- Нет, нет, тетушка, - встрепенулась Ева. - Глина для меня не игрушка. Она... даже не знаю, как сказать... радость, красота! Это самое настоящее чудо, - когда твои руки могут творить что-то такое... хорошее.
- Довольно! Хорошо... если так - если ты хочешь сама творить что-то по своему вкусу, то я вызову для тебя самого Офиэля - правителя вещей, которым управляет Меркурий. Сто тысяч легионов духов подчинены ему! Сама подумай сто тысяч! Офиэль научит тебя любому искусству и даже алхимии. Ты сможешь добыть философский камень - краеугольный камень мечты всех магов средневековья!
- Я...
Ева в растерянности отступала от тетки, которая с грозным видом надвигалась на нее... казалось, по мановению её воздетой руки девочку сразит молния... или в любую минуту колдунья может стать вихрем, водою, огнем... или злобной и сильной птицей с железным клювом, который одним ударом способен раскроить череп.
Никита за окном совсем заледенел от ужаса и от холода - он не знал, что делать! И только знал одно - он не даст этой ведьме Еву на растерзание. Он никогда в жизни не видел ведьм - только в книжках про них читал, но теперь понял: перед ним самая настоящая ведьма! И при том, очень сильная! Ей подвластны высшие тайны магии и колдовства.
А она, его девочка... у него было такое чувство, точно она вдруг вся стала ватная - такими безвольными, вялыми были её движения. Ее мышцы, кажется, растворились, расквасились - ноги едва держали её. Еще минута - и упадет. И тогда мерзкая старуха сделает с нею, что хочет! Никита не знал, о чем был их уговор, чего требовала от Евы тетка и что за дело они должны были сделать... Но знал, что если Ева уступит, он навсегда потеряет её. Да и ладно бы только он - ведь она пропадет! Душа её - добрая, искренняя душа его Евы - девочки, от которой словно исходит свет, - эта душа погибнет.
Споткнувшись о ножку стола, Ева упала. А, упав, закричала, пряча лицо, отворачиваясь от своей преследовательницы:
- Нет, не надо! Я не хочу, мне страшно... Я не смогу, не сумею... и не надо мне ничего! Тетушка, слышите, не хочу-у-у!
- Нет, ты сможешь! Я тоже сперва ничего не знала и не умела. Но смогла! И ты сможешь как и все в нашем роду!
Старуха наклонилась над девочкой, сомкнув воздетые руки над головой. Ее голос гремел водопадом.
- Ты узнаешь имена! Имена всех верховных духов. А узнав их, ты будешь знать их обязанности и пределы их власти, чтобы сила их соединилась с твоей и подчинилась тебе. К тебе придет Самаэль - ангел яда и смерти, и Люцифер дух астрального света, и Астарот - владыка востока - станет служить тебе. Если ты захочешь, чтобы враг твой исчез с лица земли, ты призовешь Асмодея - ангела-истребителя. А Бельгефор - гений открытий - одарит тебя несметным богатством. Ты позовешь зимних ангелов - и они сойдут к тебе, и первый из них - Альтариб. Ты узнаешь, что Луну зимой зовут Аффатериим, а весной Агюзита. Разве в одних этих именах, в самых их звуках - столь странных, манящих, - не заключается высшая красота, которая так влечет тебя. Разве беседа с Аматиэлем - ангелом весны - не доставит тебе более высокое наслаждение, чем жалкие комья глины, которые, к тому же, так часто рассыпаются в твоих руках!
Ева молчала и, сжавшись в комок, забилась в узенькое пространство между комодом и буфетом. Она и в самом деле была буквально загнана в угол!
- Хорошо, если ты не до конца веришь мне, давай спросим маму - ведь мы так часто вызывали её сюда, где она беседовала с тобой... Смотри на свой перстень - это она! И она вызывает тебя.
Никита видел, что кольцо жжет девочке палец - так оно раскалилось. Она старалась отвести руку подальше от лица. Он видел: Еве казалось, будто кольцо заглядывает ей в глаза, в самую душу, и ей хочется спрятаться от этого ока - уйти, убежать, скрыться за тридевять земель.
- Святой Николай, Никола Угодник, помоги ей! - взмолился мальчик, чувствуя, что он замерзнет сейчас, застынет тут навсегда - под этим окном...
Плохо двигающимися одеревеневшими пальцами он кое-как нащупал под шарфом, под свитером спасительную записку. Развернул её и, поднеся к самым глазам, стал читать. И словно в ответ на колоколенке соседней церкви ударил колокол - начиналась заутреня. Никита почему-то подумал, что Николай Угодник услышал его - это он сейчас ответил ему голосом церковного колокола.
И - удивительное дело! - но вскоре ему стало теплей... Он смог кое-как пошевелиться, разогнув онемевшую ногу. А там, в комнате тоже изменилось что-то. Жар кольца начал слабеть, гаснуть, и огнисто-рыжий пляшущий свет, отбрасываемый свечами странного кроваво-красного цвета, тоже как бы ослаб.
