Под заглавием "Маша", с менее значительными исправлениями рассказ напечатан в IV томе Сочинений ГИЗ, М. - Л. 1928, и идентичном издании изд-ва "Недра", М. 1929.
Печатается по тексту II тома Собрания сочинений Гос. изд-ва "Художественная литература", Л. 1935, отличающемуся от издания 1929 года незначительной стилистической правкой.
ХРОМОЙ БАРИН
Роман
Впервые напечатано в "Сборнике первом издательского товарищества писателей", Петербург, 1912.
Авторская дата - "26 января 1912 года".
Многократно переиздавался: включался в собрания сочи" нений и выходил отдельными изданиями.
Роман "Хромой барин" завершает цикл произведений писателя, посвященных изображению жизни разоряющегося дворянства.
А. Н. Толстой писал по этому поводу: "Чудаками" и "Хромым барином" оканчивается мой первый период повествовательного искусства, связанный с той средой, которая окружала меня в юности. Я исчерпал тему воспоминаний и подошел к современности..." (см. "Краткая автобиография А. Толстого", I том наст. собр. соч.).
Роман "Хромой барин" несколько раз редактировался А. Толстым при его переизданиях.
Значительную переработку произведения, коснувшуюся содержания романа и характеристики главного героя, осуществил писатель при первом переиздании "Хромого барина" - в V томе Сочинений "Книгоиздательства писателей в Москве", 1914.
В первопечатном варианте романа (1912) намечалась своеобразная "политическая" линия развития дальнейшей судьбы князя А. П. Краснопольского.
После возвращения к Кате и примирения с ней князь Краснопольский лишь некоторое время остается в усадьбе и затем уходит странствовать вновь. Обстановкой нарастающей в стране политической борьбы, событиями кануна 1905 года он оказывается вовлеченным в революционное движение.
Начиная с III подглавки "Главы последней" А. Толстой давал в первой публикации романа несколько наводящих и подготовляющих к этому эпизодов.
В первопечатном тексте рассказывается, что к весне, когда Катя стала поправляться после перенесенной ею болезни, "Александр Вадимыч привез ей из города лектрису - некрасивую, тихую и строгую девушку Варю Котову". Сначала Катенька боялась ученой девицы. Потом они подружились. Варя рассказывала Кате "о партиях и коммунистах, о том, как арестовали ее, сослали в Сибирь, о жизни в тайге под Колымском, о покушениях, несбывшихся надеждах, о необыкновенных людях. И Катенькина, освобожденная теперь, душа стала наполняться новыми мечтами". Наконец она объявила Варе Котовой, "что уйдет из дома и сделается революционеркой".
Дальше в той же главе рассказывалось, как однажды "внезапно, и к большому смущению Александра Вадимыча, приехал становой с двумя урядниками, много извинялся и, посадив Варю в тележку рядом с собой, увез в город..." Оказалось, что "Варя была сильно замешана в только что раскрытой политической организации и арестована..."
О Варе вспоминает Катенька, когда взволнованная появлением князя и полученным от него письмом не знает, что ей предпринять: "Отсюда я уеду, нельзя так жить,, я должна совершить подвиг, пусть мои силы пойдут на полезное. Я сильная и кому-нибудь да нужна. Вот Варя пожертвовала собой" (стр. 287).
Вслед за подглавкой VI следовал эпилог следующего содержания: "Князь и княгиня Краснопольские жили в Москве тихо, почти никого не видя. Князь постарел за это время, а Катенька очень хотела иметь дочку, но не могла забеременеть. Настал страшный, всем памятный год. Катенька возобновила переписку с Варей Котовой, бежавшей в Швейцарию. Князь говорил речи, много читал, виделся с какими-то людьми, приходившими тайком, потом, однажды, уехал верхом за реку и больше не возвращался. Внезапно умер от удара Волков, раздраженный поджогами. Катенька осталась одна. До нее иногда доходили слухи о князе, которого видели то на Афоне, то будто бы в Н..., на баррикадах. Потом она прочла его имя в списке казненных... Тогда Катенька продала именье и переехала в Петербург, чтобы принять участие в том, новом для нее деле, веря в которое погиб князь".
Этот конец - уход героя - дворянина, помещика, князя - в революцию, его гибель, которой придан был характер особой жертвенности, лишь намечен автором. Нужно полагать, что писатель вынужден был снять такой эпилог именно потому, что все оказалось мало мотивированным и плохо вязалось с образом Краснопольского, каким он обрисовывался содержанием всего романа в целом.
