Лев Толстой - ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890 гг.

Федор Иваныч.

Да нет, не сошлись еще. Вот скупятся они.

Василий Леонидыч.

А? Это надо их уговорить. (К Мужикам.) Вы что ж, покупаете, а?

1-й мужик.

Двистительно, мы предлегаем, чтобы как приобресть собственность владения земли.

Василий Леонидыч.

А вы не скупитесь. Вы знаете, я вам скажу, как земля мужичку нужна! А, что? Очень нужна.

1-й мужик.

Двистительно, земля мужику пристекает первая статья. Это как есть.

Василий Леонидыч.

Ну, вот вы и не скупитесь. Ведь земля что? Можно ведь на ней пшеницу рядами, я вам скажу, посеять. Триста пудов можно взять, по рублю за пуд, триста рублей. А, что?.. А то мяту, так тысячу рублей, я вам скажу, можно с десятины слупить!

1-й мужик.

Двистительно, это вполне, все продухты можно в действие произвесть, кто понятие имеет.

Василий Леонидыч.

Так непременно мяту. Ведь я учился про это. Это в книгах напечатано. Я вам покажу. А, что?

1-й мужик.

Двистительно, что касающее вам по книгам виднее. Умственность, значит.

Василий Леонидыч.

Так покупайте, не скупитесь, а давайте деньги. (Федору Иванычу.) Папа где?

Федор Иваныч.

Дома. Они просили не беспокоить их теперь.

Василий Леонидыч.

Что ж, вероятно, у духа спрашивает, продать ли землю или нет? А, что?

Федор Иваныч.

Этого не могу сказать. Знаю, что пошли в нерешительности.

Василий Леонидыч.

Как ты думаешь, Федор Иваныч, есть у него деньги? А, что?

Федор Иваныч.

Уж не знаю. Едва ли. А вам зачем? Ведь вы на прошлой неделе взяли куш не маленький.

Василий Леонидыч.

Да ведь я за собак отдал. А теперь ведь ты знаешь: наше новое общество, и Петрищев выбран, а я брал у Петрищева деньги, а теперь надо внести за него и за себя. А, что?

Федор Иваныч.

Это какое ваше новое общество? Велосипидистов?

Василий Леонидыч.

Нет, я тебе сейчас скажу: это новое общество. Очень, я тебе скажу, серьезное общество. И ты знаешь, кто председатель? А, что?

Федор Иваныч.

В чем же это новое общество?

Василий Леонидыч.

Общество поощрения разведения старинных русских густопсовых собак. А, что? И я тебе скажу: нынче первое заседание и завтрак. А вот денег-то нет! Пойду к нему, попытаюсь. (Уходит в дверь.)

Мужики, Федор Иваныч и Артельщик.

1-й мужик (Федору Иванычу).

Это кто же, почтенный, будут?

Федор Иваныч (улыбаясь).

Молодой барин.

3-й мужик.

Наследник, скажем. О, Господи! (Прячет деньги.) Прибрать, видно, пока что.

1-й мужик.

А нам сказывали, что военный, в заслуге кавалерии, примерно.

Федор Иваныч.

Нет, он, как единственный сын, уволен от воинской повинности.

3-й мужик.

Для прокорму, скажем, родителев оставлен. Это правильно.

2-й мужик (качает головой).

Этот прокормит, что и говорить.

3-й мужик.

О, Господи!

Федор Иваныч, три Мужика, Василий Леонидыч, за ним в дверях Леонид Федорович.

Василий Леонидыч.

Вот это всегда так. Право, удивительно. То говорят мне, отчего я ничем не занят, а вот когда и нашел деятельность и занят, основалось общество серьезное, с благородными целями, тогда жалко каких-нибудь триста рублей!..

Леонид Федорович.

Сказал, что не могу, и не могу. Нет у меня.

Василий Леонидыч.

Да ведь вот продали землю.

Леонид Федорович.

Во-первых, не продал, и главное — оставь меня в покое. Ведь тебе сказали, что мне некогда. (Захлопывает дверь.)

Те же, без Леонида Федоровича.

Федор Иваныч.

Я вам говорил, что теперь не время.

Василий Леонидыч.

Вот, я вам скажу, положение, а? Пойду к мама, одно спасенье. А то сумасшествует с своим спиритизмом и всех забыл. (Идет наверх.)

