёт подробности этой леденящей душу истории! И вот Радней уже готов продолжить, я вижу! Радней, вас никто не пытался поймать и отправить в рамку?
— Там по улицам ходят страшные люди в коричневых костюмах, смотрят по сторонам, ищут детей и стариков. Наверное, и меня бы нашли, но я прятался от них, потому что понимал — поймают и отправят в рамку! Это были самые ужасные дни в моей жизни! Я заходил в пустые дома, брал там еду и питьё — люди всё бросили. Просто вышли из своих домов и ушли в рамки! Мы так с другими не-зомби и встретились.
— В домах есть вода, электричество?
— Сначала были, а потом стали отключать всё. Ничего не работало, ни телефоны, ни интернет, ни телевидение, ни радио. Никакой информации, никакой помощи.
— Как вы приняли решение идти к нам?
— Я даже не знаю. Ощущение какое-то. Зов, понимаете? Я почувствовал, что мне надо идти сюда, и пошёл. Вернее, не пошёл, а поехал. На велосипеде, по лесам, по полям. Взял карту в пустом туристическом магазине и ехал, ехал, скрываясь от глаз. Несколько сотен километров проехал.
— А почему вы один? Почему те, кто там остался, не-зомби, не поехали с вами? — спросил ведущий с лицом, исполненным переживания. — Может быть, они не чувствуют зов? Или почему?
— Чувствуют. Все мы чувствовали зов своей страны. Но им было очень страшно, они боялись, что их поймают, понимаете? Мы все боялись, что нас схватят и засунут в рамку!
Зал застонал от чувств, ведущий закатил глаза, у спасённого снова затряслись руки, но он с трудом смог с собой совладать и продолжил:
— Мне сложно далось решение направиться к границе, ведь не было никаких гарантий. Мы думали, что весь мир так же, строем, идёт в рамки, понимаете?
— Мы пытаемся понять, но очень сложно представить себя на вашем месте. Нас тут уберегли, защитили. Нас целую неделю кормили и оберегали, чтобы мы могли продолжить жить свободными, остаться собой. А вы там, брошенные! Как вы туда попали вообще? Почему уехали из нашей страны? — нагонял страсти ведущий.
— Я всё искал лучшей жизни. Всё думал, что хорошо там, где нас нет. Там я работал подсобным рабочим, скорее даже дворником. Ко мне относились как к скоту, но денег хватало на то, чтобы хорошо кушать и снимать квартиру. Я думал, что мне удастся скопить немного, подняться, открыть своё дело, а в итоге я десять долгих лет был всего лишь дворником. А потом случилось вот это.
Радней театрально замолчал, словно погружённый в тяжёлые воспоминания. Зал тоже затих, и ведущий терпеливо ждал, когда собеседник продолжит рассказ. Оператор крупным планом показал, как герой поднял глаза, полные слёз. И тут Наива осенило! Он вспомнил, где видел эти глаза, эту взлохмаченную чёлку и тонкие руки. Именно этот «спасённый» вёл свадьбу его брата в далёком маленьком посёлке пару лет назад! Наив кинулся к компьютеру, открыл старые файлы с фотографиями. Да. Он не ошибся. Именно он. Актёр из местного клуба — пьянчуга без имени, без таланта, без будущего, как он сам плакался тогда, изрядно набравшись.
— Как же вы спаслись? Как это произошло? — вкрадчиво спросил ведущий.
— В конце пути у меня сломался велосипед. Я сутки шёл по лесу, ориентируясь по мху
