Рудольф Ольшевский - Но пасаран

-- И куда вы теперь отправляетесь?

-- Я знаю? -- развела руками мама.-- В Сибирь. Там живет жена брата. Так мы поедем к ней.

-- О чем вы говорите? В Сибирь. Там сто градусов. А в Ташкенте у вас нет жены брата?

-- Вы, наверное, думаете, что моя мамаша -- мать-героиня?

Женщина залезла в карман и протянула нам с сестрой по конфете.

-- Я таки знала, что на пароходе будут дети.

Она тарахтела до самой ночи и замолкла только тогда, когда взошла луна. Море стало светлым, и это было опасно, так как в любую минуту нас могли увидеть немецкие летчики.

Я задремал, но неожиданная суматоха тут же разбудила меня.

-- А ну-ка поднимайся! Пошли к капитану! Живо!

Оказывается это относилось к маме.

-- Ша, что вы шумите. У нее дети. Она мать детей. -- Вступилась за нас соседка.

-- Мать-перемать! -- взялся за кобуру военный.

В каюте с плотно зашторенным окном было так накурено, будто там висела дымовая завеса. Молодой военный играл в шахматы с капитаном.

-- Товарищ лейтенант, у нас снова ЧП. Вот привел немецкую шпионку. -Вытянулся перед старшим по чину наш провожатый.

Лейтенант неохотно оторвался от доски.

-- Шпионку говоришь, Сидоров? У, да их тут целых три. Еще два шпиончика. -- Улыбнулся он капитану.

-- Вы не имеете права, я -- жена красного командира. -- Гордо вскинула голову моя маленькая мама.

-- Слышишь, Сидоров, а ты говоришь -- шпионка. -- Передвинул лейтенант вперед фигуру.

-- Так точно, товарищ лейтенант, подавала сигналы зеркальцем вражеской авиации.

Лейтенант поднялся и подошел к нам. Роста он оказался высоченного. Наклонившись, военный взял из рук мамы сумку и щелкнул ее замком -- двумя блестящими металлическими шариками. Даже при тусклом свете лампочки они весело сверкнули.

-- Диверсия, да, Сидоров? -- лейтенант устало посмотрел на своего подчиненного. Видимо, тот ему изрядно надоел. -- Вот что, размести-ка диверсантов в каюте тридцать два. Она свободна.

-- Есть, товарищ лейтенант!

-- Спасибо, молодой человек, -- сказала мама, -- мой муж тоже лейтенант. Он остался воевать в Одессе.

-- Сидоров, -- остановил нас великан, когда мы уже были в дверях, -- и консервы возьми в моем рюкзаке, булку хлеба и консервы. Накорми шпионов.

-- Ой, что вы молодой человек, мы и так вам уже благодарны.

-- Будет исполнено! -- неожиданно улыбнулся Сидоров.

А через четыре дня мы пришвартовались в Мариуполе.