ее оперлась на руку; щеки тихо горели; губы шевелились, неясно произнося его имя. "Спи, моя красавица! Приснись тебе все, что есть лучшего на свете; но и то не будет лучше нашего пробуждения!" Перекрестив ее, закрыл он окошко и тихонько удалился. И чрез несколько минут все уже уснуло на селе; один только месяц так же блистательно и чудно плыл в необъятных пустынях роскошного украинского неба. Так же торжественно дышало в вышине, и ночь, божественная ночь, величественно догорала. Так же прекрасна была земля в дивном серебряном блеске; но уже никто не упивался ими: все погрузилось в сон. Изредка только перерывалось молчание лаем собак, и долго еще пьяный Каленик шатался по уснувшим улицам, отыскивая свою хату.
Аркадий Бухов
«Чертова правда»
Это был самый странный спор. Встретились они где-то над березовой рощей, совершенно случайно, и не сразу узнали друг друга.
— Ах, это вы, — с деланной улыбкой сказал господин средних лет, вежливо вильнув хвостом. — Я вижу, что фея, а какая, не знаю. Далеко изволите лететь, мадмуазель?
— Так… Туг городишко небольшой…
— Филантропией заниматься? — насмешливо спросил черт. — Как вам не надоело это, Аспазия…
— Что же, по-вашему, — колко бросила Фея, — дома поджигать мне, что ли… Это уж ваше дело, господин Яспер…
— Каждый занимается, чем может. Тем более, что результаты…
— Может быть, вы хотите, чтобы человек, которого вы сунули вчера ногой под трамвай…
— Был мне так же благодарен, как и вам за подсунутую вами жену…
— Извините, я видела слезы благодарности на…
— Пьян был. Или на мозоль наступили.
— Вы воспитывались в конюшне.
— Я жалею, что вы, мадмуазель, не получили и этого воспитания…
— Мне в ту сторону.
— Куда? впрочем, мне как раз в другую…
Черт снял шляпу, немного помолчал и вдруг оказал искренним, теплым тоном:
— Знаете что, Аспазия… Слетаем вместе… Давайте заключим пари на что угодно, что эти ваши идиоты…
— Я понимаю, что вы хотите, сказать. Пожалуйста…
— На что? — черт радостно достал блокнот и приготовил карандаш. — Вы дама; ваше первое слово.
— Я вчера видела розоватое облачко…
— Целиком? Может, в нем четыреста пудов…
— Ну, тогда… Недели две тому назад в этой роще гуляла девушка-блондинка…
— Я вегетарианец, — сухо кинул черт, — что я с ней буду делать…
— Зачем же есть…
— А, вы про другое… Извините, женат.
На чем-то сошлись.
Партынин чувствовал, что проедает последние деньги и что достать больше не от кого. И все-таки уходить не хотелось. Он заказал еще бутылку другого вина, сел удобнее в кресло и стал смотреть.
— Ну, подойдите к этому, — услышал он около себя чей-то грубоватый мужской голос, — видите, человеку скверно.
— И пойду, и увидите, что будет…
Партынин обернулся. Кругом него сидели те же посетители, и только против него внезапно выросла красивая женщина с золотистыми волосами и голубыми глазами.
— Вы один? — мягким, нежным голосом спросила она.
Партынин посмотрел внимательно на изящный туалет и белые изящные руки женщины и галантно пододвинул стул.
— Надеюсь, что теперь будем вдвоем, сударыня…
— Вам скучно?
— С вами? С женщиной, у которой такие прелестные ножки? Помилуйте…
— Вы, наверное, женаты?
— Холост, как гвоздь, цыпочка… Пьете?
— Нет.
— Прикажете кофе?
