- Ну, и ты что - подставился? - спросил Саша.
- Да. А что было делать? Там у них окна у всех были открыты...
- Где "у них"?
- У детей в автобусе. Повылетели бы ребятки оттуда как горох...
- И как же ты - живой? - изумился Саша.- После лобового столкновения?
- У меня лобового не было, - сказал Руслан. - Я откинул его своим багажником. Сделать это, между прочим, не так просто. При лобовом он бы меня бросил назад, на автобус.
- Сколько ему было лет? - спросила Лида.
- Почему "было"? - ответил Руслан. - Сейчас ему двадцать два, а тогда было двадцать. Панюшкин Вячеслав Сергеевич. Папин сын на "Волге". За него и получил выговор - единственный за всю службу.
- Папаша выхлопотал? - спросил Володя.
- Нет, - ответил Руслан. - Начальник отделения дал мне своей властью. Когда Вячеслав Сергеевич Панюшкин вышел из своей машины, через заднюю дверь - передняя не открывалась, весь в джинсовом, магнитофон орет... и дыхнул на меня перегаром - тут я и врезал ему. Не выдержал.
- Это нехорошо, - сказала Лида.
- Я ж и говорю - не выдержал, - сказал Руслан.
- Нехорошо ты поступил, - сказал Володя. - Врезал! Надо его было в клочки разорвать.
Все засмеялись, но Руслан не улыбнулся.
- Знаешь, капитан, - сказал он, - они себя иногда сами в клочки разрывают.
- Господи, - сказал Саша, - только сейчас я понял, как я устал. Руки не устали, ноги не устали. Душа устала.
- Ты - гений, Саш, - сказала Лида, - ты "зеркало" прошел.
- Знаете, ребята, - сказал Саша, - не надо больше так говорить. Это мы "зеркало" прошли. Мы.
Все помолчали. - Это правильно, - сказал Володя, - но мы-то знаем, что первым "зеркало" пролез ты, Саша.
- Взаимный обмен комплиментами, - сказал Саша. - Лид, как там насчет деликатеса французской кухни?
К ночи поднялся ветерок, стенки палатки хлопали, пламя свечи металось из стороны в сторону. Все уже почти спали, Володя лежал с радиостанцией в руке и, поглядывая на часы, ждал связи. Наконец он услышал, как в эфире стали щелкать переключателями, и голос Спартака раздался в палатке:
- Ключ, я База-Ключ, как слышно, прием.
Стараясь говорить тихо, чтобы не тревожить засыпающих друзей, Володя отвечал. Без всякого вступления Спартак сказал, что он получил радиограмму со строительства, и зачитал ее текст.
Когда он читал, проснулся Руслан и приподнялся на локте, села в мешке Лида, и лишь Саша лежал на спине с закрытыми глазами. Он будто спал, но под закрытыми его веками бегали глазные яблоки... Спартак закончил чтение и сказал:
- Сегодня днем мы получили вторую радиограмму: "Ключ, Садыкову, подтвердите получение нашей радиограммы. Обстановка ухудшается с каждым часом. Вертолет находится в готовности. Просим ответить немедленно по получении этой радиограммы. Сидурс, Воронков, Ковальская". Конец радиограммы. Капитан, мы на связи с ними уже шесть часов, и они все время запрашивают, была ли с вами связь. Что ответить им? Вот и сейчас вызывают... Минутку! - Было слышно, как он кричал в другой микрофон: "Я База-Ключ, связь установлена... минутку! " - Капитан, что им ответить?
- У вас там все в порядке? - мрачно спросил Володя.
- Да, у нас все в порядке, - ответил Спартак.
- Сообщи, что мы дадим ответ через час. Через час выходи на связь. Конец.
Он выключил радиостанцию, и в палатке стало тихо.
- Нет, - сказал Саша. Он все так же лежал, не открывая глаз.
- Моряки! - сказал Володя. - Давайте немного подумаем. Молча. Подумаем минут десять, потом будем разговаривать.
Руслан тут же отвернулся от всех, Саша все так же неподвижно лежал, а Лида полезла в рюкзак. Стала там что-то долго искать. Наконец достала четыре таблетки.
- Что это? - буркнул Володя.
- Снотворное, - сказала Лида. - Что бы вы ни решили, бессонная ночь гарантирована.
- Как это - вы? А ты?
- Я, как ты, Володя.
Володя поблагодарил ее кивком головы. И снова в палатке наступила тишина.
- Капитан, - тихо сказал Саша. Я пойду за тобой наверх, как пес. Но вниз за тобой не пойду. Даже если останусь один. Я прошел "зеркало". Больше я его никогда не пройду.
- Мы прошли "зеркало", - сказала Лида.
- Да при чем тут это? - сказал Саша. - Я, мы...
- Это вся твоя речь? - спросил Володя.
- Нет. Я так устроен, капитан, что не могу совершать восхождение с первым попавшимся, даже если он обладает высокой техникой. Я могу идти с людьми, которые... которых люблю!
Все замолчали.
- У меня была мечта, - продолжал Саша. - Ты, Володя, тоже не знаешь, что это была за мечта. За нее я могу расплатиться всем. Даже тобой.
