УЧАСТНИКИ СОБЫТИЙ
Имена подлинные. Возраст участников событий, если не оговорено, указан по 1932 году, когда был убит Павлик Морозов.
КРЕСТЬЯНЕ ДЕРЕВНИ ГЕРАСИМОВКИ
МОРОЗОВЫ:
С е р г е й, глава семьи, дед Павлика Морозова, 81 год.
К с е н и я - его жена, бабушка Павлика, 80 лет.
Т р о ф и м, их сын, отец Павлика, в прошлом председатель сельсовета, 41 год (если он еще оставался в живых).
Т а т ь я н а, жена Трофима, мать Павлика, 37 лет.
П а в л и к (Павел), около 14 лет, и его братья:
А л е к с е й, 10 лет, Ф е д о р, 8 лет, и Р о м а н, 4 года, дети Трофима и Татьяны, внуки Сергея и Ксении.
И в а н, старший брат Трофима, дядя Павлика, около 45 лет.
Д а н и л а, сын Ивана, двоюродный брат Павлика, внук Сергея и Ксении, 19 лет.
КУЛУКАНОВЫ:
А р с е н и й, крестный отец Павлика, 70 лет.
Х и м а, его жена, дочь Сергея и Ксении Морозовых, тетка Павлика, около 40 лет.
СИЛИН А р с е н и й, дядя Павлика, 33 года.
ОСТРОВСКИЕ:
О н и с и м, дядя Павлика, 45 лет.
М а л а н ь я, его жена, сестра Татьяны Морозовой, тетка Павлика, 35 лет.
ПОТУПЧИКИ:
У с т и н ь я, дочь Сергея и Ксении Морозовых, тетка Павлика, около 50 лет.
И в а н, сын Устиньи, внук Сергея и Ксении Морозовых, двоюродный брат Павлика, официально осодмилец (член общества содействия милиции), на самом деле - осведомитель ОГПУ, 20 лет.
ШАТРАКОВЫ:
А н т о н, житель Герасимовки, примерно 60 лет, сосед Морозовых.
Д м и т р и й, около 18 лет; Ефим и Ефрем, между 20 и 40 годами, сыновья Антона.
МЕЗЮХИН В л а д и м и р, житель соседней деревни Владимировки, возраст не известнен, приятель дедa Павлика Морозова.
Мать Павлика Татьяна Морозова, родной брат Павлика Алексей и двоюродный брат Иван Потупчик во время работы над книгой оставались в живых и через 50 лет после событий дали нам свои показания.
ОЧЕВИДЦЫ, ОСТАВШИЕСЯ В ЖИВЫХ
(ВОЗРАСТ ПО 1932 ГОДУ)
ПОЗДНИНА Е л е н а, первая учительница Павлика Морозова, 19 лет.
КАБИНА З о я, последняя учительница Павлика, 18 лет.
КОРОЛЬКОВА М а т р е н а, дальняя родственница Морозовых, одноклассница Павлика, 13 лет.
БАЙДАКОВ Л а з а р ь, дальний родственник Татьяны Морозовой, 12 лет.
БЕРКИНА В е р а, крестьянка, двоюродная сестра Татьяны Морозовой, 35 лет.
САКОВА Е л е н а, крестьянка, одна из первых переселенок, 50 лет (умерла в 1984 году).
ПРОКОПЕНКО Д м и т р и й, одноклассник Павлика, 13 лет.
Все эти очевидцы дали нам свои свидетельские показания спустя 50 лет.
СЛЕДОВАТЕЛИ
ТИТОВ Я к о в, участковый инспектор милиции, 24 года.
БЫКОВ - (имя не установлено) уполномоченный районно го аппарата ОГПУ, около 30 лет.
КАРТАШОВ С п и р и д о н, помощник уполномоченного Особого отдела ОГПУ, тогда 29 лет.
С.Карташов остался жив, дал свои показания через 50 лет.
ВЛАСТИ
КАБАКОВ И в а н, первый секретарь Уральского обкома партии, 41 год.
ЩЕРБАКОВ А л е к с а н д р, работник ЦК партии, позже секретарь Союза советских писателей, 31 год.
ПОСТЫШЕВ П а в е л, секретарь ЦК партии, член Политбюро, 45 лет.
СТЕЦКИЙ А л е к с е й, заведующий отделом культуры и пропаганды ленинизма ЦК партии, 36 лет.
КОСАРЕВ А л е к с а н д р, генеральный секретарь ЦК комсомола, 29 лет.
АРХИПОВ В а с и л и й, заместитель председателя Центрального бюро детской коммунистической организации юных пионеров, около 25 лет.
ЗОЛОТУХИН В а л е н т и н, председатель того же бюро, около 30 лет.
ПОСКРЕБЫШЕВ А л е к с а н д р, начальник Особого сектора личного секретариата Сталина, 40 лет.
СТАЛИН И о с и ф, генеральный секретарь ЦК партии, тогда 53 года.
Первые шестеро из перечисленных уничтожены в годы репрессий, остальные умерли.
СОЗДАТЕЛИ МИФА О ПАВЛИКЕ МОРОЗОВЕ
СОЛОМЕИН П а в е л, корреспондент свердловской газеты "Восходы коммуны", автор первой книги о Морозове "В кулацком гнезде", тогда 25 лет.
ГУБАРЕВ В и т а л и й, корреспондент московской газеты "Колхозные ребята", потом редактор "Пионерской правды", автор многих книг о Морозове, 20 лет.
СМИРНОВ Е л и з а р, он же Вильям, корреспондент "Пионерской правды", общественный обвинитель от ЦК комсомола на процессе по делу об убийстве Морозова, 24 года.
