А еще Невмержицкий был покладист, как чумацкий воз и безотказен - даже не как автомат Калашникова, а как штык-нож от этого автомата. А посему ротное начальство беззастенчиво взваливало на него одного все общественные нагрузки - начиная комсомольской, спортивно-массовой и рационализаторской работами, и кончая стенной печатью. И Невмержицкий безропотно тащил на широкой казацкой спине этот свой крест (а заодно и все чужие), не претендуя на славу Атлантов, и лишь изредка озабоченно потирая щеку ладонью: такая у него была привычка.
Именно так, потирая щеку, он пришел в казарму и уставился затуманенным взором на дневального Рустама Садыкова, скучавшего у тумбочки с телефоном. Рустамджон козырнул и украдкой оглядел себя - чего это он так уставился? На всякий случай поправил ремень.
- Садыков, - Невмержицкий цепко ощупывал дневального взглядом, словно справный хозяин, выбирающий коня на ярмарке, - Ты сколько весишь?
Рустамджон вздохнул. Ну что поделать, если не вышел человек ростом? И отличником в школе был, и спортом занимался, и за полсотни километров на велике в аэроклуб мотался - а вот вырасти не получается.
- Нормально вешу, товарищ лейтенант, - с чуть заметной обидчивой ноткой ответил он, - Меня обком комсомола в училище рекомендовал, я к Маргелову в Москву ездил, он разрешил поступать...
- Ну сколько, Рустам, сколько? - нетерпеливо перебил его лейтенант.
- Э, хороший вес, товарищ лейтенант! Пятьдесят два килограмма. Почти...
- А-атлично! - просиял Невмержицкий, - Еще маленько сбросишь - будешь выступать до сорока восьми!
- Где выступать? - осторожно уточнил Рустамджон.
- По боксу. Соревнования на первенство училища через три недели, деловито пояснил лейтенант.
- Э-э, нет, я не буду! - замахал руками Садыков, - Я бокс не умею! Кураш - давайте, самбо - туда-сюда, шахматы... А бокс - нет!
- Вот только этого не надо: умею-не умею! - насел Невмержицкий, - От тебя никто умения и не требует. Главное, чтобы команде очки принес, понятно? В твоей весовой категории и не будет никого, не бойся! Появишься на ринге, руку поднимешь, и все - чемпион училища! Звучит? Почетную грамоту дадут - с парашютами, с бээмдэшками4!
Рустамджон живо представил, как было бы здорово подарить своему школьному учителю физкультуры такую замечательную почетную грамоту: "Чемпион Рязанского воздушно-десантного училища Рустам Садыков" - Эркин Каримович повесил бы ее на почетное место, среди прочих школьных призов, вместе с его фотографией - вся школа смотрела бы! Эх, падок восточный человек на такие вещи, чего уж там...
- Хоп майли, - тряхнул он ушастой круглой головой, - Ладно! Только у меня форма нет, перчатка нет...
- Все найдем, не волнуйся!
- А в увольнение пустите? - смекалистый узбек ухватил птицу удачи Семург и дерзко спешил выдрать побольше перьев из ее хвоста, пока она не улетела.
- Каждый день будете ходить - в баню, париться, - лейтенант расточал щедроты, как Гарун Аль-Рашид.
- А доппаек?
- Решим, решим... - лейтенант сообразил, что от этого хлопкового мафиози пора делать ноги, и поспешил скрыться в канцелярии. Так начало кристаллизоваться ядро сборной команды девятой роты по боксу.
Соревнования на первенство училища по боксу проходили раз в год и по популярности среди курсантов не имели себе равных. В основном, команды рот составлялись из курсантов, заработавших свои спортивные разряды еще на гражданке - встречались среди них и мастера спорта, и даже чемпионы Союзных республик. Однако особенным почетом пользовались так называемые уличные бойцы - обычные парни, совершенно не секущие в технике, но большие любители подраться, побеждающие свирепой волей к победе, вдохновенным яростным напором. Короче, гладиаторы.
Капитаном команды и тренером был назначен Веселый Роджер Пильников, прошлогодний чемпион училища.
- Не боись, Рустик, - ободрил он Садыкова, - Я узнавал, таких чипиндосов, как ты, больше ни у кого нет. Считай, одно первое место у нас уже в кармане. Но смотри, чтоб четыре килограмма у меня железно согнал! Можешь вместо столовой и булдыря в сортир лишний раз сбегать.
И трудяга Садыков с крестьянским усердием приступил к борьбе со своим и без того дохленьким весом. Парилка должного эффекта почти не оказывала: Рустамджон в ней практически не потел.
- Ты это что - специально? - сердился Роджер.
- Да это что, жара, что ли? - пренебрежительно отзывался Садыков, - Ты весь день хлопок почапай, когда сорок пять градусов - тогда вспотеешь. А что такое - полчаса? Баловство, понимаешь...
