- Да я знаю... - улыбнулась Марго.
- По-моему, Борис Ефимович очень правильно говорил: плюнь ты на них и все дела! Просто они знают, что у них так никогда не получится, что за тобой - будущее, а им остается только.. как бы это сказать?
- Кулисы подпирать! - рассмеялась она.
- Вот именно!
- Саш, а чего ты за мной ходил? Прямо как шпион, честное слово!
- Ну... - он покраснел как рак и отвернулся. - Сама, что ли, не понимаешь? - признание оказалось делом нелегким.
- Ладно, проехали! - она нагнулась, набрала полные пригоршни снега и запорошила ему лицо.
Саня, принялся отряхиваться, мотая головой как неуклюжий щенок, потом осмелел, тоже зачерпнул снега и швырнул ей вдогонку - Марго, смеясь, убегала... он едва догнал её.
- Ты знаешь, я прямо удивилась, как здорово птицы у тебя получаются... прямо как живые! - Марго перестала порхать и шла, прямая как стрела, - они приближались к метро.
- А, это... Ну, просто я в зоопарк последнее время часто ходил, глядел на них... там всякие грифы, и коршуны, такие громадины! Они за сеткой сидят. Может, поэтому...
- Нет, мне кажется, просто ты любишь птиц. Потому что, другой может в зоопарке хоть поселиться, а все равно у него так не получится. У тебя правда талант.
- М-м-м... - промычал Саня, и горячая волна радости опахнула его, он и не знал, как, оказывается, жить хорошо! - Я тебя до дому провожу, ладно?
- Давай. Да, слушай, раз ты так любишь птиц... Я тут на днях подобрала вороненка. Он откуда-то выпал, не знаю, где они выводятся в городе: на чердаках или где... В общем, он возле дома в снегу лежал, жалкий такой. Вроде ничего не сломано, но летать он ещё не умеет - его бы первая попавшаяся кошка съела. В общем, я его домой забрала. А он гадит, кричит, да так громко - кушать все время просит. Или возмущается: куда это, мол, меня запихнули, где родители?! Я его в картонную коробку посадила, дырочки в ней проделала... но моя мама - она просто от этого крика в ужасе, у неё часто голова болит - мигрень - а тут такое... Может ты его к себе возьмешь? А я его навещать буду...
Нет, поистине это был самый счастливый день! Саня себе такого даже представить не мог: Марго будет запросто заходить к нему, они начнут перезваниваться... чудеса, да и только!
- Конечно возьму! Я правда с птенцами, дела никогда не имел, но попробую. Ты ведь говоришь, он вроде бы ничего себе не повредил? Тогда нужно просто выкормить этого вороненка, дать окрепнуть... а потом мы его вместе выпустим.
- А может, ты так к нему привяжешься что и не захочешь отпускать! Вороны, они, знаешь, какие умные, некоторых даже можно научить разговаривать...
- Да, говорят... Но ему-то как это понравится? Он же птица вольная, жалко... Хотя он может потом, когда вырастет, к окну прилетать - форточка у нас всегда открыта. Как в родное гнездо, так сказать...
- Ой, рано мы с тобой размечтались! Сначала нужно, чтоб он окреп. Ну что, едем ко мне?
- Поехали!
Они спустились в метро, сели в вагон, и Сашка с наслаждением ловил восхищенные взгляды, какими пассажиры окидывали Маргариту. Надо сказать, что и он явно вызывал интерес: если парень рядом с такой девушкой, значит что-то из себя представляет... Ведь на брата Марго он уж никак не был похож!
Они сошли на "Белорусской", Марго съехидничала, что он уже знает дорогу, и припомнила как он выглядел, когда топал за ней с таким потерянным видом, точно заблудился в трех соснах! Марго набрала код подъезда, дверь отворилась, но теперь он не остался торчать во дворе, а вошел за ней. Они поднялись в лифте на пятый этаж, она отперла стальную дверь с сейфовым замком, и они очутились внутри.
- Маргоша, что-то ты припозднилась! - в коридоре появилась статная высокая дама, яркая блондинка с короткими волосами, забранными под бархатный ободок. - А это кто? - она произнесла это таким тоном, точно Сашки тут и в помине не было...
- Мам, познакомься, это Саша, ученик дяди Бори. Мы с ним у него в мастерской познакомились. А это моя мама, Анна Львовна.
- Здравствуйте.
- А, очень приятно... - томно сказала дама, протягивая ему руку для поцелуя.
Парень совсем растерялся, он не знал как это делается, и ткнулся носом в ухоженную полную руку с длинными ногтями, покрытыми малиновым лаком.
- Мам, Саша пришел, чтобы избавить тебя от мучений, он забирает птенца.
- О, как это мило! Вы, наверное, очень любите животных, да, Сашенька? - заворковала она, сменив тон, - теперь в нем проскальзывали умильные нотки. - Я ваша должница, требуйте от меня, что хотите! - она театрально развела руками, мол, вот я, вся перед вами, и Сашке захотелось как можно скорее оказаться подальше от этой особы. Но Марго... как грустно с ней расставаться! Но нет, на сегодня довольно, пора и честь знать, она устала наверное...
