Маркове Достоевский сказал в том же письме к Е. А. Штакеншнейдер: «…Евг. Марков есть старое ситцевое платье, уже несколько раз вымытое и давно полинявшее <…> Прибавьте к тому, что Евг. Марков сам в нынешнем году печатает роман с особой претензией опровергнуть пессимистов и отыскать в нашем обществе здоровых людей и здоровое счастье. Ну и пусть его. Уж один замысел показывает дурака. Значит ничего не понимать в нашем обществе, коли так говорить» (XXX, кн.1, 73). Отрицательного мнения об этом критике Достоевский не переменил (см. письмо К. П. Победоносцеву от 13 сентября 1879 г.). Выражение «металл и жупел» московских купчих» Достоевский использовал еще раз в «Дневнике писателя» за 1881 г. (январь, гл. 2. III).
«Он родил тебя, и ты кровь его, а потому ты и должен любить его» — считать отца своего за чужого себе и даже врагом своим. — В связи с делом Кронеберга» и полемикой с защитником Кронеберга B. Д. Спасовичем Достоевский, готовя февральский номер «Дневника писателя» за 1876 г., в записной тетради заметил: ««Я тебя родил». — Ответ Франца Мора. Рассуждение этого развратного человека я считаю правильным. А не знаете, так справьтесь. Шиллер ведь так давно писал, да и драма так давно не дается на сцене» (XXIV, 136). В «Братьях Карамазовых» рассуждение Франца Моора передано Фетюковичу и дано писателем в неодобрительном контексте. Ср.: «Разбойники», д. 1, сц. 1; д. 4, сц. 2 (Шиллер. Драматические соч. в пер. рус. писателей. Т. 3. С. 15, 115–116).
«Гони природу в дверь, она влетит в окно…» — Цитата из басни Ж. Лафонтена «Кошка, превращенная в женщину», в вольном переводе H. M. Карамзина, который включил эти два стиха в свой очерк «Чувствительный и холодный. Два характера» (1803):
Мы вечно то, чем нам быть в свете суждено.
Гони природу в дверь: она влетит в окно!
(Карамзин Н. М. Избр. соч.: В 2 т. Т. 1. М:, Л., 1964. С. 741). Защитник здесь именует естественными такие чувства и рассуждения, которые, по мнению автора романа, глубоко порочны и ненормальны.
Лучше отпустить десять виновных, чем наказать одного невинного — слышите ли, слышите ли вы этот величавый голос из прошлого столетия нашей славной истории? — Несколько измененные слова Петра I из его Воинского устава (1716) «Краткое изображение процессов или судебных тяжеб», ч. 2, гл. 5, ст. 9: «Но понеже к свидетельствованию явные и довольные требуются доказы, того ради судье надлежит в смертных делах пристойным наказанием его наказать опасаться… понеже лучше есть 10 винных освободить, нежели одного невинного к смерти приговорить» (см.: Полн. собр. законов Российской империи с 1649 года. СПб., 1830. Т. 5. С. 403). Слова Петра I повторены и в «Своде законов Российской империи…» СПб., 1876. Т. 15, ч. 2: «…лучше освободить от наказания десять виновных, нежели приговорить невинного» (Законы о судопроизводстве по делам о преступлениях и проступках, разд. 3, гл. 3, ст. 346). В одной из статей «Гражданина», редактируемого Достоевским, слова Петра I были приписаны Екатерине II (см.:Гражданин. 1873. № 50. C. 1355, 1356). Ср. слова В. Д. Спасовича в одной из его речей: «Я мог бы заключить мою речь разными пошлостями, вроде той, что лучше оправдать десять виновных, нежели осудить одного невинного. Однако положение мое как защитника графа Моркова вовсе не столь отчаянное, чтобы прибегать к подобным избитым приемам» (Спасович В. Д. Собр… соч. 2-е изд. СПб., 1913. Т. 5. С. 66).
Слабоумный идиот Смердяков, преображенный в какого-то байроновского героя, мстящего обществу за свою незаконнорожденность, — разве это не поэма в байроновском вкусе? — Возможно, в этих словах содержится не только указание на традиционное представление о байроновском герое-мстителе, но и более прямой намек на поэму Байрона «Паризина» (1816). Ее герой, незаконнорожденный Уго, будучи привлечен к суду, не признает себя виновным и истинным виновником своего преступления называет отца, который обесчестил его мать.
…по мере надобности, все по размеру надобности! — Достоевский вкладывает в уста прокурора слова, ранее сказанные им самим об адвокатах (см.: «Дневник писателя» за 1876 г., февраль, гл. 2, VI): «Мне всё представляется какая-то юная школа изворотливости ума и засушения сердца, школа извращения всякого здорового чувства по мере надобности, школа всевозможных посягновений, бесстрашных и безнаказанных, постоянная и неустанная, по мере спроса и требования, и возведенная в какой-то принцип, а с нашей непривычки и в какую-то доблесть, которой все аплодируют». Достоевский писал это в связи с делом С. Л. Кронеберга и защитой В. Д. Спасовича (см.: XXII, 73).
…защитник удостаивает назвать лишь «распятым человеколюбцем»… — То есть рассматривает Христа как человека и не признает божественной его природы.
в противоположность всей православной России, взывающей к нему: «Ты бо еси бог наш!»… — Слова многих молитв, обращенных к Христу.
…ведь оправдали же у нас великим постом актрису, которая законной жене своего любовника горло перерезала. — Имеется в виду дело А. В. Каировой. Достоевский дал подробный анализ этого процесса в майском номере «Дневника писателя» за 1876 г. (гл. I). Речь защитника Каировой, адвоката Е. И. Утина, вызвала ряд неодобрительных замечаний будущего автора «Братьев Карамазовых»: соглашаясь с оправдательным решением присяжных, Достоевский упрекнул адвоката за намерение снять с подсудимой всякую вину и «почти похвалить преступление» (XXIII, 8).
— Двадцать лет рудников понюхает. — Митя Карамазов в романе осужден на двадцать лет каторжной работы. По предположению Б. Г. Реизова, Достоевский избрал этот срок потому, что к двадцати годам был приговорен прототип Мити, прапорщик Ильинский, как и Митя осужденный по ложному обвинению в отцеубийстве. Достоевскому запомнился этот срок, и он не стал наводить дополнительных справок. На самом деле Митя, который обвинялся в убийстве отца и был признан виновным по всем пунктам; должен быть приговорен по действовавшим в то время законам Российской империи к пожизненной каторге. Каторга на срок была бы лишь в том случае, если бы выяснились по ходу дела и были учтены судом смягчающие обстоятельства. закон 1845 г. о наказаниях отцеубийц гласит: «За умышленное убийство отца или матери виновные подвергаются лишению всех прав состояния и ссылке в каторжную работу в рудники
