напоминавшее ему то, которым он был очарован с детских лет. Он часами смотрел на пульсары в любой точке мира, куда его забрасывала жизнь, но нигде не встречал такого пронзительно ясного, завораживающего звёздного неба, как в Армении.
Достигнув немалых коммерческих успехов в Москве, он временами говорил, что любит российскую столицу и москвичей, что этот город стал для него второй родиной. Бывая вдали от Москвы, он скучал по ней, а находясь в столице, скучал по Армении, по её звёздному небу. Он часто повторял, что тяжело жить в городе, где нет звёзд. В Москве их не было, кроме кремлёвских. Случалось, конечно, что одна или две заблудившиеся звезды цеплялись лучами за высотки первопрестольной, но такой щедрой россыпи пульсаров, как в небе Армении, он ни разу не видел. И это печалило новоявленного москвича.
…Как бы там ни было, Артак сегодня в Армении. И его мать этому очень рада. Наконец-то соизволил прилететь на родину предков. Карине Багратовна всё замечала. И то, с каким трепетом сын собирал для неё цветы. И то, как он вдыхал горный воздух, впитавший идущую с озера Севан прохладу. Она даже сквозь дрёму заметила, как ночью Артак вышел из деревянного домика, в котором они остановились на берегу Севана, в отеле «Голубой Севан», и долго, пристально смотрел на звёзды.
Потом он зашёл в дом и, свернув в «бурум» [7] матрац вместе с одеялом, простынёй и подушкой, вынес его из комнаты на небольшой балкончик. Там он разложил свою ношу на досках деревянного пола, лёг и стал всматриваться в небо. Так и заснул, глубоко вдыхая окутавшее его армянское звёздное небо, насыщенное озоном.
«И всё-таки сын любит Армению, просто жизнь у него так сложилась», – думала Карине. Он был неплохим предпринимателем средней руки и мог бы, открыв бизнес в Армении, переехать из Москвы в Ереван, считала мать. Тогда бы и она вернулась на родину, по которой скучала. Но Артак и слышать об этом не хотел. По его убеждению, созданный там бизнес-климат исключал всякую возможность нормального ведения дел, если только ты не из провластной команды. Более того, он часто вспоминал историю покупки завода на первых залоговых аукционах в Армении, и с каким настроением он, продав завод за бесценок, покинул Армению.
…Утром нового дня они продолжили путь. Позади город Севан и посёлок Чамбарак, лазурно-синее озеро Севан. А впереди – города Ехегнадзор, Вайк, Сисиан и окружённый причудливого вида скалами, названными жителями «Каменным лесом», их родной Горис.
– Мы в Армении, мама! – негромко воскликнул Артак и правой рукой приобнял Карине. – Машина, конечно, не комильфо, но сойдёт.
– Да ладно, можно сказать, ты родился в «Вольво», – с лёгким упрёком прокомментировала последний пассаж мать, имея в виду шикарный внедорожник Артака, который он купил буквально месяц назад в московском автосалоне.
– Мам, я никогда не чурался ездить на разных машинах. Конечно, это не «Вольво», но с учётом того, что за её трёхдневный прокат «доблестные» армянские коммерсанты взяли бы с меня пятьсот долларов, а за «Сузуки» я отдал всего полтораста, всё нормально. На минуточку, дешевле в три раза! Не переживай, примерно через два-три часа, если Бог даст, мы с тобой будем в доме у тёти Сусанны, в Горисе.
Артак никогда не называл точного времени прибытия. Этому он научился у своего покойного отца, дальнобойщика со стажем, который рассказывал ему про шофёрские приметы. А именно: стоит водителю сказать, что, выезжая из точки «А», он прибудет в точку «Б» в такое-то время, что-то непременно произойдёт в пути. Или колесо спустит, или ГАИ остановит, или, не дай Бог, ДТП случится. По-любому, в означенное время не приедешь. Поэтому всегда надо говорить: «Если Бог даст», так как всё в руках Господа. Что Артак и запомнил.
Дорога выглядела на удивление живописной – горы и поля утопали в сочной зелени, не то что лет десять назад, когда он приезжал в Армению в августе, и всё уже было выжжено палящим солнцем. Тогда горы казались жёлто-белыми из-за выгоревшей травы.
Артак отлично водил машину и рассчитывал за три дня многое успеть на родине предков. Он закончил свои дела в компании в четверг, дал поручения сотрудникам и, сообщив своим партнёрам по бизнесу, что отлучится ненадолго, полетел в Армению, где его уже ждала мама. Летом она всегда уезжала из Адлера в Армению, в родительский дом. И там готовилась к встрече с детьми, которых жизнь разбросала по всему миру: дочку – в Голландию, старшего сына – на Украину, младшего – в Адлер, а среднего – в Москву, в столицу некогда великой Родины – СССР, где мирно сосуществовали некогда братские народы…
По этой дороге Артак ехал впервые. Это решение они с мамой приняли накануне, вечером. Остановившись в небольшом отеле на берегу Севана, он увидел на карте ранее незнакомую ему дорогу, связывающую Севан с Ехегнадзором. Она была короче той, по которой привык ездить Артак, проходила по юго-восточной стороне озера Севан и через город Варденис и Селимский перевал [8] выходила к Ехегнадзору, а оттуда – в Вайоц Дзор, Сисиан и Горис.
Правда, грунтовая дорога оказалась слегка разбитой. Но от сэкономленной сотни километров у Артака, похоже, вдвое подскочил адреналин.
– Ну что, мам-джан, правда, я молодец? Разглядел же на карте короткую дорогу? Теперь вместо того, чтоб возвращаться в Ереван и делать лишний многокилометровый круг, мы гораздо быстрее доедем до Гориса. Смог ли бы твой старший сыночек такое придумать? – стал дразнить он маму.
– Так-то оно так, – сказала мама. – Но ты же не послушал сотрудницу отеля, предупредившую, что эта дорога опасная, что в прошлом году со стороны Азербайджана её обстреливали несколько раз. А вдруг и сегодня начнут стрелять? Не дай Бог…
– Да ладно, мам-джан. Линия фронта далеко, стрелять не будут. Отбрось эти пессимистические мысли. Ты же хорошо знаешь, что мысль материальна, – улыбнулся Артак и продолжил уже более серьёзно: – Какие там войска, какой Азербайджан? Давеча Саркис, мой одноклассник, говорил, что айзеры [9] давно отброшены назад, а армянская армия – самая боеспособная в регионе. Так что проскочим. Не переживай. Да ведь и тот обстрел был год назад, перед заседанием Минской группы [10] ОБСЕ. Я так думаю: когда сильные мира сего собираются что-то решать по Карабахскому конфликту, сразу начинают стрелять то армяне, то азербайджанцы. Ежу понятно, что эти обстрелы выгодны только двум людям на земле: президентам. А сегодня ни тому, ни другому это не нужно, поэтому никто и не постреляет,
