рассматривавшую его богатства.
— Вот это да! — восхитилась она. — И что ты будешь слушать? Можно посмотреть, что у тебя тут?
Он подвинул ей коробку, на который был перечень сказок и всего того, что записано в аудио-формате.
— «Незнайка на Луне»? Это очень интересно. «Рассказы о животных» — тоже здорово. Вы молодцы. А ко мне заходила Анна Ивановна.
— Учительница? — спросил Арай, удивляясь молчаливому пониманию, возникшему между Тамарой и его сыном.
— Да. Она предложила позаниматься с Сандро. Как вы, мужчины, на это смотрите? Не спешите с ответом. Давайте пообедаем, потом надо отдохнуть немного, да? А вечером вы пойдёте гулять и во дворе с ней поговорите. Я не слишком лезу в ваши дела?
— Нормально. Нам нравится, да, сын?
Мальчик стоял, опустив взгляд к своим новым вещам, и, казалось, не слышал вопроса. Арай вздохнул и собирался выйти из комнаты, когда ребёнок чуть заметно кивнул. Тамара улыбнулась, потрепала его по волосам и сказала:
— Иди, раскладывай свои обновки, а потом прибегай на кухню.
Сама осторожно поднялась, отказавшись от помощи Арая. Уже стоя у плиты, спросила его:
— Почему ты сам не хочешь почитать ему книги?
— Не хочу навязывать свое присутствие. Пусть привыкнет немного. Я вижу, что он соскучился, но доверия ко мне нет. Это длинная история, Тамрико, не хочу вспоминать. Слишком тяжело.
— Понятно.
Через некоторое время мальчик уже спал в своей комнате, отец сидел неподалёку в кресле и наблюдал за ним. Изредка ребёнок вздрагивал во сне, личико кривилось, словно он вот-вот заплачет, но потом следовал прерывистый вздох и… ничего, «тихий час» продолжался. Тамара, закончив уборку после обеда, тоже пришла в зал и присела в другое кресло. Она выглядела непривычно серьёзной, в руках держала кухонное полотенце, которое то сворачивала рулоном, то развёртывала и раскладывала на коленях. Мужчина посматривал на неё, слегка приподняв бровь, но так и не услышал ни слова. Посидев несколько минут, Тамара снова ушла на кухню. Арай задумчиво смотрел ей вслед, словно решался на что-то. Сделал движение, намереваясь встать, и снова сел. Покачал головой, мысленно убеждая себя в абсурдности задуманного, и всё же, хлопнув себя по коленям, стремительно направился за ней.
— Я хотел…
— Знаешь, Арай…
Они заговорили одновременно и замолчали почти сразу. Удивлённо глядели друг другу в глаза, потом вздохнули оба и:
— Я перебила тебя, ты…
— Я помешал тебе. Что ты хоте…
Тут уже не выдержали и засмеялись, так и не договорив.
— Надо попробовать ещё раз, — сказал он.
— Давай попробуем, — согласилась она.
Но они так и не поняли друг друга, кому же говорить первым. И снова произнесли почти вместе:
— Выходи за меня замуж, — совершенно серьёзно произнёс Арай.
— У меня есть предложение, — начала Тамара и замерла, широко открыв глаза.
Ему показалось, что сердце в груди остановило свой бег в ожидании ответа.
«Я не волновался так даже в первый раз, когда просил Ларису стать моей женой. Она-то сразу согласилась, мы ведь были давно знакомы. А сейчас… Остаётся только надеяться на везение и понимание Тамары».
В памяти возникла бывшая жена, с которой встречался пару часов назад. Сам себе признался, что был поражён переменами, произошедшими с ней. Лариса даже напомнила ему ту стеснительную, неуверенную девушку, покорившую его своей внешностью много лет назад. В те годы она была блондинкой с волосами до плеч, которые накручивала на бигуди, создавая объём и волну. Чистая кожа с нежным румянцем, робкая улыбка, минимум косметики — всё это понравилось Араю с первого взгляда. Ему хотелось сделать для неё всё: свернуть горы, достать луну с неба, бросить к ногам миллионы цветов и звёзд.
«Да, было дело, — думал он, не отрывая внимательного взгляда от удивлённой Тамары, одновременно находясь мыслями далеко отсюда, — но умерло, убито, похоронено. Ничто не возродит тех чувств. Да, Лариса сильно похудела, чуть не в половину, талия даже вернулась, макияж приятный, одежда дорогая, причёска молодёжная. Ей всё это идёт. Только не для того я ей позвонил, чтобы любоваться пустой картинкой. Уверен, что не пройдёт и минуты, как слетит искусно нанесённый лоск, и покажется истинное лицо».
Арай назначил бывшей жене встречу у входа в парк; там можно было оставить машину без опасения, что автомобиль эвакуируют дорожные службы. Лариса лишь издалека напомнила ему ту беззаботную девчонку, которая в юности украла сердце. Как только она подошла ближе, первыми словами её были:
— Что? Всё? Закончилась «отцовская любовь»? Устал? Надоело слушать вой и ор, и ты решил мне вернуть сыночка?
— Ничего подобного. Нам с ним хорошо. Никто не тыкает, не заставляет делать то, что ему не нравится.
— Так я и поверила, — усмехнувшись, произнесла Лариса, при этом поворачиваясь к нему то одним боком, то другим, словно хотела продемонстрировать изменения фигуры. — Почему ты не говоришь, что я отлично выгляжу? Не хочешь при мне локти кусать? Сам виноват, потерял меня, но если сильно попросишь, пообещаешь…
— Я могу сказать, что ты изменилась, мне это несложно. Даже могу поздравить, что тебе удалось так много в короткие сроки. Но я позвал тебя для серьёзного разговора.
— А где он? — недовольно спросила бывшая жена. — С кем-то оставил?
— Почему же? Наш сын сидит на качелях позади тебя, слушает сказку.
Она оглянулась, нахмурилась, рассматривая мальчика, одетого в новые вещи. Он, заметив её, спрыгнул с качавшегося сиденья и побежал к открытой двери машины, куда быстро залез и закрылся.
— Не поняла. Это твоя Audi?
— Да, — спокойно ответил Арай.
— Откуда? Как ты мог её купить?
Возмущение жены становилось всё более громким, что начинало привлекать внимание немногочисленных прохожих.
— Прекрати устраивать концерт, — жёстко сказал он, — мне безразлично твоё отношение к моим покупкам.
— Ты не имеешь права так жить! Ты бросил меня с детьми.
Арай вынул из кармана листок бумаги, в котором она сразу узнала свою записку с графиком приёма лекарств.
— Объясни мне, Лариса, почему наш ребёнок должен принимать эту дрянь?
— Да как ты смеешь? Ты будешь меня поучать, как мне воспиты…
— Повторить вопрос? Нет, я спрошу иначе: у тебя есть рецепт, подписанный врачом?
Секундное промедление с ответом, и ему всё стало ясно. Но она, расправив плечи, набрала в лёгкие воздуха и открыла рот.
— Не вздумай, — тихо приказал он. — Здесь нет твоей матери, некому поддержать фальшивый крик. Откуда у тебя эти таблетки? Говори честно, или я пойду в детскую поликлинику, к участковому врачу, в полицию, да куда угодно, чтобы засудить вас. Учти! Не ври мне.
Было видно, как забегали её глаза, побагровели щёки, красными пятнами пошла кожа шеи.
— Их
