В эту критическую минуту вступил на поприще с арапником в руке сам хозяин, желавший, вероятно, спасти лоскутный ряд свой, фраки, юбки и кафтаны, от конечного истребления. Мсье Петитом, мсье Петитом! закричали в один голос симбирские воспитанники нашего самоучителя… Так, это был он! Прирожденный воспитатель, он, за неимением других воспитанников, занялся обучением мосек, шавок и болонок, разговаривал с ними так же мило и поучительно, как бывало с детьми; заставлял их так же ловко кланяться, приседать, держаться прямо, навытяжку, складывать вежливо лапки, и собачки уже довольно порядочно понимали по-немецки.
Вскоре, однако же, судьба опять покарала бедного самоучителя: он внезапно, в страшную годину, лишился всех воспитанников своих, подававших столько лестных надежд. На ученых собак напала чума, которая, как известно, не щадит ни пола, ни возраста, ни даже звания и состояния: страшный кашель, рвота и тому подобное воцарились в балагане под вывескою мосек, шавок и болонок; много истратил Петитом на серу, антимоний и табачный настой; уход был за воспитанниками примерный, но судьба порешила дело по-своему: в три недели все кончилось; ученые собаки подохли или остались такими калеками, что не было никакой возможности показывать их: они поглупели, одурели, позабыли все науки и, разбитые на задние ноги, едва перекачивались с места на место. Собачья комедия решительно расстроилась.
Скрипка или флейта, под которую плясали собаки, выручила Петитома. Екатеринославский помещик увез его из Ставрополя к себе, устраивать домашнюю музыку. Петитом брался за все, что вам угодно, и если бы кобылка и саранча не поела в Славяносербском уезде хлеба, то, может быть, у помещика была бы со временем и музыка; по крайней мере, трех человек, из псарей, с басом, со скрипкой и кларнетом, Петитом поставил уже на ноги. Но кобылка испортила все дело; музыка полетела к черту, потому что тут нечем было кормить и рабочих крестьян, не только дармоедов.
Самоучитель оглянулся в околодке и попал счастливо на прежнюю колею свою; у соседа подрастали ребятишки; сосед нашел в Петитоме дешевого наставника, и дело сладилось. Но после стольких горьких опытов Петитом стал дорожить местом своим и старался угодить, по возможности, родителям, отложив всякий посторонний промысел, по крайней мере до того времени, покуда не обживется и не устроится на своем месте. Сметив, что родители малюток были смертные охотники до благонравного воспитания, в особенности до поучительных стишков и басен, Петитом долгое время был в затруднении, каким образом обнаружить перед родителями обязательным образом те нравственные правила, которые он внушает детям! Родители не знали ни по-немецки, ни по-французски, а тут еще на беду наступали папенькины именины. Наконец Петитом решился: дети вытвердили наизусть французское и немецкое пожелание; это так, само по себе, и родители слушали его, проливая слезы радости; но затем дети прочли также на память две русские басни, написанные Петитомом. Да, Петитом выучился уже русскому языку, и не только свободно на нем изъяснялся, но писал в стихах и в прозе поучительные басни. Вот они:
I. СОБАЧКА И СОБАКА
Один маленький собачка с великий злость
Грыз кость.
Большой собака приходил
И маленькой собачку спросил:
Маленький собачка, зачем ты с великий злость
Грызешь кость?
Маленький собачка отвечал:
Мне хозяин давал.
Нравоучение:
Следовательно, ничего не должно делать без позволение.
– ----
II. ВЕЛИКОДУШИЕ
Один молодой козел пошел себя немножко прогуливает; вдруг навстречу ему попадался городовой. Городовой, по должность свой, спросил: Господин молодой козел, вы пьян? Нет, отвечал молодой козел, я не пьян, я только немножко себя прогуливает. Городовой обратился, по должность свой, к другой прохожий.
Эта басня показывает, что один был великодушнее другого, а другой великодушнее одного.
– ----
Вот вам необыкновенные успехи Петитома в русском языке; вот вам ум его, дар писателя, остроумие и высокие понятия о нравственности. Удивительно, до какой степени этот человек приучил себя в несколько лет к русской почве; это в особенности доказывает вторая басня его: русская басня, по всему.
Хотите знать и окончательные приключения Петитома? Ему предстоит троякий конец: или он женится на какой-нибудь зажиточной вдове и навсегда останется в России; или он наживется лет через десять сам и поедет за море, в свое отечество; или наконец он состареется у нас таким же бобылем и будет разъезжать, под названием немца или француза, круглый год по всему околотку, гостить поочередно у помещиков, разнообразить скучную деревенскую жизнь их покорным появлением своим, исправляя некоторым образом, за насущный хлеб, должность уездного шута. Последнее тем вероятнее, что он на всех деревенских съездах своего околотка составляет уже необходимое лицо; над ним удачно трунят, и он, к общему удовольствию, удачно отшучивается и никогда не сердится.
