Волки и Овцы
Овечкам от Волков совсем житья не стало,
И до того, что, наконец,
Правительство зверей благие меры взяло
Вступиться в спасенье Овец, —
И учреждён Совет на сей конец.
Большая часть в нём, правда, были Волки;
Но не о всех Волках ведь злые толки.
Видали и таких Волков, и многократ;
Примеры эти не забыты, —
Которые ходили близко стад
Смирнёхонько – когда бывали сыты.
Так почему ж Волкам в Совете и не быть?
Хоть надобно Овец оборонить,
Но и Волков не вовсе ж притеснить.
Вот заседание в глухом лесу открыли;
Судили, думали, рядили
И, наконец, придумали закон.
Вот вам от слова в слово он:
«Как скоро Волк у стада забуянит,
И обижать он Овцу станет,
То Волка тут властна Овца,
Не разбираючи лица,
Схватить за шиворот и в суд тотчас представить,
В соседний лес иль в бор».
В законе нечего прибавить, ни убавить.
Да только я видал: до этих пор —
Хоть говорят: Волкам и не спускают —
Что будь Овца ответчик иль истец:
А только Волки всё-таки Овец
В леса таскают.
«Отколе, умная, бредёшь ты, голова?»
Лисица, встретяся с Ослом, его спросила.—
«Сейчас лишь ото Льва!
Ну, кумушка, куда его девалась сила:
Бывало, зарычит, так стонет лес кругом,
И я, без памяти, бегом,
Куда глаза глядят, от этого урода;
А ныне в старости и дряхл и хил,
Совсем без сил,
Валяется в пещере, как колода.
Поверишь ли, в зверях
Пропал к нему весь прежний страх,
И поплатился он старинными долгами!
Кто мимо Льва ни шёл, всяк вымещал ему
По-своему:
Кто зубом, кто рогами…»
«Но ты коснуться Льву, конечно, не дерзнул?»
Лиса Осла перерывает.
«Вот-на!» Осёл ей отвечает:
«А мне чего робеть? и я его лягнул:
Пускай ослиные копыта знает!»
___
Так души низкие, будь знатен, силен ты,
Не смеют на тебя поднять они и взгляды;
Но упади лишь с высоты:
От первых жди от них обиды и досады.
У Льва просила Мышь смиренно позволенья
Поблизости его в дупле завесть селенье
И так примолвила: «Хотя-де здесь, в лесах,
Ты и могуч и славен;
Хоть в силе Льву никто не равен,
И рёв один его на всех наводит страх,
Но будущее кто угадывать возьмётся —
Как знать? кому в ком нужда доведётся?
И как я ни мала кажусь,
А, может быть, подчас тебе и пригожусь». —
«Ты!» вскрикнул Лев: «Ты, жалкое созданье!
За эти дерзкие слова
Ты стоишь смерти в наказанье.
Прочь, прочь отсель, пока жива —
Иль твоего не будет праху».
Тут Мышка бедная, не вспомняся от страху,
Со всех пустилась ног – простыл её и след.
Льву даром не прошла, однако ж, гордость эта:
Отправяся искать добычи на обед,
Попался он в тенета.
Вез пользы сила в нём, напрасен рёв и стон,
Как он ни рвался, ни метался,
Но всё добычею охотника остался,
И в клетке на-показ народу увезён.
Про Мышку бедную тут поздно вспомнил он,
Что бы помочь она ему сумела,
Что сеть бы от её зубов не уцелела,
И что его своя кичливость съела.
___
Читатель, – истину любя,
Примолвлю к басне я, и то не от себя —
Не по́пусту в народе говорится:
Не плюй в колодезь, пригодится
Воды напиться.
«Как, милый Петушок, поёшь ты громко,
важно!» —
«А ты, Кукушечка, мой свет,
Как тянешь плавно и протяжно:
Во всем лесу у нас такой певицы нет!» —
«Тебя, мой куманёк, век слушать я готова».—
«А ты, красавица, божусь,
Лишь только замолчишь, то жду я, не дождусь,
Чтоб начала ты снова…
Отколь такой берётся голосок?
И чист, и нежен, и высок!..
Да вы уж родом так: собою не велички,
А песни, что твой соловей!» —
«Спасибо, кум; зато, по совести моей,
Поёшь ты лучше райской птички.
На всех ссылаюсь в этом я».
Тут Воробей, случась, примолвил им: «Друзья!
Хоть вы охрипните, хваля друг дружку, —
Всё ваша музыка плоха!..»
___
За что́ же, не боясь греха,
Кукушка хвалит Петуха?