- Маргоша, накрой в гостиной на стол - будем ужинать. Ведь вы оба, наверно, не ужинали, чаем-то Борис всегда напоит, а вот с едой у него проблемы! Что поделать - одинокий старик... Сейчас я вас покормлю.
- Большое спасибо, но я... мне домой пора, надо ещё вороненка устроить.
- Ну, в другой раз, - милостиво согласилась Анна Львовна. - Проходите сюда, на кухню, он тут в коробке сидит.
- Саш, а ты бери его прямо с коробкой, - предложила Марго. - И тебе будет удобно его везти, и ему в ней привычно... более или менее. Да, запиши телефон и звони. Звони обязательно! Хорошо?
Он молча кивнул, расплываясь в глупой улыбке, взял протянутую бумажку с номером и засунул в карман. В коробке из-под микроволновки сидел довольно крупный вороненок и косил круглым блестящим глазом. Он довольно бурно отреагировал на переселение, заметавшись в коробке так, что, кажется, она сейчас разорвется в клочки, когда Саня вял её на руки, прижал к груди и направился к двери.
- Он потом успокоится, ты не думай! - крикнула ему вслед Марго, когда он уже миновал пролет лестницы - решил с лифтом не связываться и идти пешком. - Ой, я же твой телефон не взяла...
- Я тебе позвоню и продиктую... пока! - его голос гулко разнесся на лестнице.
- Пока-а-а... - донеслось сверху.
Домой Саня добрался без приключений, если не считать любопытных взглядов, сопровождавших его всю дорогу: вороненок орал и бился в коробке.
- Надо тебе имя дать! - буркнул Сашка, поднимаясь по лестнице с беспокойной ношей в руках.
- Мам, ты где? - негромко окликнул он мать, боясь разбудить, если спит.
Так и есть, мать спала. Он разделся, приволок коробку в свою комнату и выпустил узника на свободу. Тот, весь встрепанный, возмущенно закаркал, вернее, это было не карканье, а некие гортанные звуки, напоминавшие предсмертное хрипение удавленника. Саня, конечно, никогда удавленников не слышал, но предполагал, что отходя в мир иной, они должны издавать нечто подобное...
- Ну что, подружимся мы с тобой или ты с утра до ночи на меня орать будешь? - поинтересовался он у своего нового жильца.
Тот присел, слегка растопырил короткие крылья, склонил голову набок и принялся разглядывать нового хозяина. Две блестящие черные пуговки, живые и любопытные, глядели довольно сердито, но уже без прежней гневливости. Похоже, вороненок примирился со своим насильственным переселением. Оглядев Саню, птенец запрыгал по комнате, больше не обращая на человека никакого внимания - он исследовал местность!
- Назову-ка я тебя Дуремар. Вид у тебя - дурашливей некуда, - решил Саня и погладил вороненка по черно-сизой спине. Тот обернулся, раззявил седоватый клюв, хрипло вякнул и тюкнул парня по большому пальцу.
- Ах ты, паршивец! - возмутился тот. - Вот не буду тебя кормить, посмотрим, как ты тогда запоешь!
Дуремар демонстративно запрыгал прочь, мол, чихать я хотел на твои угрозы! Саня рассмеялся и задвинул коробку за кресло, стоявшее у окна. Он хотел подготовить маму к явлению нового жильца, прежде чем она окажется застигнутой им врасплох.
И вовремя! Только он проделал эту операцию, как Плюха заглянула в комнату. Вороненок, к счастью, в это время пребывал под кроватью.
- Ты что-то поздно сегодня... Как прошло занятие, что Борис Ефимович говорит?
- Да, ничего особенного, - Сашка пожал плечами. - Правда, он сказал, что я делаю успехи, но по-моему это преувеличение, у меня с перспективой проблемы...
- Это не беда, Сашуля, ты все освоишь. А учитель твой ради красного словца такого бы не стал говорить: значит, действительно дело движется! Все-таки Ольга у нас молодец, не пропадет твой талант её стараниями, может и выйдет из всего этого толк - вот бы славно-то...
Мать сегодня выглядела несколько лучше - мертвенная бледность исчезла, в глазах появился блеск... Он подумал: сказать ей про вороненка сейчас или после ужина? И решил, что на сытый желудок любая весть воспринимается чуточку поспокойнее...
- Пойду ужин готовить. Хочешь оладушки?
- Ой, ужасно хочу!
- Вот и ладно. А ты что делать будешь?
- Да, почитаю.
- А, ну хорошо.
И мать прикрыла за собой дверь.
Сашка прилег и взялся за Гофмана. Он давно уж не брал книжку в руки предпочитал тупо нажимать джойстики своей "Сеги", сражаясь с виртуальным противником в игре "Смертельная битва". С каким удовольствием погрузился он в чтение - душу ничто не томило, не грызло... Может, не все потеряно, и Марго и впрямь исцелит его? Он вспомнил о ней, вздохнул, прикрыл глаза... И сам не заметил, как задремал, перебирая в памяти минуты общения с ней. Что-то мама давно не слушала Вертинского... А как бы хорошо... он бы слушал и вспоминал... слушал и представлял себе, как она брела по глубокому снегу, как смеялась, запорошив ему лицо, как они в метро ехали... Ах, как хорошо! Хорошо...
