заготовки в дело. Одна-две выученных реплики почти всегда увеличивала дистанцию и позволяла избежать проблем. Столкнувшись с применением такого оружия против себя, он усомнился, стоит ли продолжать расспросы.
— Серьёзный бизнес, я полагаю, — сказал он, но женщина не ответила. Она смотрела в проход по салону. Приподнявшись в кресле, Семён Данилович увидел стюардессу рядом с кашлявшим пассажиром. Скверное чувство юмора снова дало о себе знать.
— Надеюсь, это не Эбола.
— Что? — негритянка резко повернулась к нему.
— Я говорю, надеюсь, что у этого парня ничего серьёзного.
Женщина смотрела с подозрением.
— До этого вы сказали иначе.
— Этот парень выглядит слишком крепким для простуды. К тому же загар и короткая стрижка. Вы знали, что США отправляли морпехов в регион, где бушует эпидемия Эболы? Я предположил, что это может быть один из солдат, подхвативших заразу там.
— И что бы он делал здесь?
Этот вопрос был самой действенной провокацией для диванного эксперта по теории заговоров.
— Можно предположить, что он должен доставить вирус в восточную Европу.
— Зачем? — удивилась Вирджиния.
— Для создания паники. У США огромный госдолг, проще устранить кредиторов, чем выплачивать его. Или создать панику в Европе, заставив всех достаточно богатых искать спасения в США. Естественно, каждый беглец переведёт все свои деньги в американские банки. А после этого никто не станет требовать уплаты долга. Ведь за такое можно будет лишиться своих накоплений.
— Но гибель гражданских?
— Кто будет считать тех, кого не считает равными? США не заботится о европейцах, только использует их.
Женщина пристально смотрела на, но он продолжал ездить по ушам любимой темой глобальных заговоров.
— Ваша страна ни с чем не считается. Например, вы знаете почему первые случаи заражения Эболой из всех штатов были в Техасе? Там самое сильное движение за независимость. К тому же климат позволяет вирусу хорошо адаптироваться. Чуть-чуть припугнуть граждан — и все будут слушаться Вашингтон. Почти то же самое, что мы делаем с энерго-компаниями с помощью журналистов.
— Это не то же самое!
— Просто чуть другой масштаб. Посудите сами, вирусная паника сделает послушной и своих, и чужих. Если запустить её в сердце Европы, богатеи не успеют перевести свои деньги. Поэтому запускают на окраинах, где даже Евросоюзу не жалко и чтобы все успели почуять дым, да увезти побольше. К тому же Эстония рядом с Россией. Кто будет ожидать столкнуться с африканской болезнью на границе с балтийским государством, а? Один выстрел укладывает целое заячье семейство.
Семён не был уверен, поняла ли она последнюю метафору. Но остальной логической цепочки хватало для получения диагноза.
— Звучит как параноидальный бред. Нет ни одного факта, что сказанное вами — правда.
— Уж простите, но США без единого факта напало на Ирак. И это не первый или последний случай, когда объявленное истиной после оказывается выдумкой.
— Это не оправдывает ваших обвинений. Зачем заражать человека, если можно доставить вирус менее рискованными путями.
Вопрос был нехарактерен для женщины в деловом костюме, но увлечённый любимой темой Семён Данилович не заметил этого противоречия.
— Другие способы придётся прикрывать легендой. Вирус не может появиться ниоткуда, его надо занести. А тут всё очевидно — больной солдат летит на новую авиабазу или для обслуживания НАТОвской техники.
Её глаза с подозрением сузились, голос стал тише. Так затихают хищники перед броском.
— Если вы так в этом уверены, почему продолжаете спокойно сидеть рядом с больным?
— У меня нет заключения, что у него вирус, а не астма.
Она удовлетворённо улыбнулась и взмахнула пальцем, как судейским молоточком. Шах и мат всем теориям заговоров. Тут пассажиру стало хуже, он зашелся приступом громкого кашля. Снова появилась стюардесса со стаканом воды. Семён Данилович обеспокоенно следил за этим, после чего перехватил стюардессу.
— Простите, с этим пассажиром всё в порядке?
Девушка предпочла бы не слышать этот вопрос. С трудом изображая дежурную улыбку она кивнула.
— Да, всё хорошо, — быстро сказала она и ушла.
— Ему же нужна госпитализация! — бросил вслед Семён Данилович привстав в кресле. — Нас стоит посадить и проверить на предмет заражения.
Стройная спинка стюардессы вздрогнула и едва ли не бегом скрылась за шторкой рабочего отделения.
— Нас надо сажать, — сказал Семён падая в кресло и ненавидя все полёты.
Вирджиния посмотрела на маленькие золотые часики.
— Ещё слишком рано.
— Рано для чего?
Она поняла, что сболтнула лишнее. Собеседник почувствовал это и потребовал ответа. Она только мельком глянула на соседний ряд, вздохнула, отстегнула ремень и полезла в сумочку. Вынырнувшая оттуда рука стремительно вонзила в грудь шприц (как только в рёбра не попала!). Сдавленный поршень впрыснул быстродействующее содержимое. Семён Данилович едва выдавил по-русски: "Что за…", — как накатила слабость.
— Рано для посадки, — пояснила Вирджиния убирая шприц. — Мы над Германией, здесь самолёт локализуют карантином и вирус не получит распространения. Будут усилены меры безопасности, но не появится паники. Это провал. Вы же не думали, что мы не будем контролировать полёт? Самолёт должен достигнуть места назначения. На худой конец сесть в Польше. Там тоже никто не среагирует. Тогда будет убедительная легенда эпидемии. Вы верно сказали, что нужна будет легенда. Вы ею и станете.
Собрав силы Семён Данилович прошептал:
— Вы же сами заразитесь…
— У нас есть вакцина. Военные изучают вирусы и совершенствуют их, чтобы у нас было лекарство, а у других — нет. Если я заражусь, меня вылечат.
Её голос становился тише или Семён Данилович засыпал? Он ли ответил: "Это тебе так сказали, что вакцина есть"?
— Лэнсону, правда, придётся туго, — Вирджиния кивнула в сторону больного пассажира. — Будет жаль, если болезнь окажется слишком развившейся. Мы служили вместе. Просто на нём загар заметнее…
Говорила ли она что-либо ещё? Семён Данилович не знал. Вокруг стало тихо, темно и пусто.
Кто-то тряс плечо. С трудом открыв глаза, Семён Данилович увидел стюардессу. Соседнее кресло пустовало.
— Где я? — спросил он по-русски и тут же повторил на английском.
— Мы прибыли в Таллин, все пассажиры уже вышли, прошу вас покинуть самолёт.
Таллин. Самолёт. Больной Эболой. Семён Данилович быстро встал, голова отозвалась нудной болью.
— Где пассажир, который кашлял?
— Простите?
— Рослый, атлетического сложения, на вид 28 лет, короткая стрижка, ровный загар. Много кашлял, сидел вон там, — Семён Данилович указал на место.
— Прошу простить, но там не было такого, — ответила стюардесса и улыбнулась, — Пожалуйста, пройдите к выходу и не забывайте свои личные вещи.
"Я не помню её лицо". — подумал Семён.
— Да-да, сейчас. Вы работали в этой части салона?
— Да.
— Кто сидел на том месте? — подрагивающий палец указал на место разносчика смертельного вируса.
— В том ряду
