Она была рада. Едва Мустафа переступил порог, как Нина засыпала его вопросами:
- Ну как? Никого не арестовали? Все в порядке?
- Все хорошо пока. Разошлись вовремя.
- Подозревают кого-нибудь?
Мустафа усмехнулся:
- Теперь уж зашло дальше подозрений. Кроме меня, преследуют и моего друга.
- Какого друга?
Мустафа удивился:
- Ты не знаешь моего лучшего друга? Я говорю о самом храбром человеке в Раманах - об Усатом аге.
- О, это замечательный человек! - радостно воскликнула Нина. - Я и семью его хорошо знаю. У него очень умная и милая жена. Я с ней в дружбе. Недавно она угощала меня тутом...
Для Мустафы это было радостное открытие. "Нина дружит с его женой, как я с ним! Да ведь это же настоящее, большое счастье!" Вслух он сказал:
- Ага очень любит свою жену!
- И жена его... Историю их любви я очень хорошо знаю. Он сам как-то рассказывал мне...
- Счастливая семья! - воскликнул Мустафа.
- Счастливая, - подтвердила Нина. - Общаясь с ней, и я чувствую себя счастливой. - Нина как-то мечтательно улыбнулась Мустафе лучистым взглядом.
- А живут они в большой нужде, - грустно сказал Мустафа. - Особенно в дни забастовки.
- Да, с большой семьей теперь очень тяжело. Уже и в лавках в кредит ничего не дают...
- Это Шапоринский запретил. Он хочет нас взять измором.
- Какой низкий человек! И какое он имеет на это право?
- Право... - Мустафа мрачно усмехнулся. - У богатого человека на все есть право.
- Морить детей голодом - какой ужас! Какая жестокость! Но рабочие прошли суровые испытания, и, я уверена, они выдержат. Голодом их не запугать.
- Пока, все держатся стойко, - подтвердил Мустафа.
- А как ты смотришь на то, что я не участвую в забастовке? - спросила Нина. Ее это все время мучило, и она чувствовала себя виноватой.
Мустафа ее успокоил:
- Ты должна работать. Это - в интересах бастующих. Комитету нужен свой человек на станции. Если бы в прошлый раз ты не известила, кто знает, чем бы все кончилось!
Лицо Нины посветлело.
- Я всегда готова служить вашей организации, Мустафа. Буду делать все, что могу. Но, мне кажется, среди вас есть предатель. Вы должны его разоблачить.
- Ты имеешь в виду Абдулали?
- Да. Он ведет себя очень подозрительно.
- Мы его больше не пускаем в свою среду. Он - мой двоюродный брат, но это низкий человек, от него можно ждать всякой пакости. А тебя он не беспокоит?
Нина потупилась.
- Ты что-то таишь? - спросил Мустафа с волнением.
- Он вчера пришел к нам домой и стал морочить мне голову... что очень любит меня и просит выйти за него замуж. А когда я ему сказала: "У тебя есть жена", он ответил: "Мы, мусульмане, имеем право на многоженство". Я показала ему на порог. - Нина рассмеялась. - Я ему сказала еще: "Если ты придерживаешься мусульманского обычая, то тебе грешно жениться на русской". А он говорит: "Это легко устранимо - примешь нашу веру и попадешь в рай". Видимо, он не особенно умный.
- Он подлый, если признает многоженство.
- Вот я и показала ему на порог.
- Молодец! - похвалил Мустафа. И пошутил: - Негодяй хочет получить вторую жену, а у честного и одной нет. Где же справедливость?
Нина погрозила ему пальцем:
- Пусть честный не теряет времени!
Мустафа встрепенулся:
- Значит, я...
Резкий телефонный звонок прервал его. Нина надела наушники, повернулась к коммутатору и долго не могла оторваться от него. А Мустафа сидел, смотрел на Нину счастливыми глазами и думал: "Я веду себя как школьник. Давно надо было открыть ей душу и все, все договорить до конца. Сегодня, обязательно сегодня! Сейчас!"
Возможно, ему больше не придется с ней встретиться. Вот выйдет он отсюда, схватят его и бросят в сырой каземат, откуда редко кто возвращается...
Он не хотел уносить с собой в опасный путь слова, от которых его сердце трепетало радостью и тоской. Непременно, непременно нужно сказать Нине сегодня... Пусть знает. "Если ты готова идти со мной по опасной дороге к светлой цели, - скажет он ей сегодня, то вот тебе моя рука! Может быть, на этом пути придется пожертвовать собой и отказаться от личного, счастья. Революционер должен быть готов к этому. Оба мы одиноки. У тебя только старик отец, а у меня и вовсе никого нет, кроме тебя... Так почему же мы скрываем друг от друга свои чувства? Ты любишь меня, а я тебя. А главное - мы единомышленники".
От этих дум его отвлек резкий голос Нины:
- Кто у телефона?.. Второй участок?.. Соединяю. - Повернувшись к Мустафе, она сказала дрожащим, глухим голосом: - Сейчас здесь будет полиция. Немедленно уходи. Беги.
