- Молчите? - переспросила Наталья. - Тогда я вам скажу. Вы хотите узнать, почему я отказалась выйти замуж за Ивана Валерьяновича? Ведь так?
- Если честно, то да.
- А вот этого я вам не скажу. Вот так, дорогой Александр Петрович. Быстрее поправляйтесь, - сказала Наталья и, лукаво улыбнувшись, стремительно вышла из палаты.
Что все это значит? Что угодно, но только не равнодушие. Так равнодушные женщины не поступают. Эта лукавая улыбка, которую Наталья подарила Алесю, когда уходила из палаты. "Вот так, дорогой Александр Петрович", - звучали в ушах ее слова.
В глаза внезапно ударил яркий свет. Это, оказывается, пришла Марина Яворская.
- Вы что, уже спать улеглись?
- Да нет, рано еще, - ответил Алесь.
- Тогда примите лекарство.
- Зачем мне лекарство? В моем деле главное - время.
- Это вы скажите Наталье Николаевне. Назначения-то делает она, а не я.
- Попадись вам, - шутливо заметил Алесь, - так начнете пичкать разными снадобьями, что не знаешь, куда от них и деться.
- Ой, так уж и напичкали мы вас. К тому же вам назначаются почти одни витамины. Вы знаете, зачем они нужны человеку?
- В школе проходили, - ответил, стараясь казаться серьезным, Алесь.
- Разве что. А то я бы могла рассказать вам, что витамины участвуют в очень важных вопросах.
Алесь больше не мог держаться, рассмеялся. Наивная эта Марина, но добрая. Она готова рассказывать все и обо всем. Даже о витаминах, которые "участвуют в очень важных вопросах".
- Скучно небось в этой больнице? - решил отвлечься Алесь. - С дежурства на дежурство. Что-нибудь для себя, поди, и сделать некогда.
- Ой, что вы говорите? У нас такая сейчас интересная работа. А скоро... - Марина посмотрела на дверь и, немного понизив голос, заговорщицким тоном закончила: - Скоро у нас будет водолечебница.
- Что еще за водолечебница? - заинтересовался Алесь.
- Вы какую воду пьете?
- Ну какую? Обыкновенную.
- А вот и нет. Это живая вода. Наталья Николаевна из криницы вам приносит.
Алесь посмотрел на графин, стоявший на тумбочке. Вода как вода. Налил немного в стакан. Попробовал на вкус. Вроде бы с горчинкой, но приятная. Еще глоток. Что-то даже пощипывает.
- Ну как? - поинтересовалась Марина.
- Кажется, ничего.
- Кажется, - иронически повторила Марина. - Да этой воде, говорит Наталья Николаевна, цены нет. Она покойника может поставить на ноги.
Засыпал Алесь при открытом окне. Прохладный воздух приносил с собой слабый аромат пробуждавшейся весны. Вот только непонятно: откуда еще этот едва ощутимый аромат? То ли от садовых кустарников, то ли от криницы, из которой Наташа приносит Алесю живую воду.
13
Просматривая служебные бумаги, Корзун никак не мог сосредоточиться. Нет-нет да и застынет, как изваяние, уставится в одну точку и смотрит, пока кто-нибудь не постучится: "К вам можно, Иван Валерьянович?" - "Обождите немного", - ответит и примется за прерванную работу. А потом опять оторвется от бумаг и начнет разглядывать сто раз знакомую деталь обстановки.
"Черт-те что", - подумал Корзун, отодвигая в сторону бумаги. Долго он не мог понять причины своей рассеянности. Лишь когда мысленно начал перебирать в памяти события вчерашнего дня, собрание в Поречской больнице, сообразил, что все дело в новенькой медсестре Галине Чередович. Она, помнится, училась вместе с Мариной Яворской, но к работе приступила не сразу: что-то у нее там дома стряслось. Этот восторженный ее взгляд, полуоткрытые ярко-пунцовые уста и белые, как первый снег, зубы. "Недурна косуля, - подумал Корзун. - Но что было ей объявиться раньше!" Теперь его мысли были сосредоточены на одном: как подступиться к этой девчонке. Взять да и поехать в Поречье? Не годится: в нем еще отзывается болью каждая встреча с Натальей. Да и Инна Кузьминична не из тех, кого легко проведешь. Сразу догадается, в какую сторону начал косить глазами ее ненаглядный Ваня. Нет, тут нужен серьезный предлог. Не отдавая себе отчета, зачем он это делает, Корзун набрал номер Поречской больницы. "Дежурная медсестра Яворская слушает", - послышалось издалека. Не отвечая, Иван Валерьянович положил трубку. Походив по кабинету, направился в отдел кадров. "Отберите мне карточки сотрудников Поречской участковой больницы. Поступил сигнал, что у медсестры Чередович нет свидетельства об окончании училища". - "Этого не может быть, - возразил пожилой усач-кадровик. - При зачислении на работу я сам лично проверяю все документы. Посмотрите в карточку. Там указано все: номер удостоверения, дата выдачи". - "И все-таки проверьте, пожалуйста, еще раз. А лучше пригласите Чередович сюда - я сам с ней поговорю". - "Будет сделано, Иван Валерьянович".
