смысла. Возьмите эту фразу в пресс-релиз.
В общем, ребята, открывайте в себе шлюзы вдохновения и наполняйтесь бесконечностью. Или на вас обрушится вечер.
Есть, например, девушка, которая снимается в порно. Например, она снимается в порно с каким-нибудь фетишем. Предположим, это фут-фетиш, как любит Тарантино. Представили? И вот все знают эту девушку и то, чем она занимается. Вам о ней рассказали и дали ссылку на ее аккаунт на порнхабе. Как вы думаете, правильно ли отправить ей в личку «Фейсбука» фотографии своих ног со словами: «Здравствуйте, у меня есть ноги, вы хотели бы их целовать бесплатно, но со смыслом?»
Вы скажете: Валерий, что за бред, зачем такое писать. А я вам расскажу.
Меня зовут Валерий Печейкин, я драматург, сценарист. И я не знаю, что отвечать вам, когда вы пишете: привет, я слышал, ты сценарист, а напиши мне сценарий, денег нет, ыыыыы, но ты можешь меня порадовать.
Смотрите, порномодель прошла долгий и сложный путь в индустрии. Она открыла в себе любовь к ногам, она целует их в кадре, она целует их дубль за дублем. А потом она идет домой, по дороге заходит в магазин, платит по карте, молится, ест и любит. Она не хочет целовать пальцы, кроме тех, что она согласилась целовать на камеру.
Сценаристы не пишут что угодно кому угодно когда угодно. Если сценарист женщина, она не думает целыми днями о сценариях про женщин. Если сценарист гей, он не думает целый день про ЛГБТ. Хорошо, думает, но не целый!
Так вот, пользуясь метафорой ног, сценарист скорее изогнется и будет целовать свои пальцы. Понимаете? Пальцы своих ног! Зачем ему ваши?
Итак, резюмирую. Есть три вида предложений:
1. Валерий, а хотите поцеловать копыта режима? Платим девять миллионов рублей.
Ответ: я такие предложения не рассматриваю, потому что они мне не поступают. А если бы поступили, я все равно не смогу выйти замуж за Тиграна Кеосаяна.
2. Валерий, у вас такие красивые пальцы ног – хотите рассказать о том, как вы их целуете? Платим дошираком с курой.
Ответ: хорошо, я подумаю, но дошик должен быть с говяжкой.
3. Валерий, у меня зудят пальцы ног, можете ли вы их расцеловать в ближайшие две недели? Денег нет даже на антисептик. Но пальцы покрашены в цвет радуги. Как вам такое?
Ответ: нет, спасибо, у меня еще не расцелованы свои пальцы.
Эта метафора касается не только злого Валерия Печейкина, но и вообще всех творческих работников.
Не обижайтесь.
Записывайтесь на ноготочки.
Целую пальчики.
Почему я не читаю пьесы-2
Представьте, что вам по секрету шепнули, что у такого-то парня большой писюн. И вы ему сразу после этого шлете свой и спрашиваете: «Ну как тебе? Нормальный у меня или маловат?» Странно, правда, такое писать?
А теперь давайте поговорим о том, почему нельзя отправлять свои тексты, пьесы, романы, стихи всем подряд.
Как правило, тексты, которые присылаются таким образом, довольно скверные. То есть не ждите ответа. Если вы спамите своими текстами, вы знаете результат в самом начале. Такой парадокс!
Представьте, что вы получили ответ. Вежливому рецензенту приходится полдня сочинять его в духе: твой писюн вполне нормален, элегантен, тринадцать сантиметров хороший результат. Но главное – быть хорошим человеком, найти свою любовь, а любят не за размер, доброго дня!
Но вы ведь после этого ответа не уйметесь! После него от вас следует сообщение: «Ладно, мистер икс-икс-эль, расскажи, как сделать его больше! И побыстрей!»
Отвечаю: никак, блять! Ни-как. Креативность – она не про длину смычка, а про владение им. Любые советы приведут к травме. Вы можете привязать к своему таланту гирю, а через месяц жаловаться, что у вас травма. Оставьте талант в покое, хватит его теребить, хватит присылать его всем подряд. Уймитесь.
Стивен Кинг в книге «Как писать книги» говорит о том, что стол в писательском кабинете не стоит ставить в центре. Потому что творчество не стоит в центре жизни. Это важное место в «кабинете жизни», но не стоит есть, спать и трахаться на своем творческом столе. И хотеть трахнуть там меня.
Вы пытаетесь отнять у другого человека время, когда присылаете ему свои тексты, как посылку с бомбой. В лучшем случае текст будет один. Но как правило, их несколько. Как правило, вы просто хреначите их все во вложении. Нельзя так делать.
Нельзя ставить перед рецензентом задачу прочесть все ваши тексты и дать им общую аналитическую оценку. Это Нобелевскую премию дают за творчество в целом. Так Бунину дали «за строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы».
Вам же такого ответа будет мало. Рецензия должна быть равна по длине вашему эпосу.
От вас всегда следует вопрос «А вы прочли пьесу «Рахель ест беляши» до конца? Почему спрашиваю… Вы не совсем точно поняли мотивы Ольги. А как вам ответ Елены? Вы заметили, что она не смотрит на Марика в момент, когда включает пульверизатор?»
Бляха-муха, внимательное чтение текста – это часы времени. Часы времени в жизни, счет которой идет на эти часы. С недочитанным Борхесом и недослушанным Бахом. Уймитесь и уймите говорливую Ольгу, Елену и Марика. И Рахель вредно есть жирное.
Займитесь переживанием опыта, а не его пережевыванием. Займитесь собой. Задумайтесь, почему ваши персонажи бледные, а вы сами по себе – яркий. Назойливый, вредный, ворчливый, хрупкий, надломленный, нежный, недолюбленный, говорливый и немой.
Подумайте об этом. И напишите.
Только не мне.
Мне сегодня пришло предложение издать мои «стихи и прозу», чтобы «войти в историю с новым международным изданием». Стоимость страницы (формат А5, шрифт Times, кегль 11) – 1000 рублей.
Я подумал, что это отличное предложение. За косарь рублей войти в историю, тем более одиннадцатым кеглем войти – когда я еще так смогу? Да, прямо скажем, никогда. Тридцать пять лет пишу бесплатно четырнадцатым кеглем – и что? Ничего.
А вообще предсказываю, что к концу года издательства и фестивали драмы затопят романы и пьесы про самоизоляцию. Держитесь, милые. Обычно люди получают разный онтологический опыт в разное время. А тут все и в одно. Бедные редакторы и ридеры будут еще год читать про не-выходи-из-комнаты.
Могу предсказать приблизительный сюжет новодрамовской-сериальной пьесы. Элен и Владимир оказались в самоизоляции. Союз этих двух красивых людей только начался, но карантин его разрушил. «Любовная лодка разбилась о ковид», – бросает Элен ироническую фразу. Здесь зал визжит, ведь
