на моих плечах почти не ощущается тяжестью, его большой палец легко касается центра моей ладони, посылая редкие электрические сигналы. Молчание между нами легкое, как облачко пара, эмоции утихают, оставляя лишь комфортное спокойствие. Это удивительно, но такое чувство, что так и должно быть или уже было когда-то в другой реальности.
Проходим первый квартал, школа остается позади, и знакомые лица все реже встречаются на пути. С огорчением жду, когда Елисей уберет руку, но он не делает этого. Спокойно идет рядом и держит рот на замке. Вспоминаю о правилах книжной героини, пора бы пустить парочку трюков в ход, пока есть время. Слегка поворачиваю голову и рассматриваю его профиль. Чистая светлая кожа, аккуратный ровный нос, будто выстроенный под линейку, верхняя губа чуть меньше нижней, точеный подбородок…
– Откуда синяк? – спрашиваю я.
– Нам необязательно разговаривать, – отвечает Елисей.
Хамло! Самое натуральное! Как его вообще можно понять?
– Нам и обниматься больше необязательно.
– Почему же? Мне удобно, а ты бесишься, – то, что нужно.
Ах вот как? Значит, он думает, что наказывает меня, и радуется? А я, дурочка, переживала, что перегну палку со своим условием сотрудничества, но теперь лишь больше загораюсь идеей. Будем страдать вместе, в конце концов, мы же команда. Один за всех, и все дела.
– Почти пришли, – пропеваю я, замечая вазоны с искусственными цветами у следующего здания. – Закрой глаза.
– Чтобы ты меня на дорогу вытолкала?
– Не сегодня, милый.
– Как-то ты повеселела, – настороженно произносит он, замедляясь.
Вырываюсь из объятий и взмахиваю рукой на вход в салон красоты с оригинальным названием «Светлана»:
– Та-дам!
Елисей смотрит на дверь, потом на меня и обратно. На его лице ни единой эмоции, но я уверена, сейчас случится взрыв, и с предвкушением жду этого момента. За последние два дня он доводил меня столько раз, что никакой пощады не будет.
– Ну-у-у, что скажешь? – радостно спрашиваю я.
– Налысо? – вздыхает Елисей, впиваясь в меня пустым взглядом.
Расстроенно опускаю плечи. И это все? Какой-то пшик, а не взрыв.
– Я еще не решила, – качаю головой, теряя энтузиазм.
Елисей поднимается на крыльцо, открывает дверь и оглядывается:
– Ты идешь?
– А чего ты такой спокойный?! – бросаю я, всплескивая руками.
– А ты хочешь, чтобы я нервничал?
– Да!
– Тогда надо было вести меня в ЗАГС, – говорит он и входит в салон.
Гневно пыхчу и топаю следом. Что-то мне подсказывает, впереди большое разочарование. В зале нас встречает сладкий запах косметических средств и пышная женщина с прической, как у волнистого попугая.
– Добрый день, молодые люди. Чем могу помочь?
– Здравствуйте, – со скрипучей вежливостью говорит Елисей. – Мы на стрижку.
– Записывались?
Елисей бросает на меня колючий взгляд, и я отвечаю тихо:
– Я звонила вчера вечером.
– Да, да, да. Мужская стрижка, помню. Меня зовут Светлана. Присаживайся в кресло, милый, сейчас сделаем из тебя красавчика.
Милый Елисей делает шаг вперед, но вдруг останавливается, поворачиваясь к Светлане:
– А женский свободный мастер у вас есть?
– Конечно, – она оскорбленно прикладывает ладонь к груди. – Тома-а-а! Клие-е-ент!
Из-за занавески выходит еще одна женщина с белыми тонкими волосами и густо накрашенными редкими ресницами. Она вытирает крошки с морщинистой щеки и указывает на крайнее кресло.
– Раздевайтесь, голубчики. Голову мыть будем? – щебечет Светлана.
– Коне-е-ечно, – тонко пародирует ее Елисей, поглядывая на меня.
– Вообще-то, я не планировала сегодня…
– Ну что ты, любимая, – сладко говорит он. – Я ведь знаю, как давно ты хотела каре и челку. Время пришло.
Так он пытается меня напугать, чтобы самому слиться? Хитро, но кое в чем он просчитался. Снимаю куртку и отношу ее к уродливой вешалке, напоминающей осьминога, перевернутого вверх тормашками. Смело подхожу к креслу и сажусь перед зеркалом:
– Ты прав, любимый, чего тянуть? Преобразимся вместе. Мы ведь все делаем вместе.
– До конца наших дней, – с придыханием отзывается Елисей, и я понимаю, что это обещание приблизит мой конец.
– Прелесть, – умиляется Светлана. – А говорят, молодежь у нас никудышная, вон какие милые пары еще бывают.
Должна признать, Елисей держится молодцом, и это рушит весь мой план. Я даже Кате об этой поправке не рассказала, потому что она вряд ли бы одобрила. На самом деле я не собиралась заставлять Елисея стричься, просто хотела позлить немного и хоть раз выйти абсолютным победителем, услышав мольбу о пощаде, но… он не сдается, а значит, и я не могу. Сидим в соседних креслах, завернутые в плащевые накидки. Елисей молчит, но я чувствую, как он душит меня на расстоянии. У меня остался всего один козырь, и если генерал-булыжник и это стерпит, то я даже не знаю, что делать.
– Светлана, давайте я покажу вам фото стрижки для моего парня. Он не очень любит эксперименты, но сегодня особенный день.
Женщина подходит ближе и берет из моих рук телефон:
– Это что, мультик какой-то?
– Ага, мой любимый персонаж. Сможете повторить? – спрашиваю я, мило хлопая ресницами.
– Деточка, у меня опыт тридцать лет, я и Эйфелеву башню могу на макушке выстричь.
Елисей вытягивает шею, напрягая плечи, и медленно поворачивается. Чувствую жжение от луча лазера во лбу и задерживаю дыхание. Давай уже просто сдайся.
– Какая ты у меня затейница, – скалится он. – Тамара, подойдите, пожалуйста, я тоже покажу вам фото, раз уж у нас сегодня день сюрпризов. И давайте для усиления эффекта отвернем кресла от зеркал. Ты ведь не против, солнышко, или хочешь уйти?
Ледяные мурашки бегут по коже, и я с трудом сглатываю вязкую слюну. Мы ведь не в тату-салон пришли, волосы отрастут. Плюс, скоро зима, можно будет носить шапку, не снимая. На крайний случай, не стоит забывать о богатом выборе париков на китайских сайтах.
– Как скажешь, котенок. Ты ведь знаешь, что я соглашаюсь с тобой во всем.
– Потрясающе, – цедит он.
– Великолепно, – шепчу я.
Слышится хруст срезанных волос, жужжание машинки для стрижки и тихое завывание Григория Лепса. Мастера занимаются делом, переговариваясь между собой, а мы с Елисеем напряженно молчим. Смотрю на разросшийся фикус и считаю листья на толстых стеблях. Восемь на одном, одиннадцать на втором. Горячий воздух фена ударяет в лицо, зубья расчески царапают лоб. Поверить не могу, что у меня будет челка.
– Ну вот и все! – гордо заявляет Светлана.
– Мы тоже закончили! – говорит Тамара.
Кресло крутится, и я вижу свое отражение. Дыхание сбивается, словно мне ударили по горлу ребром ладони, но я, собравшись с духом, опираюсь на руки и поднимаюсь с места. Касаюсь кончиками пальцев мягких волос, что теперь едва достают до плеч. Я так похожа на маму в молодости. Так похожа…
