Сфера вращала сферу,Кривые иных мировНесли мне иную веру,Другую – желтую кровь.Но ТРОЕ крылатыхНад жертвенной чашей,А в чаше – АЛАЯ кровь!Не сомневайтесь! На небе нашемВспыхнуло Слово —ЛЮБОВЬ!!!
Почему?
Всем существом я пытался понять… – «Не так все, не может быть!»
Но все было так! – могила, ни намека на свет…
Еще и еще раз, напрягая все силы, я жег свое сознание – выхода не было, становилось только темнее. Вся Мировая Тьма навалилась, придавила, расплющила… И силы мои кончились…
Господи! Господи, сам я не могу ничего, не могу… – не могу жить. Господи!
Существовал только один выход, только одно – я понял ясно – только Бог.
Если Бог есть, только Он поможет мне, – или…
У меня не было никакого другого – «или», только – Бог!
Я твердил и твердил одно: «Бог – есть!»
Повторял всю ночь, весь день, а слезы все текли и текли из моих глаз…
Я знал о Кришне, о Будде… – не одну ночь просидел, изучая философские и религиозные трактаты. Йога, медитация, тайны западного оккультизма, бывало, будоражили мое воображение…
Но тогда я забыл все, зато вспомнил, что где-то в доме есть икона Спасителя! И еще – я нашел старый дедовский медный крестик!
Я вспомнил, кем был мой настоящий прадедушка – герой, кавалер орденов св. Георгия, он умер от ран, полученных на войне 1914 года, – истинный православный христианин!
Я молился! Я положил все свое богатство – крестик с иконой, рядом с собой на пол и – я умирал.
Я молился Иисусу Христу. В моем воображении проходили сцены из Евангелия, вспоминалось что-то давно забытое из раннего детства. Но мне становилось все хуже и хуже. Меня била мелкая дрожь, ледяной холод откуда-то из желудка подкатывал к сердцу. Я не узнавал свои сине-белые руки с исчезнувшими венами. Я проваливался во тьму, – я умирал…
Видимо, нигде никого не было, кроме меня: ничто не вторглось в мою глухую тишину – ни телефонный звонок, ни стук в дверь… Или – это я сам уже ничего не мог услышать…
– Господи, помоги! Мне плохо, как никогда в жизни! Так плохо еще не было! Господи, помоги! Господи! Помоги!
Ничего не происходило – пустота и молчание…
Я чувствовал, что Смерть моя стоит рядом.
– Господи, Иисусе Христе!
Никто не отзывался, – все замерло и застыло…
И тут очень тихо, но очень внятно, мне кто-то прошептал в правое ухо: «А что, если Ей сейчас еще хуже, чем тебе?» Пока эти слова проникали в мое, сжимавшееся в точку, сердце – «значит, Она умерла» – успел подумать я сам.
«НЕТ!» – сердце взорвалось и подбросило меня в воздух. В одном прыжке я взлетел с пола. Передо мной стояла моя бледная Смерть.
«Прочь, Старуха!» – я кинулся прямо на нее, она еле успела отскочить куда-то в стену. С разгона я ударился в дверь и вышиб ее вместе с косяком. Что-то сыпалось и падало – я бежал…
Бежал, бежал, ехал на такси и снова бежал. Бежал вверх по лестнице и стучал в дверь, и Она открыла, и я упал, и бился в рыданиях на пороге. И – с Ней, конечно, ничего не случилось – услышал что-то злое, и снова встал и сказал, что думал – умерла, а раз ТЫ жива, то больше мне ничего не надо. И бросился вниз по лестнице, снова бежал и бежал, и вдруг закричал…
Я закричал так, как не кричал никогда в жизни, разве что, когда родился. Я закричал:
«Люди! Люди!! Люди!!!»
Потом еще куда-то бежал, потом остановился, – некуда было бежать, ничего нигде не было, только – пустота! Такая, как никогда в жизни.
Я хотел, наверное, подумать, осознать себя – и для начала попытался подумать: «Я» – и тогда…
Раздался сильнейший взрыв, звук-удар, потрясший все мое существо. Еще один и еще…
Молния – острие чистой энергии – пробила меня насквозь, с хрустом распрямив позвоночник. И я весь оказался в центре огня, жаркого страстного, проникшего в каждую клетку – в центре столба света беспредельной яркости и силы!
Каким-то необычным способом увидел я сразу всех людей и то, что они крепко связаны друг с другом одной нитью.
А звук-удар, преобразившись, вместо «Я» сказал очень громко, очень ясно и совершенно неоспоримо:
«Мы! Мы!! Мы!!!»
Голос смолк, и я пропал, хотя никуда не делся – был там же, все помню, – а в теле моем поместился весь немыслимо огромный – «Мы». Некто неизмеримо больше меня, сильнее, умнее – непостижимо прекрасный и совершенный…
Первое, что «Мы» увидел: ветви всех деревьев склонились, а листья, уподобившись тысячам маленьких ладоней, зааплодировали. Кланялись и кланялись деревья, аплодировали листья, неутомимо приветствуя того, кто стоял перед ними. А потом воздух! – с такой нежностью, с такой лаской коснулся тела!
«Мы» выдохнул! – с этим мощным выдохом изверглась вся грязь, – весь никотин…
И как сладостен был вдох!
Было бесконечно прекрасное утро в самом начале осени…
Над Единственной Настоящей Истинной Землей всходило Божественное Солнце!
А потом был осенний день —
Один Единственный Настоящий День,
Той Осенью, которая на Земле.
И было —