(Федор Иваныч садится было за газету.)

Те же. Сверху сходят Бетси и Марья Константиновна. За ними Григорий.

Бетси.

Карета готова?

Григорий

Выезжает.

Бетси (Марье Константиновне).

Пойдемте, пойдемте! Я видела, что это он.

Марья Константиновна.

Кто он?

Бетси.

Очень хорошо знаете, что Петрищев.

Марья Константиновна.

Так где же он?

Бетси.

У Вово сидит. Вот увидите.

Марья Константиновна.

А вдруг не он?

(Мужики и Артельщик кланяются.)

Бетси (к Артельщику).

А, вы от Бурдье, с платьем?

Артельщик.

Так точно. Прикажите отпустить.

Бетси.

Да я не знаю. Это мама.

Артельщик.

Не могу знать, кому. Нам приказано снести и деньги получить.

Бетси.

Ну так подождите.

Марья Константиновна.

Это всё тот же костюм для шарады?

Бетси.

Да, прелестный костюм. А мама не берет и не хочет платить.

Марья Константиновна.

Отчего же?

Бетси.

А вот спросите у мама. Для Вово за собак заплатить 500 рублей не дорого, а платье 100 рублей дорого. А не могу же я играть чучелой! (На Мужиков.) А это кто такие?

Григорий.

Мужики, землю покупают какую-то.

Бетси.

А я думала охотники. Вы не охотники?

1-й мужик.

Никак нет-с, госпожа. Мы насчет свершения продажи акта земли, к Леониду Федоровичу.

Бетси.

Как же, к Вово должны были притти охотники? Да вы наверное не охотники? (Мужики молчат.) Какие глупые! (Подходит к двери.) Вово! (Хохочет.)

Марья Константиновна.

Да ведь мы его встретили сейчас.

Бетси.

Охота вам помнить!.. Вово, ты здесь?

Те же и Петрищев.

Петрищев.

Вово нет, но я готов исполнить за него всё, что потребуется. Здравствуйте! Здравствуйте, Марья Константиновна! (Трясет руку сильно и долго Бетси, а потом Марье Константиновне.)

2-й мужик.

Вишь, ровно воду накачивает.

Бетси.

Заменить не можете, но всё-таки лучше, чем ничего. (Хохочет.) Какие это у вас дела с Вово?

Петрищев.

Дела? Дела фи-нансовые, то есть они, дела наши — фи! и вместе с тем нансовые, и кроме еще финансовые.

Бетси.

Что же значит нансовые?

Петрищев.

Вот вопрос! В том-то и штука, что ничего не значит!

Бетси.

Ну, это не вышло, совсем не вышло! (Хохочет.)

Петрищев.

Нельзя ведь, чтобы всякий раз выходило. Это в роде аллегри. Аллегри, аллегри, а потом и выигрыш.

(Федор Иваныч уходит в кабинет Леонида Федоровича.)

Те же, без Федора Иваныча.

Бетси.

Ну, это не вышло; а скажите, вы вчера были у Meргасовых?

Петрищев.

Нe столько у mère Gassof, сколько у рère Gassof, и даже не père Gassof, а у fils Gassof.[3]

Бетси.

Нe можете без jeu de mots?[4] Это болезнь. И цыгане были? (Смеется.)

Петрищев (поет).

На фартучках петушки, золотые гребешки!..

Бетси.

Экие счастливые! А мы скучали у Фофо.

Петрищев (продолжая напевать).

И божилась, и клялась — побывать ко мне… Как дальше? Марья Константиновна, как дальше?

Марья Константиновна.

Ко мне на час…

Петрищев.

Как? Как, Марья Константиновна? (Хохочет.)

Бетси.

Cessez, vous devenez impossible![5]

Петрищев.

J’ai cessé, j’ai bébé, j’ai dédé…[6]

Бетси.

Я вижу одно средство избавиться от ваших острот — это заставить вас петь. Пойдемте к Вово в комнату, у него и гитара есть. Пойдемте, Марья Константиновна, пойдемте!

(Бетси, Марья Константиновна и Петрищев уходят в комнату Василия Леонидыча.)

Григорий, три Мужика и Артельщик.

1-й мужик.

Это чьи же?

Григорий.

Одна — барышня, а другая — мамзель, музыки учит.

1-й мужик.