1987
Достоевский ошибся: его свидание с Поливановой состоялось в Москве во время Пушкинских праздников (см.: Достоевский в воспоминаниях. Т. 2. С. 358–364).
В письме от 22 июля 1880 г. Поливанова спрашивала Достоевского: «Может ли ненормальное положение вещей, ненормальное и тяжелое отношение между хорошими людьми тянуться без конца, целыми годами до самой смерти и не найти разрешения? Неужели разрешение это зависит только от характеров?» (РГБ, ф. 93. II.7.105). Вопрос Поливановой был вызван ее тяжелыми личными переживаниями.
Ответное письмо Озмидова от 1 сентября 1880 г. см.: ИРЛИ, № 29798.
Это письмо Озмидова неизвестно.
С мнением Достоевского Озмидов не согласился: «Вы пишете, что фантазию можно убить, вовсе не дававши книг. Но ведь это у интеллигентов, кои ничего не делают, мы же, и дочурка моя также, целый день работаем над настоящим, интересным, ибо мы творим, жизненным делом, и потому, думается мне, мало шансов убить фантазию» (Там же).
Художественные идеи Шиллера, оказав воздействие на формирование нравственных и эстетических воззрений молодого Достоевского, впоследствии нашли отражение в его творчестве (см.: Вильмонт Н. Достоевский и Шиллер // Великие спутники. М., 1966).
Диккенс был одним из любимейших писателей Достоевского на протяжении всей его жизни. Некоторые мотивы произведений Диккенса нашли отражение в творчестве Достоевского (см.: Катарский И. М. Достоевский и Диккенс // Материалы и исследования. Т. 2. С. 277–284).
«Дон Кихота» Сервантеса Достоевский назвал в «Дневнике писателя» 1877 г. «величайшей и самой грустной книгой из всех, созданных гением человека», посвятив ей в нем специальный раздел, озаглавленный «Ложь ложью спасается» (см. также: Багно В. Е. Достоевский о «Дон Кихоте» Сервантеса // Материалы и исследования. Т. 3. С. 126–135). Дон Кихот стал литературным прообразом князя Мышкина. Об этом см. в примечаниях к роману «Идиот» (наст. изд. Т. 6. С. 626).
Эпизоды из книги А.-Р. Лессажа «История Жиль Блаза из Сантильяны» (1707; рус. пер. — 1832) упоминаются в художественных произведениях Достоевского, его записных тетрадях и письмах. Е. А. Штакеншнейдер также писала, что Достоевский рекомендовал ей прочесть «Жиль Блаза» (см.: Достоевский в воспоминаниях. Т. 2. С. 320).
Вероятно, Достоевский имеет в виду «Всемирную историю» немецкого историка Ф.-К. Шлоссера (1776–1861), русский перевод которой вышел под редакцией Н. Г. Чернышевского и В. А. Зайцева (СПб., 1861–1869. Т. 1 — 18).
С. М. Соловьев — автор «Истории России с древнейших времен», 29 томов которой вышли в свет в 1851–1879 гг. Достоевский внимательно следил за появлением очередных томов этого труда.
Имеется в виду «История государства Российского» H. M. Карамзина (СПб., 1816–1829. Т. 1-12), к которой Достоевский проявлял особенный интерес и в детские, и в зрелые годы (см. письмо 4, примеч. 5). См.: Архипова А. В. Достоевский и Карамзин // Материалы и исследования. Т. 5. С. 101–112.
Достоевский относился к историческим работам Н. И. Костомарова критически. Попытка Костомарова поставить под сомнение вопреки историческим фактам личную доблесть князя Дмитрия Донского вызвала возмущение Достоевского (см.: Викторович В. А. О двух историко-публицистических замыслах Достоевского // Материалы и исследования. Т. 4. С. 137–147). В 1880 г. в период подготовки к юбилею Куликовской битвы Достоевский вновь призывал историков дать отпор Костомарову.
Речь идет о книгах В. Прескотта «История завоевания Мексики» (1843) и «История завоевания Перу» (1847). Об их переводах на русский язык и первой публикации в «Отечественных записках» см. примеч. 9 к письму 35. В библиотеке Достоевского была другая работа этого автора — «История царствования Филиппа II, короля испанского» (рус. пер. — 1858; см.: Библиотека. С. 147).
В ответ Озмидов писал Достоевскому: «Вашими советами доволен весьма. Все поименованные Вами писатели будут прочтены, но я не думаю, чтобы они давали именно всё то, чего я желаю. Дело в том, что человечество до сих пор старалось более всего в том направлении, как бы вселить в человека знания (то есть развивали ум), и хотя это также необходимо (но далеко не в той мере, как ныне признается), но ведь счастье дает не это, а доброта (в высоком смысле)».
Является ответом на письма Аксакова от 20 и 23 августа 1880 г. (см.: Известия ОЛЯ. 1972. Т. 31, вып. 4. С. 353–358). Ответное письмо Аксакова от 3 сентября 1880 г. см.: Там же. С. 358–359.