— Не пью. Я хотела вас спросить…
— Весь к вашим услугам…
— Говорите со мной откровенно… Я пришла, чтобы утешить вас…
— О, такая утешительница… Я готов, чтобы вы меня утешали не только весь день, но…
— У вас, наверное, нет денег…
— Милочка! — тревожно и в то же время весело кинул Партынин, — если у вас небольшие аппетиты…
— Может быть, вам нужны деньги?
— Что значит, нужны, если подваливается такая расхоро…
— Хотите, я вам дам мечтательную сероглазую невесту…
— Не-ве-сту? — удивленно спросил Партынин. — Я думал, вы сами… — и вдруг, спохватившись, добавил: — так вы вот чем занимаетесь.
— Да. Я делаю людям добро…
— Я понимаю. Это очень, очень мило с вашей стороны. Конечно, известные проценты…
— Мне от вас ничего не надо. Я вам дам денег.
— Сударыня… Партынин, может быть, не богат, но честен. Я не могу жить на средства женщины.
— Я вам хочу создать спокойную жизнь, чтобы ваше горе, чтобы ваши невзгоды…
— Вы купчиха? — искоса поглядывая, спросил Партынин. — Из Москвы или так, из Твери?
— Я фея.
— Фея, — хихикнул Партынин, — а по лицу не похожи. Совсем как институточка… По ресторанам работаете?
Женщина печально улыбнулась и ушла.
— Ну? — услышал за собой тот же грубоватый голос Партынин. — Поговорила?.. Дай-ка теперь я…
— Послушайте, вы, Партынин…
Партынин поднял голову. Господин в смокинге спокойно теребил перчатку и в упор смотрел на бутылку на столе.
— Дешевенькое льете. Раньше, кажется, другое было.
— Какое у вас лицо знакомое.
— Еще бы. Помните, в клубе вы мне триста двадцать остались…
— Я так, извиняюсь, — сконфузился Партынин. — К сожалению, у меня сейчас с собой…
— Да мне и не надо. Послушайте, Партынин. Можно с вами говорить совершенно серьезно?
— Пожалуйста… Может, сядете?
— Хорошо, сяду. Деньги есть?
— Нет.
— Будут. Сегодня вечером свободны? Дело одно есть.
— Свободен. Чистое?
— А вы мильонер, что ли? Женаты?
— Нет. И не хочется.
— А если приволокнуться придется? Девочка с приданым в четыре миллиона…
— Ну, уж вы скажете.
— Сахарные заводы Биркина знаете?
— Знаю.
— Наследница. Сегодня в девять в клубе встретимся. Вы один здесь?
— Один. Дама какая-то сейчас приставала.
— Кокотка?
— Наверное… Не то сводница… Жену предлагает, денег, говорит, дам. Потом прямо говорит: "Я фея!"
— А вы что?
— Дура она, а не фея… А, может сумасшедшая…
— Ну, прощайте.
Через две секунды Партынин услышал за спиной тот же голос:
— Слышала?
— Слышала… Пойдем к другим.
— До третьего раза. Пошли.
Бледный молодой человек, сжимая виски худыми костлявыми руками, сидел за столом и истерически кричал:
— И это жена?.. И это брак… Тебе нужен был идиот с деньгами, а не мягкий, чуткий человек, который творческой работой…
— Да, но я не могу ходить в рыжей накидке. Твоя работа, твоя работа! — визгливо отвечала женщин с птичьим некрасивым лицом. — Плевать я хочу на твои стихи!
— Виновата… кажется, у вас сдается комната? — слегка приоткрыв дверь, спросила какая-то дама. — Дверь открыта, я и вошла без звонка…
— У нас третьего дня тоже без звонка вошли, — крикнула женщина, — а потом зонтик пропал, с перламутровой ручкой.
— Ну, что вам нужно? У нас сдается комната, — сухо произнес бледный молодой человек.
Дама ласково посмотрела на молодого человека.
— Вам нужен отдых. Вы так измучены.
— Без вас знаю.
— У него есть жена, которая… Вы, кажется, насчет комнаты?
— Это только
