и с новым зятем спокойно. Теперь просится ко мне, письма пишет жалобные.
– А дети?
– Сын равнодушен, хоть я ему всё время помогаю, не работает. Он бы тоже хотел и вовсе ко мне переехать, но я возражаю. Мать от него отказалась. Да и дочь меня любит, чувствую, но мы поддерживаем хорошие отношения.
– Ну, а вы сами-то?..
– Я тоже попробовал жениться, понравилась одна женщина. Муж её много лет избивал, и она от него ушла. Прожили мы два месяца. Вдруг вечером раздаётся звонок в дверь, я открыл.
– Я – муж Татьяны. Хочу поговорить с ней, – говорит незнакомый мужчина.
– Если она захочет… – говорю.
– Хочу! – сказала моя сожительница из-за плеча, вышла в коридор. Поговорили они за дверью. Заходит обратно:
– Извини, я хочу вернуться к мужу, – и ушла.
Через пол-года я иду по улице, а навстречу – она, в синяках. Поздоровались, и разошлись…
Тут объявили поезд на Самару, мы попрощались с новым знакомым, пожелав друг другу всего доброго. Теперь дружим по интернету. Виктору нравятся мои рассказы…
Я живу на первом этаже, весь двор передо мной – как на ладони. Его составляют две пятиэтажки и девятиэтажка. Вот уж третье десятилетие наблюдаю за его жизнью. При случае стараюсь познакомиться с людьми. Вон идёт «дворничиха», бывшая жена нашего дворника Толи. Он уж лет десять, как «упокоился» – пил много. А жена его здорова, всё подращивает и подращивает зарождающиеся поколения Толиной задорной фамилии – Петуховы. Сначала выносит личинок человека на крылечко, на лавочку. Потом начинает «куколок» возить в коляске. Вот уже за ручку ведёт в детсад. Провожает в школу с портфелем… Идёт, нарядная, с выпускного бала… Вот с новым кулёчком появляется на крыльце… с коляской… за ручку… С бала… И снова – на крыльце… с коляской… за ручку… Наде Петуховой много лет, но бодрость и самоотверженность не оставляют её, а чувство долга не даёт расслабляться. Людей она выращивает качественных – их многочисленная небогатая семья ни в чём дурном никогда не была замечена.
– Надежда, – говорю ей при встрече, – когда тебе молодые передышку дадут? Ты уж, наверное, пять раз бабушка?
– И три раза – прабабушка, и два – пра-прабабушка!.. – отвечает она с гордостью. «Для себя» она ни одной минуты ни жила, не дышала. Все жизненные силы она вдыхает в новые и новые поколения Петуховых. Я глубоко убеждена, что из насыщенных любовью детей и получаются хорошие люди.
Иногда я вспоминаю Толю, её мужа. Ведь мог бы жить и сейчас – так нет. Заполнял в себе какую-то пустоту алкоголем, может быть, не видел смысла в своём существовании, не имел цели. Да, скорее всего, так – люди «уходят» не от алкогольной зависимости, а от бесцельности существования…
Много примеров другого свойства, в том же нашем дворе. В обеспеченных семьях с небольшим количеством детей смыслом существования становится материальное положение. В погоне за физическими благами духовное воспитание детей уходит на второй, на третий план, от них откупаются дорогими вещами, вкусной едой, престижными лицеями… Но недостаток родительской любви ничем не заменишь… Результат такого воспитания часто бывает отрицательным.
И так это очевидно, когда смотришь со стороны… Но человечеству некогда проводить аналогии. Оно спешит…
Стряпает детей, а что из них получится – бог весть…
«Злой человек как уголь, если не жжёт, то чернит»
(русск. пог.)
Жили-были три подруги, и сейчас поживают. Мужей, конечно, все похоронили, постарели, ведь всем – под восемьдесят. Но дружба их старинная прошла все испытания! Главная у них – Нина Булавкина. Дама с амбициями! Она всё кичится: – «Мой муж лётчик! Мой муж лётчик!» И забывает добавить – «был». Да и лётчиком он никогда не был, а только дежурным по залу в аэропорту – сгонял пассажиров в «накопитель» и выводил их на посадку к самолётам. Но как ходил – в лётной форме!
Вторая подруга, Фая, была в своё время красавицей! А этот самый Николай Булавкин и был когда-то её первым мужем. Но его пьянство подвигло Фаю на разрыв. Поскольку Николай Булавкин ходил в лётной форме, после ухода Фаи остаться без внимания дам у него не было никаких шансов. Конкуренция была велика! Но победила завистливая подруга Фаи – Нина. Это было её третьим, опять неудачным замужеством. В своих несчастьях она почему-то винила Фаю, хоть та на неё не обижалась за бывшего мужа… Фаина вышла замуж за другого, хорошего человека и семьянина – Алексея. У обеих женщин выросли сыновья от Николая. У Фаи хороший, у Нины – проблемный. Он не работает, живёт на материну пенсию, мало этого – пьёт горькую и «гоняет» мать.
Третья подруга, Вера, имеет скромную внешность, жизнь прожила незаметную, но достойную. У неё был один муж, сын и дочь выросли хорошими людьми. Хоть Нина и присваивала себе ведущую роль в дружбе между «девочками», именно Вера во всех ситуациях была третейским судьёй. Её ненавязчивые, справедливые замечания всегда принимались во внимание, как основополагающие.
– Ну и сука, эта Фая! – шипит Нина Вере в отсутствие Фаи. – Я не удивлюсь, если она и снова найдёт себе мужика! Говорят, похаживает к ней кто-то!..
– Ты несправедлива, Нина! Фая красивая, не то, что мы. Может, и третьего мужа найдёт. А у тебя уже было три, ты же себя сукой не считаешь!
– Надо было ей с первым жить (про собственного мужа)!
– С какой стати? Он же был пьяницей запойным! Правильно сделала, что ушла. Зато тридцать лет со вторым счастливо прожила! И сына хорошим вырастила. Опять же, если бы она не развелась, ты бы за лётчика замуж не вышла!.. – немного коварно вставляет Вера. Но Нина шпильки не замечает:
– Разве бы я с сыном так мучилась, если бы муж порядочным был? Какой пример он сыну подавал?
– Ты же всё про него знала, зачем вышла за Николая? Тем более, он был мужем ближайшей подруги?
– Дура была! На форму польстилась! А Файка всё-таки сука!..
Дальше разговор опять крутится насчёт её, Нины. Она бесконечно жалуется на судьбу, на здоровье, на обстоятельства, и патологически неспособна сопереживать чужим проблемам.
Вера пробует вставить пару слов и о своих бедах. Её дочь Киру за год уже три раза оперировали, и это её очень беспокоит. И сама она себя плохо чувствует, и также не прочь об этом поговорить. Но тут же понимает – бесполезно! Нина опять о своей мигрени, о надвигающемся гриппе,
