То есть, Лев понял, что черная полоса в жизни закончилась. В моде снова светлые тона. В честь этого, подзаняв денег, он пригласил свою невесту в ночной клуб "Дэнс Сяопин", тот самый, где они познакомились. Оле было странно принимать такое приглашение. Но она еще не успела разлюбить Льва / теперь было поздно/ и сердце подсказывало ей соглашаться, хотя бы на правах невесты. Опятьтаки, китайская кухня, слегка разбавленная русской водкой. Нет, предложение принимать надо было обязательно.
Они не пожалели, что пришли в "Дэнс Сяопин". То, что не было вкусно - было смешно. И наоборот. Правда, когда раскрасневшаяся Оля скинула длинный жакет и осталась в короткой юбке и синей маечке, он с удивлением обнаружил на плече у своей невесты специфическую наколку, которую ей успели сделать в КПЗ. Всего четыре слова: "На воле мне больно". Больно?.. Что ж, так оно и есть.
Два часа... Именно столько понадобилось Оскару Александровичу Бургу, чтобы отодрать подковки со своих ботинок и написать заявление об уходе из гимназии. В своем заявлении он коротко / всего на трех листах/ описал свою жизнь в прозе, начиная с того момента, когда был изгнан из ПТУ No22, закончил вечернюю школу и случайно забрел в приемную комиссию пединститута. Документ получился сильнее "Силезских ткачей" Гейне. Особенно впечатляла сквозная испанская тема. Оскар Александрович не стал скрывать, что всю жизнь мечтал представлять родную страну в Латинской Америке / но все время опасался румынских пограничников ?/ Дожил до сорока с лишним лет. И что?..
Известие о скором уходе Бурга мгновенно распространилось по гимназии. Особенно поражен был физик Леонид Игоревич. Ведь это же он устроился сюда временно, это же он ждет, пока освободится место в престижной фирме... А уходит почему-то химик. Недоразумение. Ошибка природы.
Зато Ирина Павловна /жена-героиня/ Оскара Александровича поняла и без задних мыслей пожелала ему удачи. Дело в том, что у нее намечался очередной брак, а идею соблазнить химика она давно оставила. В этом смысле Бург был совершенно безнадежен.
- Если вы серьезно решили уйти, то необходим прощальный банкет, - заметил преподаватель информатики Лугин. /Мстислав Валерьевич лишь недавно изобрел новый компьютерный вирус и пока не привык к своему новому прозвищу - Вирус/.
- Я готов, - с прискорбием вздохнул Оскар Александрович, подсчитывая в уме - во сколько ему обойдется прощание с любимой гимназией.
История - это лживая байка о
событиях, которых никогда не
существовало, рассказанная тем, кто
никогда при этом не присутствовал.
из книги(37)
Подземные похождения Олега Мохова имеют непосредственное отношение к сборнику молодых авторов "Двадцать одно", изданному при участии фонда "21 век" и редакции газеты "Первая молодость". Именно в этом сборнике /толщиной с мизинец трехлетнего ребенка/ впервые был опубликован рассказ Олега Мохова "Ландыш". Вот первый вариант этого рассказа.
ЛАНДЫШ
Все началось с таинственных историй Марии Сафроновны Г., ко торая, несмотря на свой неприличный возраст, была еще бодра, по крайней мере - ворочала языком. Этим ее умением я и собирался воспользоваться. Меня ужасно интересовало все, что связано с подвалом циркового училища. В училище я поступил два года назад, но ниже первого этажа еще ни разу не опускался. Были основания предполагать, что в подвале меня ждет много интересного.
Рассказы Марии Сафроновны подтвердили предположения. Я бы даже сказал - они натолкнули на одну занятную мысль.
Меня заинтересовала личность директора нашего циркового училища Святослава Афиногеновича Ходакова-Алмазова / в прошлом клоуна по прозвищу Ландыш/. Дело в том, что директором он стал при весьма странных обстоятельствах Мария Сафроновна рассказала, что в свое время из кабинета прежнего директора стали пропадать дипломы, вымпелы и призы, полученные выпускниками. Более того, вместо пропавших вещей появились другие, внешне напоминавшие старые, но черного цвета, со зловещими знаками, непонятно что означающими. Прежний директор / в прошлом укротилель тигров по прозвищу Заяц/, опасаясь огласки, никому про эти превращение не говорил, что, очевидно, не пошло на пользу его здоровью. Кошмары стали преследовать его каждую среду и субботу. Первый инфаркт случился с директором после подмены переходящего красного знамени вечным черным. На полотнище был изображен всем хорошо известный "Веселый Роджер", только вместо человеческого черепа вышит был коровий.