Мустафа хотел было выскочить в окно, но на окне была решетка. Он кинулся к двери, но на крыльце уже слышались чьи-то шаги. Куда же? Нина сделала ему знак - под стол. И только он успел спрятаться, как в комнату без стука вошел полицейский. Нина встала от коммутатора и двинулась навстречу. Полицейский, увидав, что девушка одна, обнял ее и прижал к груди. Нина вывернулась из его рук и сказала сухо:
- Шапоринский вызывает вас к телефону по важному делу. Я шла за вами.
Полицейский подошел к телефону, и Нина соединила его с Шапоринским. Чтобы показать свое безразличие к этому разговору, Нина сняла с головы наушники и отошла к краю стола. Полицейский говорил:
- Слушаю... Так точно... Мустафа? Да, сегодня вечером видели его тут... Понял... Слушаюсь!
Когда полицейский положил трубку, Нина подошла к нему с улыбкой:
- Что случилось, молодой человек? Почему господин Шапоринский не дает вам спать?
Полицейский вообразил, что красивая телефонистка заинтересовалась им.
- Совсем мы извелись с этими революционерами. Раз и навсегда нужно расправиться с ними. Но пусть вас это не волнует, красавица, мы свое дело знаем. - Он погладил ее по щеке.
В это время под столом что-то треснуло, и Нина поспешила сказать:
- Эти крысы не дают нам покоя. Не обращайте внимания. Я привыкла.
- Не боишься?
Нина скривила губки:
- Вот еще! Крысы не так страшны, как некоторые люди.
- Ты права, красавица, - подхватил полицейский, - эти революционеры хуже крыс. От них не так просто избавиться.
С глупеньким видом Нина спросила:
- А что, этот Мустафа революционер? Если так, я вам скажу, что сегодня вечером его видели по дороге в Балаханы.
- В Балаханы? - с удивлением переспросил полицейский.
Сердце Нины сжалось. Ей показалось, что полицейский заподозрил в ее глазах обман. Но то, как он метнулся к двери, успокоило ее. С порога полицейский спросил:
- Вы не ослышались - в Балаханы?
Она подтвердила категорически:
- В Балаханы, в Балаханы!
И полицейский пулей выскочил, из комнаты. Подождав с минуту, пока шаги его удалились и стихли, Нина приподняла край сукна, которым был накрыт ее рабочий стол, и Мустафа вышел из своего убежища. Взяв Нину за руку, он отвел ее подальше от окна, обнял, крепко прижал к своему сердцу и страстно поцеловал.
Она ответила поцелуем. Так, без единого слова, они и объяснились. Слова оказались лишними.
Однако задерживаться ему было нельзя. Это понимали оба. Он еще раз поцеловал ее и сказал:
- Я пошел. Береги себя. Я буду в городе. Товарищи сообщат тебе мой адрес. - И тихо вышел.
А спустя немного времени он уже шагал по дороге в Баку, к месту своей последней надежды.
10
Когда солнце скрылось за горизонтом, поднялся резкий ветер. Он облизывал город, подымал тучи пыли. Пыль заволакивала все - и укрытые на кривых улочках рваными занавесками и циновками лавки мелких торговцев, и несших на головах свои товары лоточников, и укутанных в чадру женщин с медными банными ведерками. Ветер сотрясал город, и казалось, под его бешеными порывами вот-вот начнут разваливаться высокие здания.
Посередине широкой улицы застряла конка. Лошади выбивались из сил, множество людей с шумом и криком подталкивали вагон, но он не трогался с места. Пассажиры, чертыхаясь, покидали "самый удобный транспорт", как рекламировали конку ее владельцы, и расходились в разные стороны. Ветер подталкивал в спину тех, кто подымался в гору, и препятствовал тем, кто спускался вниз. Человек средних лет бежал по улице за катившейся фуражкой и чуть было не попал под фаэтон, несшийся навстречу. Увернувшись из-под самых колес, он налетел на встречного. Извинился и снова кинулся за фуражкой. Но его удержал за полу пострадавший:
- Пожалуйста, скажите, почему там толпа? Убили опять кого-нибудь? Или кто с голоду умер?
Человек, с головы которого ветер сорвал и унес фуражку, насмешливо посмотрел на любителя острых зрелищ и сказал:
- Мир праху отца твоего! Иль не знаешь, что если с неба упадут два камня, то один из них обязательно расшибет голову бедняка?!
Прохожий как будто обрадовался:
- Значит, в самом деле убили? Камнем?
Но в это время конка наконец тронулась, толпа рассеялась, и прохожий недовольно проворчал в сторону человека без фуражки:
- Вам бы все шутить...
А человек без фуражки уже свернул в узкий переулок. Оглянувшись, он вошел в низкую калитку и по наружной лестнице поднялся наверх, на второй этаж. Тут он постучал в дверь, но никто не отозвался. Чтобы не упасть, человек обеими руками ухватился за железные перила и стал барабанить в дверь ногами.
