и потанцевать. Все уже во хмелю, это здорово. Сдвигаем стол в угол, ставим музыку танцевальную, медленную…
До Лоры, конечно же, не добраться, то Костя, то Антон приглашают ее наперебой, особенно Костя. Мне ничего не остается, как смиренно приглашать кого-нибудь из ее подруг, чаще получается – старшую.
Костя танцует с Лорой медленно, плотно прижимает к себе, не отрываясь, смотрит ей в глаза этак печально и томно, а она подмигивает нам с Антоном, дурачась, закатывает глаза. Но Костя даже не улыбнется…
– Видишь, Олег, Костя ее любит, а она с ним так, – говорит мне моя застенчивая партнерша, вздыхая. – Лариска всегда, со всеми так.
– Да? – якобы удивляюсь я. – Интересно…
И вдруг чувствую, что на самом деле интерес убывает неудержимо. Началось как будто бы хорошо, но теперь ясно, что опять не получается общего, кончается веселье и праздник. Опять все становится скучным, как всегда. Антон захмелел и уже хмуро серьезен – то с Лорой, то с молоденькой танцует очень старательно, полузакрыв глаза, тесно прижимая к себе, балдеет… Кончилось веселье и шутки – наступает время могучих телесных желаний!
Костя настойчиво и упорно гипнотизирует Лору… Мне, похоже, и молоденькая не светит, старшая – вот мой окончательный и бесповоротный удел! Кстати, когда еще только садились за стол, Антон прозвал ее Фернанделем, по имени знаменитого французского актера-комика с большой нижней челюстью и лошадиными зубами, это жестоко, но, черт побери, довольно метко. А еще Антон сказал, что она напоминает ему его маму, намекая, конечно, на возраст – она старше нас всех… Сволочь Антон, хам, как всегда.
Да, быстро все как-то… Выхожу из комнаты в дебри коммунального коридора, стою в передней зачем-то, потом иду на лестничную площадку. Хорошо курящим – всегда занятие есть. Но я не курю. Печаль, печаль… Перед глазами синеет окно. «Россия, милая Россия, как грустно нам… в туманных далях…» – пытаюсь по дурацкой «онегинско-печеринской» привычке сочинить что-то многозначительное и эффектное, причем обязательно патриотическое. Даже инстинктивно принимаю этакую «печоринскую» позу. Не помогает… Да, Лора мне понравилась, очень понравилась, она красивая девушка, живая и, видимо, неглупая, но… Ну, конечно, где нам, бедным студентам, не для нас шикарные женщины, мы по ресторанам не ходим… Антон говорил, что Костя начальник отдела у них в Академии, а Лора из соседнего отдела, но считается чуть ли не самой красивой у них, и Костя за ней ухлестывает давно. И в рестораны ее вообще-то наперебой приглашают, так что… Не по Сеньке шапка, как говорится… Грустно, грустно. И скучно. «И некому руку…» Слава богу, остановился вовремя.
Постояв, возвращаюсь по узкому коммунальному коридору, вхожу… И меня вдруг приглашает на танец Лора. Да, да, едва вошел, еще не осмотрелся даже, а из глубины комнаты она вдруг подходит ко мне и кладет руку мне на плечо… Машинально обнимаю за талию …
Тотчас все изменилось вокруг! Нет убогой мрачной комнаты, нет ребят, ничего нет кроме…. Играет музыка, мы близко друг к другу, вплотную, я ощущаю ее головокружительно пышную грудь своей грудью, я обнимаю ее… Мы оба словно в каком-то плавном полете, ее дыхание – это мое дыхание, наши сердца рядом, я чувствую ее горячий гладкий висок на своей щеке, моих губ касаются ее шелковистые душистые волосы… Чуть сильнее прижимаю ее к себе и ощущаю, как покорно и нежно обнимают меня ее легкие руки. Кружится голова…
Но кончается музыка.
Тотчас же грубо, решительно хватает за руку Лору Антон, обнимает, прижимает к себе, я даже не успеваю осмыслить… Начинается новая мелодия на пластинке… И Лора послушно приникает к Антону… А я вижу, что передо мной в каком-то даже требовательном ожидании стоит Фернандель.
– Да, вот так всегда получается, – обиженно говорит «законная» моя партнерша и заглядывает мне в глаза как-то жалобно. – Во всех компаниях все ухаживают за Лариской…
– Неужели? – переспрашиваю машинально, чувствуя, что голова все еще сладко кружится.
Да, Лора танцует с Антоном, тесно прижавшись к нему, хотя иногда посматривает и на меня, я это вижу. В груди почему-то ком… Что-то обиженно продолжает бормотать Фернандель, я молчу. Мы танцуем…
Опьянели все окончательно, что ли? Или мне кажется? Я и сам как бы плыву…
Но вот Антон включает большой свет, в комнате опять становится шумно. Раскатисто и самоуверенно хохочет Антон – уже не такой серьезный! – Костя улыбается почти блаженно, щебечут о чем-то девчонки. Садимся снова за стол…
Тосты, шум и неразбериха, застенчивая добрая девушка с большим подбородком заботливо, как-то по-матерински ухаживает за мной, накладывая на тарелку консервы из банки. Лора над чем-то смеется слишком, пожалуй, громко, даже вульгарно, хотя и поглядывает на меня иногда, а я не знаю, радоваться или грустить, в голове черт знает что. А младшенькая светленькая девушка (кажется, ее зовут Лена), визгливо рассказывает о чем-то. Вижу вдруг, что Лора как-то ослепительно и жутковато красива, мрачное в ней что-то – ведьминское! Бледное лицо, резкие черные брови, светящиеся голубые глаза, черные с блеском волосы…
– Ты расскажи лучше, как ты тогда в ресторане отмочила, – низким материнским голосом обращается к младшенькой мой Фернандель, и все замолкают разом.
В наступившей тишине младшенькая тоненьким детским голоском трогательно произносит:
– Я пи-и-сать хочу!
И – раскат общего хохота, сотрясающий стены моей обшарпанной кельи…
Потом опять танцы. Опять толкотня друзей из-за Лоры… Но вот, кажется, Антон уступает окончательно Косте. Сам он опять серьезен, сосредоточен и отрешен, плотно прижимает к себе Лену, та, кажется, ничего уже не воспринимает вокруг, прилипла напрочь, им обоим ни до чего. А вот уже, вроде бы, и началось: целуются, точно… Костя, прикрыв глаза, основательно обнимает Лору, та тоже притихла, не поднимает глаза, не дурачится – видимо, наготове. Ясно.
И только мы с Фернанделем танцуем этак по-школьному, на расстоянии, я тактично и мягко пресекаю ее попытки приблизиться и ощущаю, что волшебство неудержимо рассеивается, трезвая, серая ясность брезжит. Голова уже совсем не кружится, и сердце молчит.
На помощь, как обычно, приходит время. Кто-то зажигает верхний свет, праздник заканчивается.
Девчонкам пора домой, они живут далеко. Опять толкотня у зеркала, только теперь как-то устало и, мне кажется, разочарованно. Что-то им говорят поочереди настойчиво Костя с Антоном, что-то девочки им отвечают – то одна, то другая мотают головой отрицательно.
Но вдруг Лора снимает надетое уже пальто, а Лена с Фернанделем говорят мне «до свиданья» – Фернандель с явной обидой, – они выходят из комнаты, а с ними и Костя с Антоном.
И до моего сознания доходит, что
