она прикоснулась своими губами к его теплым губам. Вера не знала, как долго они целовались, но когда она с трудом заставила себя отпрянуть от его сладковатых губ, заметила призрака за его спиной.
– Тебе нужно уйти.
– Но почему. – Артем не мог ее понять, они только что целовались, а теперь Вера спроваживает его.
– Дело не в тебе, – она на секунду замешкалась, провела пальцами по его щеке и губам, и добавила. – Можно, я не буду объяснять.
– Ладно, как хочешь.
Поцеловав ее еще раз, Артем ушел.
Вера обратила внимание на призрака. Возле этажерки стояла девушка, со спутанными светлыми волосами в голубой короткой сорочке.
– Ты зря пришла, я не стану тебе помогать.
– Помощь нужна не мне, – она замотала головой. – Не хочешь спросить, как я умерла?
– Нет, – категорично ответила Вера.
– Меня несколько дней насиловал вонючий, потный, толстый мужик, а затем, возбуждаясь, задушил. Там где он меня держал, была еще одна девушка. Если ты ей не поможешь, этот чертов урод убьет и ее.
Вера понимала, что это не просто просьба что-то передать, найти или сказать, в данном случае все гораздо важней. Она могла спасти чью-то жизнь.
– Говори куда идти, по дороге решим что делать.
– Ты никуда не пойдешь, – у двери стояла ее мать.
Лицо искривилось в напряжении, в глазах полыхала ярость, она перегородила выход и не собиралась уходить.
– Ты никуда не пойдешь, – повторила женщина.
– Это не тебе решать, – возразила Вера.
Она повесила рюкзак на плечо и быстрыми шагами подошла к стоявшей в проходе покрасневшей маме. Женщина не отступала.
– С меня хватит одного мертвого ребенка, – ярость хлестала из ее горла, слова казались очень громкими, словно она пыталась, докричатся, до Веры во время шторма. – Сиди дома. Ты меня поняла.
– Нет, это ты попробуй хоть раз понять меня. Нет же, тебе проще закрыть глаза и отправить меня в психушку. Так же как Андрея. Неужели до тебя до сих пор не дошло, он умер из-за твоего непонимания.
Женщина, размахнувшись, ударила Веру по лицу. Ее худое тело затряслось, глаза округлились, легкие жадно требовали воздуха.
– Я позвоню твоему врачу.
– Не смей.
– Сиди дома, – повторила женщина, закрывая дверь.
Вера со злостью кинула рюкзак на кровать. Она еще ни когда не видела маму такой серьезной и решительной. Это пугало и злило ее.
– Не стой просто так, – напомнил о себе призрак.
– Проваливай, – крикнула ей Вера.
Злоба как кислота разъедала ее изнутри. Голос в голове становился громче, пробуждая все самое плохое.
– Ты так просто позволишь умереть человеку?
– Я не могу…
– Не отказывайся от возможности спасти жизнь. У тебя уникальный дар, позволяющий помогать. Ты не имеешь права отказываться.
– Я же сказала, что не стану тебе помогать.
– Да что с тобой такое?
Вера схватила со стола книгу и запустила в призрака. Она пролетела сквозь нее и с грохотом ударилась о стену.
– Проваливай, иначе я позову собирателя.
– Я не могу поверить, – произнесла девушка и исчезла.
Вера с криком скинула все вещи со стола и обессилено опустилась на стул.
22
Анна сидела на старом красном, до блеска истертом диване и бессмысленно нажимала на кнопку пульта, переключая каналы. Звук в телевизоре немного заглушал назойливый голос в голове. Ее взгляд неопределенно блуждал по комнате. От раны на руке не осталось и следа. Но в памяти закрепился томный голос Антона.
Просто ты заблудилась в непроглядной тьме.
Паучиха в голове сплетала прозрачную паутину голосов. Звуки телевизора, призыв кристалла, голос Антона.
