что-то более злое. Андрей Иванович нажал еще, и он услышал странный всхлип, наверное, землице было больно. Он отскочил от лопаты, схватился за голову и побежал домой. Он ворвался в дом, задвинул засов, выпил из графина воды и подбежал к окну. Он видел, как собаки роют землю, он слышал, как поменьше, но чернее пёс, всё воет что-то в небо, он видел, что грозы пока не будет. Он бросился в кровать, накрылся одеялом с головой, он думал, что заплачет, но почему-то не заплакал, Андрей Иванович закрыл глаза, он слышал, как в окно стучится ветка, он слышал, как скрипят пружины, он слышал вой, он был не в силах прятаться в кровати. Андрей Иванович вскочил с кровати, бросив одеяло на пол, он справился с засовом, который не хотел пускать его туда, где роют яму псы, он выбежал на улицу и побежал к собакам.
Когда он прибежал на место, собаки уже не копали, собаки уже не скулили, не выли, собаки сидели на краях этой ямы и смотрели на дно. Андрей Иванович почувствовал, как сфинктер поднимается от страха к горлу, он не хотел смотреть туда, куда глядят сосредоточенно собаки, он хочет только посмотреть на небо, убедиться, что грозы не будет, увидеть пару звёзд и всё. Но тишина была ужасна, она оказывается, гораздо хуже воя псов, она опаснее и злее. Андрей Иванович взглянул на виноватую луну и посмотрел на дно холодной ямы. Его глаза, казалось, вздулись, они, казалось, побелели, они, казалось, вышли из орбит. На дне лежал мертвец. На дне лежал мертвец в одной рубашке, а из его бедра торчала лопата Андрея Ивановича. Все четверо: Андрей Иванович и три чёрных пса, смотрели на мертвеца. Быть может, они даже думали одно и то же, быть может, им всем одинаково хотелось убежать, закрыться на засов, накрыться одеялом, но все они смотрели в яму, на мертвеца в одной рубашке. Андрей Иванович медленно, аккуратно протянул к лопате руку, он осторожно пальцами взял черенок, зажал его в ладонь и попытался вынуть из ноги трупа, лопата не поддавалась. Андрей Иванович приложил чуть больше усилий, подёргал лопату влево-вправо, а после дёрнул вверх. И в тот момент, когда лопата вырвалась из плена мёртвых тканей, труп дёрнулся, а псы мгновенно отступили, поджав хвосты и нервно рыкнув. Андрей Иванович не знал, что у него порвались нервы, он сорвался с места и побежал в дом. Собаки провожали взглядом человека, а когда тот скрылся за углом дома, вновь стали смотреть на мертвеца. Большой и чёрный снова стал принюхиваться.
Андрей Иванович вбежал домой, метнулся к печке, за неё просунул руку, нащупал сталь спасительную и резко вытащил ружьё. Он выбежал на улицу, споткнулся о какой-то камень и упал, вскочил и побежал к разрытой яме с мертвецом. Он передёрнул на ходу затвор, он к краю ямы подбежал и, вскинув старое ружьё, выстрелил мёртвому в голову. Выстрел был точен, голова превратилась в чёрную слизь. Проклятая ночь, она всё превращает в чёрное. От звука выстрела собаки прижались к земле, а Тьма громко гавкнул. Андрей Иванович посмотрел в небеса, он видел, что грозы пока не будет. Андрей Иванович швырнул ружьё и побежал домой, он бросился на кровать и голову накрыл подушкой.
Ему не дал успокоиться грустный собачий вой. Андрей Иванович вскочил с кровати, подушку бросив на пол, он подбежал к окну, он превратился в слух, похолодел, и задрожал от страха. На улице копали ямы тысячи собак, ещё примерно столько же сидели рядышком и выли, их вой в один сливался, протяжный, грустный и густой, как мёд. Андрей Иванович себя почувствовал пчелой попавшей в вязкое варенье, уже не выбраться, уже не выбрать, остаётся только это. Ещё он бросил взгляд на небо. Грозы пока не будет.
Для обложки использована картинка с бесплатного хостинга https://clapway.com/wp-content/uploads/2016/03/6.-Dogmeat-1068x712.jpg
