Разберусь с этим позже, всё же это не то к чему я обращался, это подсказка к чему-то другому. Но теперь то мне есть кому задать вопросы. Я вынырнул и побежал к выходу с пляжа. К моему облегчению Трусливый ПИ всё ещё лежал на скамейке.
«Так значит, для победы иногда достаточно перестать сражаться? Вы ведь совсем не трус, скажите мне….» – меня прервал голос Пью: «Стоп, ты впервые ко мне прислушался, и это тебе помогло, а вместо благодарности ты собираешься задавать мне вопросы, нет, дорогой мой! Вот купи мою книгу о море, там ты сможешь что-то найти, а мне позволь заниматься тем, чем сам захочу!»
Я отдал ему купюру и стал изучать обложку книги. «Я ПРОТИВ МОРСКИХ ЧУДИЩ» гласило название, а на обложке красовался рыцарь на копье которого были нанизаны какие-то слизняки.
«Что это?» – спросил я
«Мальчик, это бизнес, я даю советы всем, их перевирают, находят им применение и скрытый смысл, прибегают ко мне с одухотворенными глазами, и я продаю им полнейшую чушь за ужасную цену. Прости, но ты сам себя обманул, книгу я обратно не возьму», – усмехнулся старик.
«Так значит, Вы и не ныряли?» – я до конца не хотел верить.
«Нет, у меня и плавок нет, а трясти хозяйством в своем внутреннем мире сомнительное удовольствие, не находишь?» – спросил Пью очень искренне.
Очередное погружение
Не знаю, сколько прошло времени после появления пейнтбольного автомата, может год, может два, но с тех пор ничего не изменилось, разве что Санта по утрам теперь сбивал меня не на грузовике, а на оленьей упряжке. Я ещё больше времени стал проводить в себе. Спускаюсь на завтрак с семьей. Хоть мне и казалось, что все отдаляются друг от друга, теперь я понимаю, что все держатся ни дальше ни ближе необходимого, впечатляющая командная работа. Как всегда, переодевшись в плавки, иду на пляж. Меня ждёт очередное погружение.
Трусливый Пью теперь мне не дает советов, а просто подмигивает, хотя мы стали ближе. Замечаю того самого мужчину, который опять, свернувшись калачиком, дрейфует у берега. Теперь это меня уже не задевает, это его глубина, с радостью помогу ему погрузиться ниже, если он попросит, но часто лучшей помощью является невмешательство. Захожу в воду и сразу ныряю.
Никто на мелководье даже не пытается ко мне приблизиться, не потому что боятся или не уверены в своих силах, мне не плохо, мне никак, поэтому эмоциональный фон их устраивает. И вот я снова плыву в бесконечной серой массе. Если бы тут был ответ, хоть одна зацепка, я бы её давно нашел. Но и признать, что искать нечего я тоже не могу, это бы означало, что погружения бессмысленны, а людей себя познавших не существует. Похоже, я заблудился, иногда мелькают мысли, что победы и находки прошлого всего лишь чей-то розыгрыш, давший мне иллюзию движения вперед и собственной значимости из-за достижения побед, не думал, что меня так легко ослепить.
Пустота и тишина, а ведь раньше так не было. Если задуматься, этот мир вымирал постепенно, а я гоняясь все больше и больше за каким-то ответом, этого не замечал. А ведь действительно, я перестал жить в реальности, спрятавшись за поставленную собой же цель. Позор, из-за азарта поисков, я забыл про элементарные вещи. Нельзя развиваться лишь в одном направлении, другие аспекты будут тянуть тебя назад. Реальность поможет разобраться в себе, а ответы которые я уже нашел внутри, невероятно упростят мне жизнь.
Я вышел на пляж и оглянулся на воду. Ведь каждый раз я нырял в себя самого, разве для этого мне нужен этот пляж? Океан внутри меня, и я всегда могу к нему обратиться. Подойдя к дому, я чуть не заплакал, на крыльце сидел седой старик и смотрел на меня сквозь оправу очков. Я даже не заметил, как отец постарел. Подхожу и обнимаю его со словами:
«Отец, прости, я слишком поздно понял, что океан он не там за пляжем, он внутри меня, прости, что пропустил твою жизнь, ты так постарел…!
«Вот идиот, я твой дед, а отец на кухне сидит. Нет, вы слышали наш Ди теперь аквариум, у него внутри океан целый, а как воду менять? Как он такой уродился, это тотный из детишек, которого орлан в гнездо свое уволок и тому птенцы целый день голову долбили, пока не поняли что там пусто, или это другой?» – не унимался дед.