Голоса доносились издалека, и окружал вихрем эха, запутывая в тонкую и прозрачную паутину. Звуки, буквы, слова: все кружилось и сплеталось в хрупкое, но стремительное предложение. В ритмичном полете слов Анна расслышала противный звук. Звонили в дверь.
Надев на ноги тапочки, Анна зашагала к двери. Проходя мимо зеркала, непроизвольно взглянула на отражение и быстрыми движениями поправила огненно рыжие волосы. Повернув ключ, она открыла дверь.
В подъезде стояли две старушки. У одной на носу держались большие очки с толстыми линзами. Вторую выделяла ее прямоугольная зеленая сумка с декоративным узором, которая даже во времена Аниной молодости считалась ретро.
– Здравствуйте, – произнесла старушка в больших очках. – Вы совершеннолетняя?
– Да.
– Можно задать вам несколько вопросов? – продолжила старушка.
– Задавайте, – Анна облокотилась на дверной косяк.
– Знаете ли вы, что Бог намерен очистить землю от неправедных людей.
Анна иронично усмехнулась. Представляя, какое место она занимает в списке неправедных людей.
– Настанет день и Бог избавит людей от горя и страдания. Бог обладает безграничной силой. Он может устранить все последствия зла и обязательно это сделает, – добавила вторая.
Анна вновь усмехнулась.
– Вы не верите в существования Бога? – спросила старушка с зеленой сумкой, заглядывая Анне в глаза.
– Я должна в него верить? – вспылила Анна. – Он забыл про нас. Ему все равно.
– Именно так, многие люди и думают о Боге, – ровным тоном произнесла старушка в очках. – Но Бог ни когда не был ответственен за зло, которое царит в мире. Он допускает беды и несчастья. Но допускать что-либо и быть в этом виновным ни одно и то же.
– Я ни считаю его виновным во всех мировых бедах, если он существует, надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю, – терпеливо начала объяснять Анна. – Просто в моем случае уже поздно на него надеться. Вот бывает, еще рано, когда можно своими силами справиться. Бывает когда остается только на него и надеться. А вот в моем случае уже поздно. Если конец света, все-таки будет, мое будущее зависит не от Бога.
Старушки непонимающе переглянулись и, не заострив внимание на Аниных словах, продолжили:
– Мы все согрешаем в словах и поступках. Но благодаря искупительной жертве Христа мы можем получить «прощение грехов», – настойчиво твердила старушка в очках.
Анна нахмурила брови. На лбу появилась тоненькая морщинка.
Эстафетную палочку приняла старушка с зеленой сумкой. Наклонившись вперед, она произнесла:
– Для этого необходимо проявлять искреннее раскаяние. Нужно смиренно просить бога о прощение. И надеться на его милость.
– Бог может меня простить?
– Конечно.
– Все-таки знаете ли вы, что бог намерен очистить землю от неправедных людей, – произнесла вторая старушка, глядя на Анну огромными глазами сквозь толстые линзы.
– Нет, – коротко ответила Анна и быстро закрыла дверь.
21
Меня не существует, я лишь подобие собственной тени. Бессмысленное отражение неспособное самостоятельно соображать.
20
Вера в узких джинсах, блузки из атласа и с тугим пучком волос, из которого небрежно выпадали пряди, вошла в мастерскую Артема. Она устало шлепнулась на стул. Руки обессилено опустились на колени ладонями вверх. Голова задумчиво склонилась на бок. Грудная клетка ритмично поднималась и опускалась с тихим вздохом.
– Привет, – Артем отошел от мольберта, прищурив глаза, внимательно взглянул на работу. Вытер руки тряпкой. – Где была?
Ни отводя взгляд от картины, он подошел к Вере.
– Ходила к мужу Лидии Михайловны. Передавала глупые, совершенно ненужные, послание.
– Как прошло?
Вера гибкими руками обхватила его тело и крепко прижалась.
Стук, стук, стук, стук, стук.
– Устала, – она сильней прижалась к Артему, вслушиваясь в стук его сердца. – призраки