Высказанная здесь благодарность за критические замечания по поводу «Дневника писателя» 1880 г. была особо отмечена Аксаковым, о чем он писал H. H. Страхову в 1883 г., посылая ему тексты писем Достоевского для публикации (см.: Биография. С. 344).
Одним из консультантов автора «Братьев Карамазовых» был А. А. Штакеншнейдер, другим — А. Ф. Кони.
«Эпилог» «Братьев Карамазовых» был напечатан только в ноябрьской книжке «Русского вестника» 1880 г.
Речь идет о цикле статей Н. А. Любимова «Против течения, беседы двух приятелей о революции», печатание которых началось в августовской книжке «Русского вестника» 1880 г. под псевдонимом «Варфоломей Кочнев» и продолжалось до 1884 г. В 1893 г. статьи были изданы отдельной книгой под названием «Крушение монархии во Франции». Поставленную перед собой задачу осветить события французской революции XVIII в. автор «бесед» сформулировал следующим образом: «У нас очень силен культ французской революции, хотя нигде, конечно, не распространены так мало, как у нас, сведения об этом событии. Может быть, и культ поддерживается главным образом тем, что о событии этом имеются у нас лишь самые неясные, мифические представления» (PB. 1880. № 8. С. 612). Достоевский проявлял большой интерес к истории французской революции. В его библиотеке (см.: Библиотека. С. 148) имелись французские издания сочинений названных в этом письме историков: «История революции 1849 г.» (1870. Вып. 1–4) Л. Блана и «История жирондистов» (1847. Т. 1–8) А. Ламартина. Упомянув Л. Блана, Достоевский, возможно, имел в виду и другой его труд — двенадцатитомную «Историю французской революции», в первом томе которой (1847) положительно оценивался якобинский период революции.
30 ноября 1880 г. в зале городского Кредитного общества был устроен вечер в пользу Общества вспомоществования студентам Петербургского университета. А. Г. Достоевская, вспоминая об этом вечере, писала: «Федор Михайлович прочел „Похороны Илюшечки”. Чтение это, несмотря на тихий голос, было до того художественно, до того затронуло сердца, что я кругом себя видела скорбные и плачущие лица, и это не только у женщин. Студенты поднесли мужу лавровый венок и проводили его большою толпою до самого подъезда. Федор Михайлович мог убедиться, до чего его любит и чтит молодежь. Сознание этого было очень дорого мужу» (Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 352).
Отдельное издание «Братьев Карамазовых», в двух томах, вышло в начале декабря 1880 г. (на титуле обоих томов — 1881 г.). «Издание это, — как пишет Достоевская, — имело сразу громадный успех, и в несколько дней публика раскупила половину экземпляров» (Там же. С. 369).
См. письмо 243, примеч. 3.
В своих воспоминаниях А. А. Толстая, двоюродная тетка Л. Н. Толстого, рассказывает: «Я встретила Достоевского в первый раз на вечере у графини Комаровской. С Л<ьвом> Н<иколаевичем> он никогда не видался, но, как писатель и человек, Л<ев> Н<иколаевич> его страшно интересовал. Первый его вопрос был о нем:
— Можете ли Вы мне истолковать его новое направление? Я вижу в этом что-то особенное и мне еще непонятное…
Я призналась, что и для меня это еще загадочно, и обещала Достоевскому передать последние письма Льва Николаевича, с тем, однако ж, чтобы он пришел за ними сам. Он назначил мне день свидания, — и к этому дню я переписала для него эти письма, чтобы облегчить ему чтение неразборчивого почерка Л<ьва> Н<иколаевича>. При появлении Достоевского я извинилась перед ним, что никого более не пригласила, из эгоизма, — желая провести с ним вечер с глаза на глаз. Этот очаровательный и единственный вечер навсегда запечатлелся в моей памяти; я слушала Достоевского с благоговением: он говорил, как истинный христианин, о судьбах России и всего мира; глаза его горели, и я чувствовала в нем пророка <…> через пять дней после этого разговора Достоевского не стало» (Воспоминания графини А. А. Толстой // Толстовский музей. Т. 1. Переписка Л. Н. Толстого с А. А. Толстой. 1857–1903. СПб., 1911. С. 25–26). По-видимому, Толстая передала Достоевскому не несколько писем Л. Н. Толстого, а одно, датируемое 2–3 февраля 1880 г., где Толстой высказал свое отрицательное отношение к церковному вероучению (см.: Толстой. Т. 63. С. 6–9). Последние слова Толстой о том, что ее «свидание» с Достоевским произошло за «пять дней» до кончины писателя, ввело комментаторов данного письма Достоевского в заблуждение: предполагалось, что посещение Достоевского было перенесено и состоялось не в «воскресенье», 11 января, а «около 23 января 1881 г.» (см.: ПСС. Т. XXX1. С. 394). Однако, по-видимому, это ошибка памяти мемуаристки, так как в письме к Толстому от 17 января 1881 г. она сообщает последнему об уже состоявшемся визите к ней Достоевского, которого она «давно любила заочно» и который «со своей стороны любит» Толстого, и о передаче ему «прошлогоднего письма» племянника к ней (см.: Толстовский музей. Т. 1. С. 332).