За то, что хвалит он Кукушку.
Ворона и Лисица (с. 9)
Вещуньина с похвал вскружилась голова… По народным понятиям, ворона была вещей птицей. Её карканье будто бы предрекало несчастья и беды. Считали, что, если вороны каркают, сбившись в стаю, быть ненастью. Но вороний крик считали и пустым. Отсюда распространённые насмешки над вороной. Собственной неудачи басенная ворона, поддавшись лести, не предугадала. Крылов имеет в виду именно ворону, а не ворона, который, по народным представлениям, «даром не каркнет».
Лягушка и Вол (с. 14)
В дородстве с ним сравняться – сравняться в тучности. Вариант: «Прибавилась ли я?»
Волк и Ягнёнок (с. 14)
На добычу – от «добы́ть». Ударение «на до́бычу», как в южнорусских говорах: «до́бычь», добытое трудом. Здесь – ирония.
Кум иль сват. Кум – близкий по духовному родству. Сват – крёстный отец. «За их разведаюсь грехи» – рассчитаюсь (угроза).
Досу́г мне разбирать вины – некогда, нет времени разбираться, кто виноват и чем провинился.
Обезьяны (с. 16)
Тогда не чудо – обычно, обыкновенно.
Тихо толк – потихоньку толкнула.
А этого у нас искусства не видать – неизвестно нам.
Синица (с. 17)
Нептунова столица. Нептун – в римской мифологии бог морей и потоков.
Откупщик и самый тароватый. Откупщик – закупщик, арендатор. Тароватый – щедрый.
Секретари – делопроизводители, доверенные лица, оформители торговой сделки.
В-свояси уплыла (синица) – ирония, вернулась домой, улетела.
Мартышка и очки (с. 20)
Зло ещё не так большой руки – небольшое.
Полдюжина – половина дюжины, шесть.
А проку на́-волос нет в них – нет никакой пользы.
Так он ещё и гонит – о тех, кто знатен, богат, но дела не понимает, даже преследует зависимых от него людей.
Волк на псарне (с. 24)
Басня написана в октябре 1812 года. Французы захватили Москву, покинутую жителями. Враги голодали. Наполеон предложил переговоры о мире. Император и командующий русской армии М.И. Кутузов отклонили переговоры. И война закончилась полным поражением Наполеона. Басня стала известна в воюющей русской армии. Кутузов прочитал её приближённым к нему офицерам. Речь басенного волка, что надо забыть обиды и помириться, Кутузов сопроводил жестом – снял фуражку и потряс седой головой, отнеся к себе слова ловчего: «Ты сер, а я, приятель, сед», и пояснил, что с волками можно мириться, «как снявши шкуру с них долой».
Лисица и Сурок (с. 26)
Рыльце у тебя в пуху. Составитель «Толкового словаря живого великорусского языка» знаменитый Владимир Иванович Даль отметил выражение «пушок на рыльце есть» как вошедшее в речь, сделав пометку, что принадлежит Крылову.
Прохожие и Собаки (с. 27)
Предполагают, что этой басней Крылов оценил – придирчивую критику реакционного журналиста М.Т. Каченовского.
Стрекоза и Муравей (с. 28)
Определение «лето красное» наряду с другим – «зима холодная» фольклорного происхождения, а самая история легкомысленной женщины – «попрыгуньи» стала в языке обозначать тип беззаботной легкомысленной женщины.
Лжец (с. 29)
Прилыга́ть – привирать.
Заяц на ловле (с. 32)
Чистое поле – в фольклоре определение широкого полевого простора.
Зайцу дан клочок медвежьего ушка – в награду, добродушная насмешка над хвастуном.
Щука и Кот (с. 33)
Печи ́– печь.
Тача́ть (о сапогах) – сшивать заготовки раскроенной кожи.
Лука́вый – дьявол.
Петух и жемчужное зерно (с. 36)
Жемчу́жное зерно – жемчуг, драгоценность. Смысл басни совпадает с пословицей «Петуху ячменное зерно жемчужины дороже».
Крестьянин и работник (с. 36)
Поча́ть – здесь выбирать место, чтобы окончательно погубить старика-крестьянина.
Геркуле́с – Геракл, в мифах древних греков силач, великан.
Обоз (с. 37)
Некоторые толкователи басни считают, что Крылов оправдывал осторожную тактику фельдмаршала Кутузова в войне против французов.
На крестце́: в конской сбруе есть два ремня, накладываемые сзади на лошадь; сводить коня на крестце – придерживать за ремни.
Лепи́ться – медленно спускаться под гору.