Все закончилось уходом еще не старого директора на заслуженный отдых по состоянию здоровья и назначением на престижный директорский пост Святослава Афиногеновича Ходакова-Алмазова, больше известного в определенных кругах как клоун Ландыш.
С тех пор ни дипломы, ни вымпелы, ни тем более переходящие знамена больше не пропадали. И это заставило меня думать, что Ландыш был не только хороший клоун, но и отличный фокусник. Как администратор он себя ничем не проявил, но в одном был тверд и решителен - в подвал циркового училища старался никого не допу скать, ссылаясь на царивший там беспорядок.
Когда я узнал все это, то понял - надо срочно спускаться вниз.
Мария Сафроновна, сама того не ведая, подсказала мне - как можно в подвал циркового училища проникнуть. Убежден, что она решила уберечь меня от новых впечатлений и старательно заговаривала зубы. Но когда я спросил ее: "Правда ли, что в подвал можно попасть через развалины старой крепости?" она стала слишком рьяно это отрицать.
Следуя закону Марьяна Тудора /"чем холоднее купленное вами в феврале мороженое, тем теплее будет в этом году август"/, я поступил вопреки совету и за два дня облазил все развалины, вооружившись саперной лопаткой. Но ничего не обнаружил, зато привлек к себе внимание одного явно бездомного старика, в бороде которого еще с лета застряли колючки репея, а говоря проще Arctium tomertosum Mill - или лопуха паутинистого. Мы разговорились и старик посоветовал заглянуть в ближайший люк. Я заглянул, и мне открылся новый мир. Вначале он произвел отталкивающее впечатление. Но чем дальше я проникал, тем удивительнее было все то, что я видел и чувствовал.
Во-первых, подземелье было освещено непонятно откуда взявшимся светом. Во-вторых, воздух был чист, и сквозняк приятно щекотал легкие. Кроме того, там было просторно, как будто я шел по безлюдной станции метро. Никогда бы не подумал, что такое может быть. А ведь совсем недавно я вообще не верил в существование подземных городов.
Пройдя метров триста, я наткнулся на железную дверь, которая вначале не поддалась, но как только я отошел от нее на несколько шагов, сама приоткрылась...
Я попал в хорошо освещенную дневным светом комнату, в центре которой стояла груда длинных ящиков. Следуя закону Деметрио Кальтаджироне /"если вы поднялись на крышу самого высокого здания - попробуйте подпрыгнуть"/, я, достав перочинный нож, постарался один из ящиков приоткрыть.
За этим занятием меня и застали три непонятно как появившиеся головореза, которые без обязательного в подобном случае вступительного слова, набросились на меня.
К счастью, в последний момент я заметил, что за моей спиной что-то происходит и успел забежать за ящики, обрушив их в сторону нападавших. Двоих довольно сильно придавило, а третий успел отско чить. Однако оступился, и я помог ему продолжить падение. Потом немного его приподнял и уронил снова.
Я уже узнал в тех, кто на меня напал - студентов выпускного курса нашего училища, троих силачей-отличников, способных зубами сдвигать с места груженые самосвалы. Победа над ними равнялась не одному, а трем подвигам, и я начинал собой гордиться. Тем более что все трое постоянно крутились вокруг нашего директора и кое-кем справедливо воспринимались как его телохранители. Стало быть, я шел верным путем.
Прежде чем заглянуть в спасительные ящики, я решил выяснить, каким образом проникли в комнату силачи-отличники /Медведев, Волков и Зайцев соответственно/. При внимательном рассмотрении обнаружилась едва заметная дверца, отворив которую я увидел удивительную картину. Точнее говоря, картин было много, и все удивительные. Причем, все развешены по стенам, так что возникло полное ощущение того, что я проник в музей.
Были здесь и скульптуры. Во всяком случае - одна... Но нет, приглядевшись, я обнаружил, что это не скульптура, а живой Святослав Афиногенович Ходаков-Алмазов, и он смотрит на меня и ухмыляется.
Мы тоже разговорились.
Не скажу, что директор был доволен тем, что я открыл его тайну. Но раз уж я сюда попал, он счел возможным сам провести экскурсию по подпольному музею. Из экскурсии я узнал подлинную историю здания, в котором сейчас размещалось цирковое училище.
Когда-то здесь жил представитель древнего дворянского рода Кащеевых, весьма экстравагантный, но все еще богатый человек. После третьей русской революции он исчез, а в здание въехал губернский исполнительный комитет. Позднее там разместился детский дом, а в годы Великой Отечественной войны - гестапо.