КОММЕНТАРИИ
При составлении настоящего сборника принималось во внимание то, что современный читатель имел до сих пор очень ограниченное представление о прозе В. И. Даля. В XX веке вышло лишь два сборника его художественных произведений -- "Повести. Рассказы. Очерки. Сказки" (М.--Л., 1961; переиздано с некоторыми сокращениями: Горький, 1981) и "Повести и рассказы" (Уфа, 1981). Вполне естественно, что за рамками этих двух изданий остались многие произведения писателя, представляющие несомненный интерес.
Настоящий сборник является попыткой познакомить современного читателя с некоторыми из них. Представленные здесь повести и рассказы в советское время не переиздавались.
Как правило, все свои художественные произведения Даль публиковал в журналах и альманахах. В то же время писатель составлял сборники своей прозы, а затем подготавливал и издание собрания сочинений. В 1833--1839 гг. вышло четыре книги сборника "Были и небылицы Казака Луганского". В 1846 г. напечатано собрание сочинений в четырех частях -- "Повести, сказки и рассказы Казака Луганского" (на шмуцтитуле указывалось: "Полное собрание сочинений русских авторов"). Появляются сборники "Солдатские досуги" (1843) и "Матросские досуги" (1853). В 1861 г. М. О. Вольф осуществил издание "Сочинений" В. И. Даля в 8-ми томах (с указанием: "Новое полное издание"). При жизни Даля это было последнее собрание его сочинений. Переиздано оно в 1883--1884 гг. "Товариществом М. О. Вольф". Наконец в 1897--1898 гг. то же издательство выпустило десятитомное "Полное собрание сочинений Вл. Даля (Казака Луганского). 1-е посмертное полное издание, сверенное и вновь просмотренное по рукописям, как "Бесплатное ежемесячное приложение к журналу "Новь".
Для настоящего издания была осуществлена научная подготовка текстов. За основу принималось последнее прижизненное издание. Текст его сверялся с предшествующими публикациями, а когда это было возможно, с авторскими рукописями. В тексты вносились обоснованные исправления. Особенности поэтики Даля, его стремление воспроизводить с большой точностью в своих произведениях живую речь современников заставили при приведении текстов в соответствие с современными орфографическими нормами сохранять во многих случаях авторское написание, дающее представление о речевой атмосфере эпохи.
Сохранены все подстрочные примечания автора. Остальные пояснения и комментарии подготовлены впервые. Сборник открывается самым значительным из публикуемых сочинений -- повестью "Похождения Христиана Христиановича Виольдамура и его Аршета", далее произведения следуют в хронологическом порядке.
В рукописи (ОР ГБЛ, ф. 473, оп. 1, ед. хр. 3, л. 60--62 об.) рассказ назывался "Самоучитель". Впервые был опубликован (в расширенном и переработанном по сравнению с рукописной редакцией виде) в издании "Картинки русских нравов" (1843, кн. V), как "Соч. Казака В. Луганского". Он вызвал следующее замечание В. Г. Белинского: "Многие черты в этой статейке очень забавны. Таковы, например, сочиненные Петитомом две русские басни, одна стихами, другая прозою, которые говорят его воспитанники своим родителям" (В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. VIII. М., 1955, с. 12). Далее критик выписывал первую из упомянутых им "басен" (см. стр. 323 настоящего издания). Эта же басня приводилась в редакционной заметке "Хозяин не позволял!", помещенной в газете "Колокол" от 15 февраля 1864 г. и, может быть, принадлежавшей А. И. Герцену (см.: А. И. Герцен. Собр. соч. в 30-ти т., т. XVIII. М., 1959, с. 496).
При жизни В. И. Даля рассказ был помещен также в "Повестях, сказках и рассказах Казака Луганского" (ч. IV. Спб., 1846) и собрании сочинений 1861 года (т. VI). Перепечатан в собраниях сочинений в 1883 (т. IV) и 1897 (т. III) гг.
Стр. 310. Поколение -- здесь: род, племя.
…у немца на все струмент есть…-- Несколько иной смысл этой поговорки Даль показал в своем рассказе "Русак", утверждая, что она "неоспоримо доказывает, что русский любит браться за дело как можно проще, без затейливых снарядов" (В. И. Даль. Собр. соч., т. II. Спб., 1861, с. 240).