АНТОНОВ В. Корреспондент свердловской газеты "На смену!", возраст неизвестен.
МИХАЛКОВ С е р г е й, поэт, автор первой песни о доносчике, лауреат Сталинских и Ленинской премий, Герой Социалистического труда, секретарь Союза писателей, тогда 20 лет.
ЯКОВЛЕВ А л е к с а н д р, писатель, романист, документалист, начал писать о Морозове в 50 лет.
ГОРЬКИЙ М а к с и м, писатель, первый председатель Союза советских писателей, 64 года.
РЖЕШЕВСКИЙ А л е к с а н д р, киносценарист, 31 год.
ЭЙЗЕНШТЕЙН С е р г е й, кинорежиссер, начал съемки фильма о Павлике в возрасте 37 лет.
БАБЕЛЬ И с а а к, писатель, 41 год (в 1935 году).
ЩИПАЧЕВ С т е п а н, поэт, начал писать о Павлике Морозове в возрасте около 50 лет.
БАЛАШОВ В л а д и м и р, поэт, драматург, актер Екатеринбургского театра юного зрителя, пропагандист подвига Морозова в наши дни.
Из перечисленных оставались в живых Михалков и Балашов (показаний не дали).
x x x
Здесь названы 53 основных участника событий, связанных с именем Павлика Морозова. Двадцать одного из них потом арестовали по политическим доносам и одного - за изнасилование несовершеннолетней девочки. Девятнадцать человек были убиты, трое, по-видимому, отравлены, семеро спились, трое сошли с ума. Судьба двоих (чекиста Быкова и журналиста Антонова) неизвестна.
В литературе, материалах следствия и суда содержится большое количество ошибок. Дядя Павлика Арсений Кулуканов называется Куканов, Кудуканов, Кодуканов, Колкуканов и, видимо, от слова "кулак" - Кулаканов. Сосед Дмитрий Шатраков именуется Шитраковым, Шипраковым, Шартиковым и Шатроновым. Два родных брата Дмитрий и Ефим Шатраковы встречаются с разными фамилиями, но с одним именем: Ефим Шитраков и Ефим Широков. Силин назван Симиным. Данила Морозов совмещен с Арсением Кулукановым в одно лицо - Данилу Кулуканова, который злостно уклонялся от выполнения хлебозаготовок. По документам Данила проходит также как Данил и Даниил, а Ксения Морозова как Аксинтья и Аксенья. Учительница Зоя Кабина превращена в мужчину по фамилии Кабин, который пишет в статье: "Я знал Павлика" и т. д. Во избежании путаницы все имена в цитатах нами исправлены.
Глава первая. СУД НА СЦЕНЕ
24 ноября 1932 года в местной газете "Тавдинский рабочий" появилось крупно набранное объявление. Оно гласило:
В ПОСЛЕДНИЙ ЧАC 25 НОЯБРЯ 1932 ГОДА В 6 ЧАСОВ ВЕЧЕРА В КЛУБЕ ИМЕНИ СТАЛИНА НАЧНЕТСЯ ПОКАЗАТЕЛЬНЫЙ СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС НАД УБИЙЦАМИ ПИОНЕРА МОРОЗОВА СУДИТ ВЫЕЗДНАЯ СЕССИЯ ОБЛСУДА ВХОД В ЗАЛ СВОБОДНЫЙ
Тавда - небольшой районный центр в тайге. Кривые улочки, покосившиеся дома, грязная железнодорожная станция, заполненная товарными вагонами с лесом. Вокруг редкие деревни, и среди них Герасимовка, где был убит Павлик Морозов. Полсуток езды поездом от Тавды и попадаешь из Сибири на Урал, в его столицу Свердловск, перевалочную базу из азиатской части России в Европу. Но выехать из Тавды непросто. Это край лагерей принудительного труда. На станции, у поездов и сейчас милиция, люди в штатском с типичным выражением лица. Такой же была Тавда и полвека назад, в начале обычной сибирской зимы 1932 года. Но события тут происходили необычные.
Большой деревянный клуб имени Сталина на улице Сталина к этой дате спешно отстроили заново после пожара. Топоры стучали днем и ночью. Перед началом процесса в городе были организованы демонстрации трудящихся. Плакаты требовали смерти убийцам пионера Павлика Морозова. На митинг перед клубом привели около тысячи детей, включая малышей, из всех школ района. Дети тоже держали плакаты с требованием расстрелять обвиняемых. Для трансляции процесса военные связисты установили 500 репродукторов. Вокруг них собрались любопытные.
Переоценивать энтузиазм масс, о котором много написано в газетах, однако, не следует. В неопубликованных записях участника зрелища, молодого корреспондента свердловской газеты "Всходы коммуны" Соломеина, говорится, что все было запланировано, приказано и организовано заранее. В деревни всей округи сверху спускалась разнарядка. Райком партии и райисполком рассылали телеграммы: "Провести митинг", "Выслать на процесс делегатов", "Организовать красный обоз с хлебом в дар государству". В телеграммах заранее указывалось, сколько людей собрать и сколько мешков зерна отправить.
Накануне суда в Герасимовку прибыли агитбригады и духовой оркестр. Ларек торговал водкой без ограничения. После живой газеты (вроде устного журнала) и хорового пения, когда веселье достигло максимума, объявили, что завтра показательный суд. Вот записанный нами рассказ деревенского старожила Григория Парфенова: "Повезли нас рано утром на десяти подводах под красным флагом. Стояли морозы около тридцати градусов, и лошади бежали резво. Некоторые только по дороге узнали, зачем везут. Кто не хотел ехать, тому обещали бесплатный буфет".