Действие колдовских чар старухи стало таять.
Ева медленно, точно просыпаясь, поднялась с пола. Взглянула на свою тетку, точно впервые увидела.
- Я пойду, - сказала она ещё слабым, но вполне уверенным голосом. Мне пора - Слоник ждет. И я хотела сказать вам, тетушка... вот вы говорите: как все в нашем роду. А ведь мама не занималась этим.
- Оттого-то она и умерла! - в сердцах выпалила старуха. Она была в ярости.
- Как... оттого? - не поняла Ева. - У неё же был вирус... грипп... разве не так? Разве вы что-то об этом знаете? Ведь вы говорили, что не жили тогда здесь... в Москве. Значит, вы все-таки знаете и скрываете от меня?
- Мне от тебя скрывать нечего - ты моя! Мать твоя умерла, а почему ты узнаешь, когда примешь от меня наследство мое - мое мастерство. Не хочешь - не делай. Только тогда ты ничего не узнаешь. Я тебя об этом предупреждала: тайну смерти мамы - в обмен на наш уговор!
- Хорошо, я согласна.
Ева совсем оправилась и взгляд её прояснился. Теперь она не глядела на свою мучительницу как затравленный зверек.
- Я сделаю как обещала и вы, тетушка, мне все расскажете. Только пускай это будет завтра. Сегодня у меня уже сил нет... я устала.
И, медленно повернувшись, Ева направилась к выходу. Прочь из этого дома! А кот, потянувшись, поднялся и двинулся следом за ней. Он ни на шаг не отпускал свою жертву!
Никита попытался подняться и не смог - так закоченели ноги, а все тело ломило от холода и долгой неподвижности. Он решил выждать какое-то время, когда Ева выйдет на улицу и отойдет на некоторое расстояние от подъезда. А потом ему придется как-то справиться со своим измученным телом и спрыгнуть с козырька вниз...
Глава 11
ЖУТКИЙГОЛОС
Кит попытался расстегнуть молнию и снять сапог, чтобы пальцами растереть окоченевшие ступни, но не успел - он услышал чей-то жуткий голос... глухой, надтреснутый. Точно из подземелья! И голос этот был так страшен, что Никита с трудом подавил в себе желание немедленно спрыгнуть со своего насеста и пуститься бегом наутек. Он только невольно дернулся и сразу примерз щекой к стеклу. Очки тут же слетели и валялись где-то тут, рядом, но он не мог их нащупать. Теперь парень почти ничего не видел.
Там, в комнате кто-то был. Кто-то, кроме старухи. И теперь существо это заговорило - именно существо, потому что жуткий голос не принадлежал человеку.
- Ты опять упустила ее!
Гром среди ясного неба не столь бы сразил человека как этот звук точно металл загремел - металл, заключенный в гулкий замкнутый короб.
- Ты здесь? Но я не звала тебя... - голос старухи дрогнул. Теперь он не гудел гулко и властно - в нем был слышен испуг.
- А ты думала - я всегда и во всем буду подчиняться тебе? О, глупая человечья природа! Ты ведь знаешь, что демоны, как и духи, стремятся завладеть веществом материального мира, а ради этого мы до поры до времени можем давать вам, людям, иллюзию власти над собой. Но это только иллюзия! И ты сейчас узнаешь каково это - самой оказаться во власти демона! Ты развоплотишься сейчас, и это будет не смерть - нет! - ты минуешь этот порог, который сторожат ангелы. Они о тебе даже не вспомнят - ведь с тех пор, как ты предалась магии, ты сама отреклась от них! Ты предала свою душу моему властелину! И сейчас я войду в твое тело и стану тобой. Меня вполне устраивает твоя оболочка - и я ещё погуляю тут, на земле. О, как я здесь поцарствую. Всласть!!!
- Но Бефор...
- Не смей больше произносить мое имя. Отныне я налагаю на это запрет для тебя! - страшный голос, казалось, способен был сжечь пространство такой страшный гнев чудился в нем.
- Хорошо, я не буду... - кивала старуха. Теперь её прежде властный говор напоминал сбивчивый детский лепет. - Только молю тебя - дай мне умереть! Я хорошо поработала для твоего властелина, мне пора - уж вышел мой срок на земле. Я хочу, чтоб исполнился наш договор. Чтоб в награду за труды - за все погубленные и преданные в вашу власть души - я навсегда обрела вечную молодость в царстве Князя мира сего...
Старуха внезапно стала таять на глазах, точно лужица снега под окном. Она стонала и корчилась... Потом вновь стала прежней, но пала замертво, и над телом её замаячила призрачная бесплотная тень.
И вдруг лежавшее без движения тело поднялось и захохотало тем самым гулким нечеловеческим голосом! А тень витала вокруг, точно облачко, и билась о восставшее тело, как бабочка о стекло...