- Минуту, дорогие, - не выдержал Руслан. - Я скажу. Во-первых, все это может быть блефом. Может, твоя знакомая просто захотела повидать тебя.
- Не исключено, - сказала Лида.
- Во-вторых, Петр. Петр может быть! Он был обижен! Он мог все просто... преувеличить!
- Странно, - грустно сказал Володя, - ты рисковал своей жизнью за других и считаешь возможным так думать о товарище. Это исключено, потому что я, ты, Саша, Лида - все мы знаем Петра. Это исключено и потому, что вторую радиограмму подписал Сидурс.
- А кто это такой? - спросил Руслан.
- Начальник строительства, - ответил Володя. - Впрочем, и без его подписи телеграмма Петра была бы важной. Помолчали. Володя взглянул на часы.
- Ну разве ты не понимаешь, что отступать невозможно?! взорвался Саша. - Вчера это было возможно, сегодня - уже нет!
- Понимаю, - ответил Володя. - Я не принял еще никакого решения. Но я совершенно не представляю, как мы завтра полезем вверх.
- Старым способом, - сказал Саша. - На крючьевой страховке.
-...как завтра полезем вверх, зная при этом, что халтура, сработанная нами, может стоить жизни людям. Вот если кто-нибудь из вас мне внятно объяснит этот способ передвижения, я бы ему был крайне благодарен.
- Я хотел бы, - сказал Саша, - чтобы ты мне объяснил... нам объяснил: каким образом мы завтра пойдем вниз? Во что ты оцениваешь нашу любовь к тебе? Как ты можешь предать нашу общую... общую идею? Из-за какого-то вонючего цемента?
- Ребята! - воскликнул Руслан. - Есть гениальная идея! Давайте сейчас в темпе встанем и пойдем наверх! Без ночевки, без еды, завтра к вечеру будем на вершине! А, капитан?
- Я думал над этим, - сказал Володя. - Нет, мы никуда не побежим. Несчастья а альпинизме начинаются там, где начинаются спешка и импровизация.
- Как все нелепо! - сказала Лида. - Все, просто все!
- Вот я сейчас лежу и думаю, - продолжал Володя, - что же это - век такой, что ли? Что же мы не можем ни от чего отказаться? В нас пропало даже гусарство, не говоря уже о рыцарстве. Кому сейчас в голову взбредет из-за слова подставить свой лоб под пулю? Или трястись двести верст в санях, чтобы просто вечер поболтать с другом?
- Капитан? - тихо сказал Саша. - Разве мы не рискуем?
- Рискуем, но во имя чего?.. - ответил Володя. - Странно, но иногда самые простые вещи все ставят на место. Альпинизм ведь спорт. Просто спорт. Не более.
- Я пойду наверх, - твердо сказал Саша, - какие бы мы высокие слова ни говорили. Ты прав, капитан: альпинизм - это спорт. А спорт предполагает борьбу. Я так привык жить. Кто-то когда-то сказал, что архитектура - это застывшая музыка. Это очень красиво. Но тогда не было массовой застройки. Архитектура сегодня - это битва. И я так привык жить. Я не могу - просто так, за здорово живешь, за какую-то хозяйственную неразбериху, путаницу в снабжении отдать лучший день своей жизни. Высшее достижение, которое мы совершили. Не могу, хоть режь меня!
- Решим так, - сказал Володя. - Завтра я пойду вниз. Так мне велит совесть. Вы можете идти со мной и можете идти вверх. В конце концов, мы и с Петром вдвоем можем управиться.
- Это нечестно! - воскликнул Руслан. - Мы все должны принять коллективное решение!
- Коллективного не получается, - сказал Володя.
- Ты можешь приказать! - настаивал Руслан.
- Не хочу, - ответил Володя, - есть минуты, когда каждый сам должен выбрать дорогу.
- Извини, - сказал Саша, - но моя дорога - вверх. Я прагматик.
Володя улыбнулся.
- Саш, - спросил он, а что такое прагматик? Я не знаю.
- Это философия такая есть, - ответил Саша. - В общем, это тот, кто идет к цели кратчайшим путем. И всегда делает то, что, с его тонки зрения, наиболее целесообразно.
- Как ты сейчас? - спросил Володя,
- Как я сейчас, - ответил Саша.
Наступила пауза. Хлопала под ветром стенка палатки.
- Я чай поставлю, - сказала Лида.
- Кофе, - попросил Саша.
Руслан полез за флягой с бензином, достал. ее, стал разжигать примус. Саша заерзал в мешке, все пытался поудобнее устроиться.
- Я понимаю, - глухо сказал он, - меня можно осудить. Может быть, даже и нужно. Но то, что сегодня я пережил на этом маятнике... В первую секунду мне показалось, что веревка сорвалась и я падаю. Просто был собачий страх смерти!
- Могу себе представить, - сказал Володя.
- Нет, капитан, - ответил Саша, - представить этого нельзя.
- А ты что решил, Руслан? - спросила Лида.
- А что Руслан может решить?! - воскликнул Руслан. - Куда я Сашку оставлю?
