Михаил Салтыков-Щедрин - Том 14. За рубежом. Письма к тетеньке

Впервые «Дополнительное письмо к тетеньке» было в отрывках приведено В. П. Кранихфельдом в ростовской газете «Утро Юга» (№ от 6 января 1914 г.). Полностью опубликовано Вас. Гиппиусом в сборнике «Звенья», т. III–IV, «Academia», M. — Л. 1934, стр. 739–756. «Дополнительное письмо» содержит одно из няиболее значительных поздних высказываний Салтыкова о литературе, обогащающее его многочисленные литературно-критические суждения, разбросанные в таких его произведениях 70-80-х годов, как «Круглый год» и «Недоконченные беседы». Существенно важны в «Дополнительном письме» и «формулы» раскрытия образа «тетеньки». Подробнее обо всем этом см. в сопроводительной статье Вас. Гиппиуса к названной публикации.

несообразными с лечением.

Замечательно, что тут же, за решеткой, у самого изголовья старого чимпандзе, заключен маленький чимпандзе, родившийся несколько месяцев тому назад, уже в Берлине. Этот ребенок стоит, ухватившись передними лапами за решетку, и положительно глаз не сводит с умирающего старика. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

Гора, командующая над Бад-Эмсом. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

Почему? каким образом?

с чьей помощью?

образ жизни.

Сказал — и облегчил душу.

исповедания веры.

Прошу читателя помнить, что все это происходит в сновидении, и не удивляться, что немецкий мальчик выражается не вполне свойственным его возрасту языком. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

Со стороны русского мальчика этот способ выражаться еще неестественнее, но, опять повторяю, в сновидении нет ничего невозможного. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

Доблести и верности швейцарцев.

Содержатели известных в Париже ресторанов. Впрочем, заранее извиняюсь: быть может, есть имена и более известные. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

покровителям.

для себя.

кутить.

дамам.

по примеру Парижа.

с вполне благообразным лакеем.

у нас свои собственные парижские сорванцы!

действительно, всё!

образ жизни.

ну, скоро ли ты кончишь?

во всем блеске!

это подарила мне одна высокородная русская дама.

ни английскую, ни немецкую, ни французскую даму.

так!

И вот как пишется история.

кабинет по горловым болезням.

отделение для ингаляции.

в чем секрет?

все как следует!

ветреницей.

Прогулки в окрестностях Баден-Бадена. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

отдельных кабинетов.

обжорству.

завсегдатаев.

по карточке, порционно.

Россия… русский народ.

русские бояре.

не смейтесь, друзья!

хорошо сказано… ты благородное сердце, Теодор!

мы всего только бедные путешественники, заблудившиеся в этом жалком мире.

«Вид на Юнгфрау» (комнаты для приезжающих от 4 фр., завтраки 2, обеды 5, прислуга 1, свеча 1, омнибус 1 фр. 50 с).

по-военному.

разговор.

Андрей! Принесите господину графинчик горькой.

Водка горькая, двойная померанцевая, завода Штритера, продается за границей во всех débits de vins под именем Gorki. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

Великолепно!

Пушкин! Что за исполин!

Моисей, спасенный из воды.

Это ужасно, но… это правда!

ах, но по-настоящему это совсем не такие пустяки, как об этом любят к говорить!

В сущности, я добр.

Россия! Святая Русь! Что и говорить!

Вороне где-то бог послал кусочек сыру…

Я человек, и ничто человеческое мне ие чуждо.

По рукам!

неприлично!

черт побери!

«девушка».

Это чувство… невыразимо!!

камбале под соусом Морнэ.

закоренелыми консерваторами.

Вот этот куплет:

Этим немногими строками, по-видимому, исчерпывались все «отличные заслуги» и Тарновского и Цынского: один представил (может быть, при рапорте), другой — получил. Весь же остальной «кондуит» представляет гарнир из сквернословия, зуботычин и нагаек, настолько общеизвестный, что даже куплета не стоило сочинять. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

крепкой хватки.

французской учтивости.

пассажиры — выходите!

площади Согласия.

Арка Звезды.

Голоса Парижа.

Gavroches — существа, которые в недавние годы были известны под именем gamins de Paris. (Прим. M. E. Сылтыкова-Щедрина.)

полицейский

продавцу настойки из лакрицы.

уличную торговку фруктами и овощами.

Против нас тираны…

винные погребки.

нижнего этажа.

тут! тут!

привлекательном труде.

рабочего.

но!

«Париж в Америке».

«мудрость народов».

русский журналист.

Само собой разумеется, что вся последующая сцена есть чистый вымысел. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

Господин сенатор! бокал шампанского…

филе из барашка.

Но «припеваючи» — это именно то, что я хотел сказать! «Каторга» и «припеваючи»…

давайте любить, танцевать и… петь!

Ах! извините…

однако я надеюсь, что это достаточно смело?

Черт возьми!

утраченные иллюзии.

Да здравствует Генрих Пятый!.. вот именно!

ресторанный счет.