обнимая ее в ответ.
Как раз в этот миг в школе раздался звонок. Бесполезный, автоматически включающийся звонок, один из последних в завершающемся учебном году.
Галь вздрогнула. С тех пор, как она вернулась в школу, ее стали напрягать звонки, каждый раз напоминавшие ей о том, сколько всего она, по своей глупости, пропустила. Спустя еще несколько дней состоится выпускной вечер, предназначенный не ей, а ее соученикам. Ах, сколько же своего таланта она могла бы вложить в него! Конечно, она на него придет, в самом лучшем своем наряде, и будет наслаждаться выступлениями, посвященным окончившимся школьным годам. А потом, когда все ее одноклассники уйдут на каникулы, ей только предстоит выдержать настоящий бой среди этих опустевших стен.
Занятия в экстерне начинались в июле, с двухнедельным перерывом в августе, и продолжались до декабря, когда обычно и проходит вторая сессия на аттестат зрелости. К этому времени почти все ее знакомые, включая Шели, уже мобилизуются, и ее связь с ними практически сойдет на нет в силу обстоятельств. Галь не знала, сможет ли она дальше видеться здесь хотя бы с Даной. Ее учеба будет проходить в другом отсеке школы, в маленьком классе, вместе с десятью-пятнадцатью незнакомыми ребятами, которые, так же, как она, были отстранены от общей учебной системы. Такова была ее цена за оказанную ей милость, на которой она сама же настояла.
Стараясь изо всех сил не поддаваться находящей на нее при этих размышлениях подавленности, Галь настраивала себя оптимистически, думая о предстоящих ей высоких баллах на экзаменах, в которых она не сомневалась. Еще, она думала о том, что непременно познакомится со своими новыми соучениками. Раньше, будучи еще обыкновенной школьницей и подругой Шахара, она относилась к экстерну как к уделу проблемных идиотов, не имеющих никаких других шансов получить аттестат. И вот, она сама стала одною из них! Бывшая наркоманка, она оказалась на своем заслуженном месте!
Красотка Шели смотрела на нее с дружеской нежностью и теплотой. Она отлично понимала, что творилось в сердце Галь, и мысленно снимала перед ней шляпу за ее стойкость. Что говорить: она совершенно не узнавала в теперешней Галь то сломленное, беспомощное существо, которое она кормила с ложечки, как ребенка, в тот сумасшедший зимний вечер! Лицо ее подруги приобрело невероятно взрослое, внимательное и мудрое выражение. Создавалось впечатление, что любое будущее препятствие отступит перед ее силой воли. И, вместе с тем, уж кто-кто, а Шели знала, что это твердое выражение лица Галь было в большей степени маской, ибо еще не все переживания прошлого ее отпустили.
– Ты держишься молодцом, – сказала она ей. – Восхищаюсь тобой! Я бы никогда в жизни так не смогла.
– Спасибо! – ласково улыбнулась Галь в ответ. – Но ты не слабей меня. Ты, Шели, тоже, очень сильный человек.
– Да ну! – прыснула та. – С чего это ты взяла?
– С того, что ты уже сделала выбор всей твоей жизни, выбор, который потребует от тебя, как от женщины, немалых жертв, – взвешенно изрекла Галь.
Шели смущенно зарделась. Она, конечно, не утаила от нее несколькими днями раньше, что перебирается к Хену уже сейчас, перед началом военной службы. Правда, она опасалась ранить подругу своим откровением, и сделала это очень деликатно. Но та восприняла эту новость с такой радостью, что Шели даже пришлось подосадовать на себя за свою излишнюю осторожность. Обе бурно обсуждали подробности предстоящего переселения Шели и их будущей совместной жизни с Хеном. О том, какие же трудности им придется взвалить на свои хрупкие плечи, они почти не говорили. И вот, Галь, неожиданно для Шели и для самой себя, высказала практически все в одном-единственном предложении.
– Именно я не сумела б пойти на такое сейчас. Ради любого мужчины, – подчеркнула она. – Я слишком многое испытыла, чтоб позволить себе еще хоть одну какую-нибудь жертву.
– Я знаю, – с сожалением ответила Шели. – Знаю также, что у Хена не самый лучший в мире характер, но что поделать, – я его люблю!
– Ты знаешь Хена лучше всех, – ободряюще улыбнулась Галь, – и ты его очень любишь. У вас все будет хорошо, потому, что он действительно тебе подходит. Он у тебя то, что надо!
– Надеюсь, тебя действительно не задевает, что я собираюсь жить вместе с моим парнем? – все-таки переспросила Шели Ядид.
– Перестань! – успокоила ее Галь. – Даже не думай об этом!
Она произнесла это нарочито твердо, и о чем только не думала при этом: что у ее самой близкой на данный момент подруги начнется новая жизнь, в силу которой им придется отдалиться, что, наверно, сейчас она снова ведет себя эгоистично, заставляя ее проводить с ней больше времени, чем с Хеном, что теперь каждая из них пойдет своею дорогой.
– А он не против, что ты возишься со мною, вместо того, чтобы быть с ним? – затронула она их животрепещущую тему.
Теперь настала очередь Шели ее убеждать в обратном:
– Он понимает, что моя помощь важна для тебя. Кроме того, я ведь учусь с тобой на пару. Так что, не беспокойся.
– Просто я не хочу портить вам отношения.
– Ты ни в чем не виновна. Ты их не испортишь.
После этого короткого диалога каждая уставилась в пространство. Из-под темных очков дневной яркий свет казался им немного тусклее, хотя все же заставлял их щуриться. Жара окутывала голые плечи подруг, одинаково привлекательных, цветущих, сексапильных, и вместе с тем таких разных! Они словно поменялись ролями. Теперь уже кокетка Шели вела себя как несвободная девушка, а верная Галь, напротив, привыкала к своему свободному положению.
– Я должна рассказать тебе кое-что, – нарушила молчанье Шели, доставая вторую сигарету. Заручившись немым разрешением Галь, она продолжила: – Вчера Хен виделся с Шахаром. Так получилось, что их разговор зашел о тебе.
– И что? – ровным голосом спросила та, не поворачивая головы.
– Насколько я поняла, возможно, Шахар вскоре сделает попытку примирения. С тобой.
– А как же Лиат? – саркастически скривила рот Галь, хотя все внутри нее перевернулось. – Или между ними все кончено?
– Да, наверно. Она приходила ко мне недавно, непонятно на что надеясь. Размазала сопли. Я ее отшила. Я совсем не жестока, – ты же меня знаешь, – но противно было глядеть, как она унижалась, и, вместе с тем, все равно применяла свои постоянные подлые приемы.
– Шахар скор на изменения, – все так же иронично проговорила Галь.
– Неужели ты думаешь, что Лиат когда-либо что-то значила для него? – не удержалась Шели и громко прыснула. – Даже не сомневайся! Помню, я ей сама, еще в самом начале, твердила много раз, что Шахар всего лишь свалял дурака, и мог бы использовать любую другую на ее месте. Но сейчас, как мне кажется, он искренне раскаивается, и хочет вернуться к тебе.
Произнося это, Шели