Тема, затронутая в эпилоге, получила свое развитие в пьесе "День Ряполовского", первой крупной пьесе автора, написанной в 1912 году и оставшейся неопубликованной. В качестве главного действующего лица здесь выступает сын разорившегося помещика, дворянин, мечтатель Ряполовский. Он считает себя обязанным вернуть "вековой долг" мужику, ведет агитацию в деревнях среди крестьян, призывает их к бунту, но гибнет, не понятый окружающими7.
В первопечатном тексте "Хромого барина" должны быть отмечены еще некоторые особенности содержания и планировки глав, которые А. Толстой в издании 1914 года изменил.
Глава "Судьба" начиналась прямо с описания свадьбы князя.
В подглавке II "Главы последней" давалось подробное описание катастрофы на льду, во время которой погиб доктор Заботкин. Обо всем этом происшествии рассказывала своему отцу Катенька. В издании 1914 года рассказ об этом эпизоде перенесен автором в подглавку I главы "Возврат" и вложен в уста другого лица - заезжего купчика с Волги, который сообщает о происшествии князю в Москве. Это перенесение, а также устранение места о Варе Котовой привело к сокращению числа подглавок в "Главе последней" (их теперь стало не 7, а 6).
В издании 1914 года изменены также эпизоды заграничного путешествия Кати и Алексея Петровича. В первопечатном тексте встреча князя с Мордвинской в Венеции дается не как галлюцинация, а как подлинная реальность: они друг друга узнают:
"И вдруг на венецианском большом канале встретил в плывущей мимо гондоле Анну Мордвинскую... Она узнала князя и в лорнет пристально поглядела на Катеньку; потом ее гондола завернула в кривой переулок под горбатый мост, по которому шли две женщины в черных шалях; Алексей Петрович засмеялся и сказал жене: "Я ужасно люблю Венецию. Ты видела- эту даму с лорнеткой; правда - настоящая венецианка?"
Затем следовал подробный рассказ о том, как князь ищет Мордвинскую, встречается и разговаривает с ней в Ницце, после чего происходит их свидание в Париже:
"Алексей Петрович надвинул шляпу (чтобы не было видно глаз), сунул большие пальцы в карманы жилета и голосом наглым и дерзким потребовал одной ночи...
"Пошли вон, иначе я позову полицию", - сказала Мордвинская. - У вас есть любовник? Ведь да, ну сознайтесь, ради... - я его знаю? - проговорил князь. "Может быть, и есть любовник, - ответила Мордвинская, - а вам какое дело". Князь подышал, как запаленный; Мордвинская ушла, а он продолжал стоять".
Во втором варианте этому эпизоду соответствует только краткое упоминание, что в Париже князь ее "видел два раза издали" и что Мордвинскую сопровождал незнакомец (стр. 133).
Снят во втором издании и следующий дальше эпизод - поездка князя с Катей в Фонтенебло (после отъезда Мордвинской в Россию), где происходит объяснение его с Катей и где он дает обещание ей, что "метался вот так в последний раз".
Писатель стремился при переработке своего романа преодолеть схематичность в обрисовке взаимоотношений Кати и князя и их сложных переживаний путем вставки новых эпизодов и изменения диалогов, вносивших большую углубленность, психологическую насыщенность и драматизм. В этом направлении, например, переработаны заключительные страницы в главе "Водоворот", где подробнее приводятся думы Кати о князе, и первая подглавка главы "Возврат", где с большей психологической глубиной обрисовано состояние Алексея Петровича после кутежа и исповедь его в гостинице перед уходом от Кати. В самом начале этой подглавки (начиная от слов "Перед свадьбой, объясняясь в саду...") рассуждения князя о его отношениях к Кате и Саше, как к своим "жертвам", написаны Толстым для издания 1914 года. В этом же издании более подробно описано посещение Катей доктора Заботкина и более развернуто дан диалог их дорогой в возке, чем достигается большая полнота психологического рисунка характеров героев.
Раскрывая Григорию Ивановичу свои думы о покинувшем ее муже, Катя в первопечатном тексте рассказывала: "Я была очень строга к себе вначале, а когда выпал снег, не удержалась, да и к чему. Так всю и обожгло. Я ходила, словно дикая кошка, по пустым комнатам и звала по имени его. Хожу, остановлюсь и позову". В издании 1914 года соответствующее место дано сдержаннее: "Я была очень .строга к себе вначале, а когда выпал снег... не могу я, не могу... не знаю, что делается".
Текст I подглавки главы "Катя" (в издании 1912 года) заканчивается словами князя о Кате: "Поймет, - сказал Алексей Петрович, - так нужно. Но не надо было столько врать. Ах, теперь легко. Пожалуй, ведь я хороший, но только двойной" (стр. 192). Эта откровенная самохарактеристика была при переработке снята.