Пильников поскреб череп и изобрел для хитрого узбека специальный тренировочный костюм, вернее, скафандр, состоящий из зимних ватных штанов с курткой в комплекте с прорезиненным костюмом химзащиты. Экипированный таким образом бедный Рустам кое-как ухитрялся прыгать через скакалку, громко хлопая резиновыми бахилами.
- Вай дод! - взмолился он через полчаса, - Хватит! У меня уже калсоны мокрый!
- Ништяк! - возликовал Роджер, - вытирая полотенцем его смуглую физиономию, - А то: "не получа-ается!". Все получится! Если еще трескать поменьше будешь, а то сегодня за завтраком аж два куска хлеба смолотил, думаешь, я не видел? Смотри у меня! Десять минут передохни, и дальше - в том же темпе. На вот, изучи пока отдыхаешь, - сунул он ему под нос учебник бокса и отошел к парням, молотящим грушу и ведущим бои с тенью.
- Ничо, Рустик, не дрейфь, - похлопал его по плечу гигант Качанов, Прорвемся.
Рустам только вздохнул. Хорошо Качанову - у него та же задача: остаться одному в своей весовой категории. Только в отличие от Рустама - в самой тяжелой. И в связи с этим его режим напоминал режим подготовки борца сумо: Качанов жрал, спал и вообще наслаждался жизнью.
Так и прошли три недели. Наступил первый день соревнований. Взглянув на вывешенный протокол, Садыков пришел в отчаяние: кроме него, в этой весовой категории был еще один участник!
- Ну ни фига себе, - озабоченно качнул головой Качанов, - Когда этот перец так похудеть успел?
Качал головой он осторожно: перед взвешиванием он выпил трехлитровую банку воды и теперь его нормально мутило. А надо было держаться - весь комитет рядом.
- Ты его знаешь? - слабым голосом спросил Рустамджон.
- Да знаю - хохол с первой роты. Камээс, не боец - зверь. Отмудохает любого, ему пофигу, новичок перед ним, или кто, - успокоил Качанов.
Садыков сел на лавочку и стиснул зубы. Больше всего ему захотелось сейчас удрать куда-нибудь подальше. Но прежде очень хотелось отомстить этим гадам, которые его обманули и предали, выставив на избиение шатающимся от голода и садистских тренировок.
- Не волнуйся, Рустам, ты его победишь, - услышал он рядом голос Ауриньша.
Маргус сел рядом с ним и положил ладонь на его тощее колено.
- Э, тебе хорошо говорить, - горько махнул рукой Рустамджон, - Ты не выступаешь...
- Выступаю, - спокойно возразил Маргус, - Невмержицкий договорился с начфизом, тот разрешил - вне конкурса...
- Не боишься?
- Нет... Не знаю. Мне интересно - раньше я только в институте бои проводил, с нашими, - Ауриньш опустил голову.
- А ты откуда знаешь, что я его победю... побежду... э-э, как по-русски правильно? - деликатный Садыков старался отвлечь Ауриньша от грустных мыслей.
- Правильно - "смогу победить", например... Это очень просто, Рустам что ты умеешь делать очень хорошо?
- Ну, что... Плов готовить умею, - вздохнул голодный Садыков.
- Плов - хорошо. А еще? Что ты лучше всех умеешь делать?
Рустам задумался. Что может хорошо делать крестьянский парень? Многое: камыш косить, хлопок собирать, баранов резать - всего и не упомнишь. Примерно так он и ответил.
- Когда выйдешь на ринг - вспомни об этом, и ты будешь знать, что ты Мастер, - от слов Маргуса веяло самым настоящим гипнозом.
И Рустаму вдруг стало легко и покойно. Ну, отлупит, так и что с того? Мало он дрался, что ли? Да и вообще - еще посмотрим, кто кого!
Первый бой боксеров-"мухачей" был же и финальным: в этой весовой категории было всего два участника.
- В красном углу ринга - курсант Чорновыл, первая рота! - провозгласил судья.
Болельщики из первой роты восторженно взвыли, приветствуя своего любимца-однополчанина. Судья продолжал, с каждым словом повышая в голосе градус торжественности:
- Кандидат в мастера спорта! Чемпион города Львова! Провел сорок пять боев! В тридцати пяти одержал победу! Из них в двадцати - нокаутом!
- А-а-а! - восторженным ревом аккомпанировали болельщики каждый оглашенный титул.
- В синем углу ринга, - голос судьи враз стал добродушно-снисходительным, - курсант Садыков, девятая рота!
Спецназ дружно заголосил, изо всех сил стараясь поддержать бедолагу Рустика.
- Разряда не имеет, - тем же тоном продолжил судья, - Провел десять боев! Все - с тенью! В пяти одержал победу!
