уже осуществилось в полгода, с прибавкой таких сюрпризов, о которых даже и не мыслили. Оказалось, что этот граф даже и не граф, а если и эмигрант действительно, то с какою-то темною и двусмысленною историей. Пленил он Аглаю необычайным благородством своей истерзавшейся страданиями по отчизне души, и до того пленил, что та, еще до выхода замуж, стала членом какого-то заграничного комитета по восстановлению Польши и, сверх того, попала в католическую исповедальню какого-то знаменитого патера, овладевшего ее умом до исступления. Колоссальное состояние графа, о котором он представлял Лизавете Прокофьевне и князю Щ. почти неопровержимые сведения, оказалось совершенно небывалым. Мало того, в какие-нибудь полгода после брака граф и друг его, знаменитый исповедник, успели совершенно поссорить Аглаю с семейством, так что те ее несколько месяцев уже и не видали… Одним словом, много было бы чего рассказать, но Лизавета Прокофьевна, ее дочери и даже князь Щ. были до того уже поражены всем «террором», что даже боялись и упоминать об иных вещах в разговоре с Евгением Павловичем, хотя и знали, что он и без них хорошо знает историю последних увлечений Аглаи Ивановны. Бедной Лизавете Прокофьевне хотелось бы в Россию, и, по свидетельству Евгения Павловича, она желчно и пристрастно критиковала ему всё заграничное: «Хлеба нигде испечь хорошо не умеют, зиму, как мыши в подвале, мерзнут, — говорила она, — по крайней мере вот здесь, над этим бедным, хоть по-русски поплакала», — прибавила она, в волнении указывая на князя, совершенно ее не узнававшего. «Довольно увлекаться-то, пора и рассудку послужить. И всё это, и вся эта заграница, и вся эта ваша Европа, всё это одна фантазия, и все мы, за границей, одна фантазия… помяните мое слово, сами увидите!» — заключила она чуть не гневно, расставаясь с Евгением Павловичем.
Приложение. Наброски и планы
Тема под названием «Император»
Подполье, мрак, юноша, не умеет говорить, Иван Антонович, почти двадцать лет. Описание природы этого человека. Его развитие. Развивается сам собой, фантастические картины и образы, сны, дева (во сне) — выдумал, увидал в окно. Понятия о всех предметах. Ужасная фантазия, мыши, кот, собака.
Молодой офицер, адъютант Коменданта, задумал переворот, чтоб провозгласить его императором.
Он знакомится с ним, подкупает старого инвалида, прислуживающего арестанту, проходит к нему.
Встреча двух человеческих лиц. Изумление его. И радость и страх, дружба.
Он развивает узника, учит его, толкует ему, показывает ему деву. (Дочь Коменданта, через которую все делается). Дочь Коменданта соблазнена быть императрицей.
Наконец объявляет ему, что он император, что ему всё возможно. Картины могущества («оттого-то я так и почтителен перед вами; я вам не равен»).
(Узник так его полюбил, что однажды говорит: «Если ты мне не равен, я не хочу быть императором» — т. е. чувство, чтоб не потерять его дружбу).
Показывает ему мир, с чердака (Нева и проч.).
Наконец бунт, Комендант закалывает Императора шпагой. Тот умирает величаво и грустно.
Показывает божий мир. «Всё твое, только захоти. Пойдем!»
Нельзя; при неудаче — смерть, что такое смерть?.. Он убивает кошку, чтоб показать ему; кровь.
На того страшное впечатление. «Я не хочу жить».
«Коли так, если за меня кто умрет, если ты умрешь, она умрет…»
Мирович в энтузиазме показывает ему оборотную сторону медали и толкует, сколько, став императором, он может сделать добра. Тот воспламенен.
Мирович энтузиаст. Передает ему понятие о боге, о Христе.
NB (Он показывает ему свою невесту, дочь Коменданта, условившись с ней (отца не пробуют соблазнить: суровый старик, служака, и не пойдет на безумный подвиг). Невеста согласна: выходит, чтоб показаться, великолепно, по-бальному одетая, с цветами. Энтузиазм Императора. Невеста поражена впечатлением, которое она произвела. У нее мечты: стать императрицей. Мирович замечает это, ревнует. Император замечает его ненависть и ревность, ненавистные взгляды, не понимает, но чувствует, в чем дело).
Мирович едет в Петербург, картина Петербурга.
При виде Коменданта Иван Антонович смущается: «Я его видел в детстве!»
(Присяжный поверенный)
Любитель старого платья. Добрый и благороднейший человек. Берет в дом сирот (девочка с собачкой). Благодетель многих. Облагодетельствованные его же обвиняют; он ходит к ним просить прощения и их мирит. Полная квартира детей, кормилиц и нянек. Мирит детей. (Женится. Жена изменяет и бросает. История за детей. Потом опять приходит к нему; заставляет его драться за себя на дуэли. Рыцарские поступки. Умирает жена). Старое платье. Vielle vétille. [84] Портные, домашние смеются, что у него старое. Он уверяет, что у него совсем новое. Дуэль из-за платья. Не выстрелил и одумался на шаге расстояния. После дуэли примирение. Большой спор, зачем не выстрелил с шагу расстояния? После бутылок: «А неужели, неужели мое сукно не отливает в синий?» (Уже после дуэли. Ему сказали наконец, что отливает). (Связался с убийцей. Защищал его в суде; речь).
В шестом томе Собрания сочинений Ф. М. Достоевского печатается роман «Идиот», впервые опубликованный в журнале «Русский вестник» (1868, № 1,2, 4-12 и приложение к № 12) с посвящением племяннице писателя С А. Ивановой и подписями: «Федор Достоевский» и «Ф. Достоевский», а также с проставленной в конце датой завершения романа: «17 января 1869». Отдельное издание «Идиота», в которое были внесены небольшие стилистические исправления, Достоевскому удалось осуществить по возвращении из-за границы в 1874 г., когда А. Г. Достоевской было организовано собственное издательское дело. В приложении к тому воспроизводятся два параллельных «Идиоту» и связанных с ним наброска замыслов «Одна мысль (поэма). Тема под названием „Император“» и «Идея. Юродивый…».
Роман «Идиот» занимает в творчестве Достоевского особое место. В центре других его произведений стоят трагические образы мятежных героев — «отрицателей». В «Идиоте» же писатель избрал своим главным героем, по собственному определению, «положительно-прекрасного», идеального человека, стремящегося внести гармонию и примирение в нескладицу общественной жизни, и провел его через поиски и испытания, также приводящие к трагическому концу.
Подобная задача остро выдвигалась русской общественной жизнью 60-х годов. Различными путями ее решали Тургенев, Чернышевский, Толстой, Лесков. И в этих условиях Достоевский должен был испытывать страстное желание нарисовать образ современного русского человека, наделенного высоким нравственным совершенством.
Мотивы, предварявшие замысел «Идиота», уже встречались в предшествующем творчестве Достоевского. Так, взаимоотношения красавицы Катерины, одержимого неистовой страстью к ней купца Мурина и влюбленного в нее мечтателя Ордынова в ранней повести «Хозяйка» (1847) не без основания можно рассматривать как зародыш сюжетной ситуации: Настасья Филипповна — Рогожин — Мышкин. В видениях больного
