не просто так, – она вдруг перешла на серьезный тон, затем вынула из своего клатча небольшой футляр и вручила его Арлиц. – Вот. Прими от меня на память.
В футляре оказалась японская палочка для волос, из чистого серебра, старинная. Тот ее конец, что не заострен, был украшен роскошным бриллиантовым цветком.
– Эл… это огромных денег стоит!
– Эта вещь бесценна. Она принадлежала моей матери.
– Тем более! Я не могу ее взять… Это слишком. – Рэми протянула подарок обратно, но Эл резко отвела ее руку и этим категоричным движением дала понять, что свое решение она не поменяет.
– Слишком? Нет, это ничтожная плата за все добро, что ты мне сделала, – спокойно и твердо сказала Элеттра. – Как бы тяжело и страшно тебе ни было, ты никогда не отпускала мою руку, вместе со мной шла в бой и большую часть «пуль», что предназначались мне, принимала на себя. Ты больше чем подруга. Ты моя родная душа. Ни Диана, ни кто-либо другой не заменит мне тебя.
– Эл…
Рэми тут же обняла подругу, прослезилась.
Нежданный звонок на ее телефон заставил их отпрянуть друг от друга.
– Что за сволочь решила испортить такой момент?.. Элай… Ну конечно! – рявкнула Арлиц, достав телефон из своей сумочки. – Да, братец?.. Хорошо, иду.
– Элай приехал? – спросила Элеттра, когда Рэми оторвала телефон от уха.
– Да. Зачем-то я ему понадобилась. Подожди меня здесь. Уверена, эта пытка, то есть беседа наша, продлится недолго.
* * *
Он ждал ее у той дальней беседки, где ранее был с Никки.
– Какими судьбами здесь? – с неестественным восторгом обратилась Рэми к брату.
Тот и не глянул в ее сторону, стоял, оперевшись спиной о стену беседки, курил. Элай был донельзя уставший и опустошенный. Более всего ему хотелось быстро все обсудить с сестрой и так же быстро исчезнуть, забыться в каком-нибудь клубе под дозой.
– Мне позарез надо уточнить кое-что. Птичка на хвосте принесла одну новость… Ты все выдумала про Циннию. Так ли это?
– Ты сейчас несерьезно, да? – Рэми изрядно перетрусила, особенно, когда Элай приковал к ней убийственно-презрительный взгляд. – Подожди-ка… Глаза у тебя прям бешеные. Принял что-то?
– Я чист. В отличие от тебя, – с яростью выплюнул он эти слова. – Рэми, я не из праздного любопытства завел этот разговор… Никки все знает. Мы спалились, сестрица. Кто-то подслушал нас в «Бриарей».
Эту весть Рэми почему-то приняла с ледяным спокойствием.
– …К полицейским она не сунется. Ей так же, как и нам, это не пойдет на пользу, – присовокупил Элай. – Эх Никки… Она – золотой человек. Этот мир не заслужил ее.
Как же больно было Рэми смотреть на брата, слышать, как тот с почтением и любовью говорит о Дилэйн. Казалось, он весь был заполнен одним только влечением к этой развращенной девице.
Элай между тем перестал утомлять внимание сестры лирическим отступлением и тотчас перешел к сути:
– Никки провела собственное расследование, в ходе которого выяснила, что ты подставила Каран. Ты развела меня по полной программе. Остается один вопрос: зачем… зачем ты это сделала?
– С чего ты взял, что Никки сказала тебе правду? Не думаешь ли ты, что она решила сделать меня твоим врагом?
– Нет, не думаю, – жестко заявил Элай.
– Ах вот как?! – возопила Рэми, глаза ее засверкали ненавистью. – Я твоя сестра. Ты должен верить мне, а не этой прошмандовке! В полицию она не пойдет, надо же! Ну разве не прелесть?! – прибавила затем Рэми, досадливо фыркнув. – Да она другим способом отомстить нам решила. Разлучить нас хочет! И это даже страшнее, чем тюрьма! Вполне ли ты меня понимаешь?
Элай на это лишь рассмеялся. Рэми в ужасе осознала, что не сможет переубедить брата, а ведь раньше ей достаточно было сказать пару-тройку внушительных слов, чтобы разбить его убеждения. Все, контроль потерян безвозвратно. Она смотрела на брата, как помешанная, раскрыв рот, дрожа и плача, а тот все смеялся безжалостно и уже почти истерически.
– Хватит зубы скалить… – заметно сбавив тон, сказала Рэми.
– Ты, значит, нарочно тогда устроила представление с лезвием, чтоб я сжалился, поверил тебе! Черт… Я же давно понял, что ты ненормальная. Рэми, ты ненормальная! – через боль промолвил Элай.
Рэми ахнула и отшатнулась от брата с видом угнетенной невинности.
– Представление?.. У тебя больная фантазия. Попробуй-ка, братец, взять лезвие и сделать хотя бы капелюшечный порез. Каково тебе будет? Я не намерена терпеть такую боль даже ради тебя! Мне действительно было плохо… и я пыталась с помощью лезвия перекрыть все мои чувства. Я сама себя боюсь.
«Может, хоть сейчас он вспомнит, кто мы есть друг другу? Пощадит меня?..» – вознадеялась Рэми.
Элай спросил, холодно глядя на сестру:
– Почему ты так обошлась с Циннией?
Ничего он не вспомнил! Ни капли жалости к ней нет в его душе! В Рэми вспыхнуло дикое бешенство. Тело ее взмокло, жар исходил от него. Волосы прилипли к потной спине. Как хорошо, что Элеттра подарила ей столь необходимое в данный момент украшение для волос. Рэми, совсем запыхавшись от своей злобы, быстро собрала волосы в пучок и закрепила палочкой.
– Хорошо… Я попытаюсь внести ясность, – сказала она медленно и слабо. – По моим ощущениям вы не подходили друг другу.
– По… по твоим ощущениям?! – переспросил Элай, ошалело выпучив глаза.
– Да, Элай. Цинния Каран – не твоего круга барышня. Она капризная, обидчивая, с деревянным мышлением, до нее все доходит с третьего раза. Она пустышка! И ты бы стал точно таким же. Не могла я видеть тебя рядом с ней. Единственной надеждой жила, что ты скоро наиграешься да выкинешь ее на волю и новую жертву найдешь. А ты ж, однако, и не помышлял об этом. Она как будто стала твоей зависимостью. Я мучилась и мучилась… и по мере этого тьма сгущалась во мне.
Элай с содроганием сердца наблюдал за сестрой, подмечал все пугающие изменения, что происходили с ней за время этого разговора. По непостижимой причине Рэми быстро сделалась больной: лицо ее теперь бледное как бумага, голос со странной хрипотцой, и все тело охвачено настоящим лихорадочным ознобом. Рэми молниеносно сгорала у него на глазах.
– Я пыталась подружиться со своим демоном, но ничего не вышло. То… что ты увидел тогда в моей комнате… то, что я, по-твоему, делала «специально», – это была попытка заглушить голос демона. Только ему потом понравилась моя идея, и он подсадил меня на это… Виновата? Накажи себя. Плохо? Помоги себе!.. Почему я так обошлась с Циннией… А как я с ней обошлась-то? Я просто пожаловалась тебе на нее. Да, мои обвинения были ложными,
