Потеря жены оказалась для старика просто катастрофой. Он признается ей, что хотел даже откопать ее; бывают, мол, случаи, когда человек засыпает, а все думают, что он умер...
Соседний мальчишка невольно подслушал "разговоры " старика и, "потрясенный", позвал своего деда, и тот, увещевая и попрекая Нечая ("Изведешься, и все. И сам ноги протянешь. Терпи..."), увел горемыку к себе.
Автор ничего не говорит о прошлой жизни Нечаев, но это легко прочитывается между строк: жили они в мире и добром согласии, в глубоком уважении друг к другу.
Потому и горе старика такое безысходное, и боль такая неуемная.
Рассказ "Горе" - это подлинный шедевр. И написать его мог только человек, чувствующий чужую боль сильнее, нежели свою.
"Каждый настоящий писатель, - заметил как-то Василий Шукшин, конечно же, психолог, но сам больной".
Больной теми вопросами, которыми больны его современники.
Дела человеческие, считал Василий Макарович, должны быть в центре внимания художника - только тогда он может исполнить свою миссию.
На Украине Шукшина читают и почитают с первых его шагов в литературе.
Но жил у нас человек, который, может быть, как никто другой, понимал и любил Василия Макаровича. В сущности они были люди одной судьбы. Даже их биографии поразительно похожи. И тот, и другой росли сиротами - их отцов погубила сталинщина. Оба служили в Морфлоте радистами. Экстерном сдавали экзамены за среднюю школу. Потом преподавали русскую литературу в вечерней школе. Оба стали выдающимися мастерами своих литератур.
Этот человек - Григор Тютюнник. Когда умер Шукшин, он положил к гробу побратима огромный букет украинских чорнобривпев. Позже написал прекрасную статью о безвременно ушедшем писателе - "Светлая душа".
Они не были лично знакомы: как-то так случилось, что их пути - и в Киеве, и в Москве - ни разу не пересеклись.
После похорон от жены Шукшина Григор узнал, что Василий Макарович очень заинтересовался его книгами.
В 1978 году Григор в письме к своей переводчице в Москве Н. Дангуловой сообщил: "Вышел В. М. Шукшин. Такая милая книжка". Эту книгу, куда вошли повесть "Калина красная" и много рассказов, перевел на родной язык Тютюнник. Я не знаю других переводов Шукшина на украинский. Работа же Григора просто блестящая - впечатление такое, что русский писатель писал по-украински.
Много общего было в этих писателях - ив характерах, и в книгах.
Но главное - они солидарны были во взглядах на творчество: только правда - вот первая и последняя заповедь художника. Многие их мысли как будто высказаны одним человеком.
"Хочешь быть мастером, - писал Шукшин, - макай свое перо в правду. Ничем другим больше не удивишь".
А Гр. Тютюнник утверждал: "Их (читателей) надо мучить правдой, хотя они боятся ее и не хотят взять в душу".
Свою статью о Шукшине Григор закончил знаменательными словами: "Из любви и боли рождается писатель - иного пути у него нет".
Но надо сказать, что при всем сходстве и личных судеб, и творческих принципов Василий Шукшин и Григор Тютюнник - писатели разные. Первый явил миру характеры и жизнь глубоко русские, а второй подлинно украинские. Этим они и интересны прежде всего.
Каждый художник - сын своей земли и своего времени.
И уже только природой отмерянный талант да мужество позволяют немногим из них вырваться за пределы родных просторов и шагнуть в будущее. Василий Шукшин - среди тех немногих. И сегодня так же тревожно, как и двадцать лет назад, звучит его голос: "Что с нами происходит?".
Анатолий Шевченко