Корзун сам не очень-то понимал, зачем он все это делает. Ну приедет Галина, покажет диплом. Дальше что? Положим, они познакомились. Но стоит показаться с нею на людях, как об этом узнают все. Здесь, в райцентре, может быть, только сотрудники районной больницы. А уж что касается Поречья... Там все тайное становится явным уже на следующий день. Как объясняться с Инной? Нет, не следует пускаться в сомнительные авантюры. Да и вообще, что решать наперед? Приедет - видно будет...
Назавтра незадолго до обеда позвонил кадровик: приехала Чередович. Корзун почувствовал, что у него слегла сперло дыхание. Налил полстакана воды, неторопливо выпил. Снял медицинскую шапочку и спрятал ее в шкаф. Одернул двубортный халат, подошел к зеркалу, поправил слегка курчавившиеся волосы. "Черт-те что, - мелькнуло в голове. - Какое-то мальчишество". Не успел сесть за стол и принять подобающую обстановке позу, как в дверь постучали. "Войдите!" - ответил Иван Валерьянович. Не узнал своего голоса: в нем появилась нервная хрипотца. Открылась дверь, и в кабинет несмело вошла Галина. Корзун видел ее в медицинском халате и в каком-то необычном головном уборе. Сейчас она была в легком шерстяном платье. На серой ткани чуть более светлая вышивка. Волосы по моде, покрашены под седину. Это как вызов: мне-то, юной, чего бояться седины?
- Здравствуйте, - поздоровалась Галина. - Мне сказали, будто у меня что-то не в порядке с дипломом. Тут какое-то недоразумение. Вот мой диплом.
- Садитесь, пожалуйста, - кивнул Корзун на стул. - Формальность, знаете ли, - он внимательно разглядывал фотоснимок. Миловидное, совсем юное лицо. Ей бы еще белый передничек - десятиклассница, да и только. Перевел взгляд на саму Галину. Губы почти детские, красные-красные. В глазах - далекая голубизна.
- Диплом я показывала в отделе кадров. Мне сказали, что все в порядке, - недоумевала Галина. Ей действительно сказали, что все в порядке. Но вдруг все-таки что-нибудь не так? Корзун ее успокоил:
- Не волнуйтесь, Галина. Считайте, что все формальности улажены.
Вот тут-то взять бы да и отпустить Чередович. Но на Корзуна словно что-то нашло, он совсем забыл о своем давешнем решении. Спросил заботливо:
- Как вы добирались до райцентра?
- Автобусом.
- А в обратный путь как же?
- Тоже автобусом.
- Когда он отходит?
- Через четыре часа.
- Долго ждать. Кстати, я через час еду в Поречье. Могу и вас подвезти. Как, подходит такой вариант?
- Я не знаю.
- Что значит "не знаю"? Вызвал-то вас я, значит, и отвезти должен тоже я.
Галина взглянула на Корзуна с сомнением. Поняв свою оплошность, тот поправился:
- Вас действительно вызывал отдел кадров. Что-то там напутали с номером диплома. А я попросил, чтобы вас послали ко мне, надо же руководству знать своих подчиненных.
Галина по-прежнему колебалась:
- Мне еще в универмаг надо зайти.
- Пока я тут закончу, можно не один, а три универмага обойти, - не давая ей опомниться, сказал Корзун. - Через час за универмагом по дороге на Поречье я буду ждать вас в своей машине. До встречи.
Галина, похоже, все еще не могла понять, почему он так заботится о ней. Корзун же с деловым видом углубился в бумаги. Поднял голову лишь в тот момент, когда Галина, выходя, скрипнула дверью. До чего же хороша! Он вдруг понял, что уже не сможет остановиться. Его будет тянуть к Галине, как тянет человека пропасть, на краю которой он стоит. Что-то похожее он испытал, когда затеял купить машину. Был же мотоцикл. Ездил на нем куда хотел и когда хотел. И хлопот, пожалуй, было меньше. Поставишь в уголок двора, и никому он не мешает, ни у кого не вызывает зависти. Но курица не птица, а мотоцикл не машина. Когда ты за рулем хотя бы "Запорожца", тебе, кажется, все доступно и все дозволено. Наконец купил и машину. Не "Запорожец", а "Жигули", тринадцатую модель. В первые дни ног под собой не чуял. А сейчас вот с завистью начал присматриваться к "Волгам". Желания наши - как пропасть...
Рабочий день кончился. Корзун забежал домой, открыл холодильник. В нем всегда был достаточный запас всего, что нужно холостяку. Завернул в бумагу кусок копченой колбасы, ломоть сыра, полбуханки хлеба. Достал банку консервированного лосося и коробку конфет. Что же взять из спиртного? Коньяк? Станет ли его пить Галина? На всякий случай нужно прихватить бутылку шампанского и, конечно же, "Буратино". Девушки любят сладкие напитки. Вот теперь, кажется, все. Найти для всего этого домашнюю сумку и - в гараж.
