Альпы, когда поедет в командировку.
— Со мной всё будет хорошо. Я просто должна отдохнуть.
— Они хотят помочь тебе, Каролина.
— Все слишком поздно спохватились. Нужно было помогать тогда, когда я открыла своё сердце, растопив в нём лёд. Сейчас спасать уже нечего. От меня уже ничего не осталось.
***
— Домик в твоём полном распоряжении, — Алиса протянула мне ключ, пока Женя расправлялся с моими сумками. — Ты к нам надолго?
— Не знаю, — я посмотрела на розовеющий горизонт, скрывающий солнце. — Может быть на месяц, а может и на два.
— Тебе нужно что-то, Мороз?
— Только тишина и спокойствие. Не говори никому, что я здесь.
— Я плохо вру. Они сразу поймут, что я недоговариваю.
— Раньше ты была прекрасной лгуньей. Будь добра, сохрани тайну моего местонахождения.
***
Я старалась ни с кем не пересекаться. Выходила поплавать и расслабиться только по ночам. Еду приносили прямо в домик три раза в день, но почти всегда забирали нетронутые подносы.
Я курила, много и сильно. Так много, что под конец дня голос начинал сипеть. Но это было до одного момента.
Один из постояльцев курил его сигареты, я почувствовала этот запах и поняла, что меня выворачивает. Выворачивает и от своих сигарет, и от запаха похожего на табак. И от всего, что связано с ним, поскольку мозг знал — его больше нет.
***
— Лина, — сказала мама в трубку телефона. — У меня плохие новости.
— Разве может быть что-то хуже? — сухо спросила я.
— Дарочки не стало. У неё не выдержало сердце.
— Хорошо. Я приеду.
Ещё одна часть меня. Ещё одна разбившиеся часть моей души. Я потеряла ещё одну дорогую частичку.
***
— Тебя не было год, — мы с мамой сидели на кухне, попивая горячий чай. — Что планируешь делать?
— Прятаться, — честно призналась я.
***
— Проходите, — пригласила меня девушка в комнату, когда я открыла дверь. Она обматывала стол плёнкой и не видела меня. — Я сейчас всё подготовлю, и мы приступим к процессу.
— Ты можешь так усиленно не обматывать тут всё. Я не боюсь заражения.
Она резко повернулась, шокировано посмотрев на меня своими синими холодными глазами. Его глазами.
— Не смотри не меня, — попросила её я, отворачивая голову в сторону, чтобы не пересекаться с синими глазами. — Я не могу так.
— Представь каково мне, когда я вижу их во всех отражениях.
— Прости меня, Даш. Я не смогла себя пересилить. Не смогла прийти.
— Я так и поняла, — она смахнула слезу и пригласила меня присесть на кушетку. — Давай не будем об этом. Ты же пришла не за моими нотациями, так ведь?
— Забей меня.
— Чем?
— Цитатами из книг. Я полностью оторвалась от этого мира, так пусть и тело не будет ему принадлежать. Сделай меня холстом.
— Это будет больно.
— Уж лучше эта боль, чем от неуклюжих порезов. Мне говорили, что татуировки тоже способ самоуничтожения.
— Да, всё так. На себе опробовала.
***
— Спасибо, что согласилась переехать, — мама шмыгала носом, пока рабочие вносили в новую квартиру коробки. — Я не могла там находиться. Всё напоминает о нём. Запах, вещи, я сама.
Отца не стало. Мама болезненно перенесла его смерть, и я боялась, что она уже не восстановится.
— Я понимаю тебя, мам.
***
Алкоголя было недостаточно, так мне показалось в тот вечер.
На утро я проснулась в больнице.
— Лина, — мама сидела около кровати. — Боже, я так перепугалась.
— Я перебрала, да? В крови что-то есть? Я просто смутно помню вчерашний вечер.
— Позавчерашний, дорогая, — поправила меня мама. — В крови у тебя ничего нет, но тебе нужно лечиться от другой болезни.
— Какой же?
— Той, которая в твоей голове.
***
— Они приходили к тебе. Снова. — Говорила Даша, пока била очередную букву на моём теле. — Лия места себе не находит, а Кирилл не может оставить сестру одну.
— А Татьяна?
— Смирилась. Но Кирилл рассказывает, как она плачет ночами.
***
— Я уеду на пару дней.
— Куда? — мама отложила очки и уставилась на меня, стоящую в проходе. — Опять пропадёшь на год и будешь кормить меня обещаниями?
— Я к его сестре на дачу, всего лишь на выходные. Не переживай, — ответила я, закрывая входную дверь.
***
Мы сидели с Дашей на поляне, недалеко от их дома и наблюдали за миром.
Сейчас был канун нового года. Снега по колено, морозы лютые, снегопады каждый день. Вода в реке замёрзла, а по льду гуляли ветра и снежинки.
— Раньше этом место казалось мне райским, — тихо прошептала я.
— Даже рай, когда-то должен быть поглощён мраком.
— Это похоже на мой внутренний мир. Такой же замёрзший и одинокий.
— Ты сама всех оттолкнула, — невозмутимо подметила Даша.
— Ты злишься? За то, что я не пришла?
— Это просто показало мне в каком ты состоянии. Какая ты на самом деле слабая.
— Я слабая, — призналась я. — Никогда этого и не отрицала. Но ты продолжаешь молчать. Никому, не говоря обо мне.
— Это твой секрет, а я не виновата, что стала его частью. Если меня спросят напрямую, я всё расскажу. Но пока, как видишь, никто не спрашивает.
— Спасибо.
***
Мамы не стало. Девять лет пряток от реальности. И вот теперь — я одна. Теперь это уже точно.
— Не ожидал тебя здесь увидеть…
— Я сама не думала, что когда-то появлюсь здесь.
— Ты похудела, очень сильно.
— Я практически перестала есть. Ничего кроме гречки организм не принимает. А сейчас… — Я задержала дыхание. — Вообще не вижу смысла во всём этом.
— Тогда чем это отличается от нашего армейского детства в Академии? — Он похлопал себя по плечу, намекая, что я могу воспользоваться его дружеской помощью и поддержкой. Я не отказалась. Просто уткнулась в его серую рубашку и заплакала.
— Я знаю каково это, поверь мне, Мороз…
— Денис, — я плакала, не останавливаясь. — За что мне всё это? Что же я такого сделала?
— Тише, — он нежно поглаживал меня по спине, останавливая начинающуюся истерику. — Возьми себя в руки. Ты стойкая, ты справишься.
— Да с чем я справлюсь? Нет у меня больше сил.
— Я знаю. Но ты их найдёшь и пойдёшь дальше.
— Зачем ты тут? Как ты узнал?
— Я не знал, Мороз. Я ходил к Королю.
Шум в голове. Я так давно не слышала его фамилии. Так давно не ощущала этой сладкой боли.
— Мне нужно домой. Могу я попросить тебя отвезти меня? Боюсь, что просто не смогу сесть за руль. А завтра приеду за машиной.
— Я отвезу тебя к себе и заберу машину утром,
