просто объясняла, сколько всего я могу – ходить, слышать, говорить, узнавать предметы на ощупь, а скоро еще научусь читать и писать. Говорила она и о том, как много в мире людей, чья жизнь гораздо тяжелее, чем моя, – которым не дано то, что могу я, и о которых некому позаботиться Я быстро успокаивался, ведь вокруг было столько всего интересного, что мне предстояло узнать и чему научиться! К тому же теперь у меня был Грэй! Благодаря ему у меня появились и новые друзья, ведь все дети во дворе тянулись к нему, просили погладить и поиграть с ним.
Потом была школа-интернат для слепых, где я познакомился с такими же ребятами, как и сам. Учиться мне всегда было интересно. До школы я знал обычный алфавит, умел писать печатными буквами, выучил почти весь шрифт Брайля, но читать с его помощью получалось плохо и очень медленно, не хватало усидчивости и терпения. Да и зачем самому читать, есть же мама. В школе дело быстро сдвинулось с мертвой точки, я вошел во вкус и как голодный набросился на книжки. Но самым интересным для меня стало общение с друзьями. Я с пристрастием выпытывал у каждого, с кем удавалось сойтись поближе, его историю – как он ослеп или что может видеть (среди нас были не только „тотальники“, но и слабовидящие). Некоторые ребята сразу замыкались и на такие расспросы реагировали очень жестко, но желание высказаться и поделиться рано или поздно перевешивало.
По вечерам, перед сном, мы иногда подолгу болтали обо всем, вспоминали разные детские байки, пересказывали любимые книжки и мультики. Меня ребята чаще всего просили рассказать о проделках моего „шоколадного друга“, как они называли Грэя. Эти истории неизменно переходили в разговоры о цвете, кто-нибудь обязательно спрашивал, что это за цвет такой, шоколадный. Те, кто различал цвета или помнил о них, наперебой пытались объяснить остальным, что какого цвета, но мне все равно не удавалось представить их себе. Я знал только, что Грэй теплый и гладкий на ощупь, для меня это и означало цвет шоколада.
Одноклассники часто просили, чтобы родители взяли с собой Грэя, когда приедут забирать меня на выходные, но мама долго не соглашалась. Она считала, что ребятам, у которых нет такой собаки, будет очень обидно и это может испортить мои отношения с друзьями. Но потом она посоветовалась со школьным психологом, и та посчитала, что плюсов от такого общения для ребят будет больше, чем минусов, и вместе с учителем природоведения устроила несколько уроков с участием моего любимца. Это было незабываемо! Словом, в школе мне нравилось, и я до сих пор с теплом вспоминаю эти годы и наших педагогов.
Мой шоколадный друг умер на моих руках в последние школьные каникулы. Смириться с его потерей для меня оказалось гораздо труднее, чем со слепотой. Много ночей я засыпал в слезах, а просыпался с щемящей пустотой в груди, я не представлял своей жизни без Грэя. Иногда я совсем не мог уснуть. Заходила мама, гладила меня по голове и рассказывала сказку про Мост Радуги – место, куда уходят все домашние питомцы после смерти. Там им тепло и уютно, там они снова молодые и здоровые, всегда сытые и счастливые. На Радуге они терпеливо ожидают, когда настанет назначенное время и они снова встретят своего человека, чтобы вместе отправиться на Небеса и никогда больше не расставаться.
Я давно уже знал, что такое радуга, но образ в голове никогда не складывался, поэтому я представлял ее волшебным мостом, сплетенным из самой прекрасной музыки. Который расцветет великой одой „К радости“ Бетховена, когда мой верный капитан Грэй дождется наконец нашей встречи. Это была последняя сказка, в которую я поверил. Безоговорочно и всем сердцем. Детство кончилось».
Эту историю Алексей никогда не опишет в своем блоге и не расскажет даже самым близким друзьям. Знают о произошедшем только мама и Катя, его жена. Даже сейчас, спустя шесть с лишним лет после той ноябрьской ночи, в его голосе порой проскакивает дрожь, а руки в постоянном движении – то скрещиваются на груди, то сплетают пальцы в замок. И эти жесты лучше всего говорят об интуитивном желании отстраниться, отгородиться. Защититься.
…Моя жизнь с самого рождения не была легкой, все, чему я научился, достигалось огромным трудом. Но я никогда не был заключенным в этой беспросветной темноте, никогда не был одинок в мире людей. Да, мне тоже доводилось впадать в уныние от неизбежности и абсолютной безнадежности своего положения. Отсутствие хоть малейшего шанса рано или поздно все же обрести зрение захлестывало порой с головой. Хотя мою жизнь можно даже назвать благополучной, по крайней мере, лучшей, чем у многих незрячих – не имеющих ни работы, ни других средств существования, помимо пенсии, а главное – заботы и помощи близких. Со мной же всегда была любовь – мамы, отца, бабушки, тепло друзей. Их поддержка помогала мне не терять веру, ставить перед собой новые цели и достигать желаемого. Для меня это были вещи, сами собой разумеющиеся. То, что мне дано и пребудет со мной, во мне – вечно. И я, наверно, слишком расслабился, забыл об осторожности.
В тот вечер я был у друга, с которым познакомился через блог, он помогал мне установить на ноутбук новую программу экранного доступа и настроить айфон. За работой и разговорами о житье-бытье (он хоть не «тотальник», но слабовидящий) мы с Иваном засиделись допоздна. Ну как допоздна, когда я собрался домой, было где-то около половины одиннадцатого. Иван предлагал вызвать такси, но я отказался, хотелось немного пройтись, подышать воздухом после напряженного дня.
Остановка автобуса была совсем недалеко от его дома, дорогу я помнил. Дошел до остановки, стою, жду транспорт. Нет и нет. Слышу, останавливается легковушка:
– Далеко ехать? Падай, подвезем.
В общем-то, ничего необычного, меня много раз так подвозили, даже если не по пути. Но когда уже сел в машину, слегка напрягся – в салоне ощутимо пахло спиртным. Понадеялся, что все же не от водителя, ребят в машине было трое. Минуты две проехали, говорю:
– Спасибо, меня у следующей остановки высадите, пожалуйста.
– Да ладно, не парься. Доставим в лучшем виде. А хочешь, поехали с нами к девчонкам? Будет весело. У тебя подружка-то есть?
– Нет, спасибо, у меня еще куча дел сегодня. Здесь остановите.
Тут водитель берет телефон:
– Ленок, ну вы где? Мы уже подъезжаем… Ага… Ладно,
