Пятая статья - "Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни", это моя. Первое, что хочется отметить, - во всём мире сейчас и в нашей стране усвоен такой общий тон: разоблачать других - других политических деятелей, другие партии, другие движения, другие нации. Это памфлетное направление. Мы призываем всех вообще, во всех аспектах жизни, начать с признания собственных ошибок и несправедливостей. Мне уже пришлось писать в "Архипелаге ГУЛаге" и в других местах о том, что линия добра и зла не проходит так примитивно, что вот по одну сторону те, кто правы, а по другую - те, кто не правы. Линия добра и зла в мире не разделяет партии на тех, кто прав или виноват. И людей даже так не разделяет. Линия разделения добра и зла проходит по сердцу каждого человека. В разное время, при разных обстоятельствах, и человек, и какая-то группа людей, и целое общественное движение, и целая нация - то занимает более светлое высокое положение, то, наоборот, опускается во мрак.
И вот я ставлю в своей статье вопрос: возможно ли говорить о раскаянии наций, можно ли это чувство отдельного человека перенести на нацию? Возможно ли говорить о грехе, который совершила целая нация? Конечно, никогда не бывает, чтобы все члены данной нации совершили какое-то преступление, или проступок, или грех. А с другой стороны, в каком-то смысле, в памяти истории, в человеческой памяти и в национальной памяти, именно так запечатлевается... Я думаю, что в памяти бывших колониальных народов осталось общее впечатление, что их бывшие колонизаторы виновны перед ними - целиком, как нации, хотя не каждый был колонизатором.
Мы видели в одной из частей Германии волну раскаяния за события Второй мировой войны. Это совершенно реальное общенародное чувство, оно было, даже и есть. Спросят: а при тоталитарных режимах разве виноват народ в том, что делают его правители? Кажется, менее всего виноват при тоталитарных режимах. А тем не менее, на чём же держатся тоталитарные режимы, как не на поддержке одних и пассивности других? Если сегодня в Уганде Амин реквизировал имущество азиатов и выбросил их из страны, то кто-то из угандийцев этим имуществом воспользовался. Кому-то передали это всё. Взяли, и очевидно с удовольствием.
Что же сказать о таком событии, когда страна демократическая, с открытой общественностью, как Англия, предаёт более миллиона человек против их воли - в конце Второй мировой войны - на расправу в Советский Союз? Уж в Англии-то была полная возможность и публичности, и протестов, и разоблачений... Но их не было. С большим трудом сейчас вытягивается эта история на поверхность общественного обсуждения. И естественно, что в русской памяти остаётся это действие англичан каким-то общим обвинением против англичан.
Я, разумеется, не могу здесь подробно приводить аргументацию об этом всём - статья большая и её здесь трудно изложить. Я рассматриваю в статье историю русского раскаяния, в русском обществе, и затем провожу дискуссию с двумя антиподами раскаяния, с которыми мы встречаемся в России. Один антипод - это то, что я бы назвал "национал-большевизм". Есть такое течение в современном Советском Союзе, которое пытается теперь спасти гибнущий коммунизм, сливая его с русским национализмом. Вот это я называю "национал-большевизм". Это течение не признаёт никаких пятен в прошлом - ни за коммунизмом, ни за русским национализмом. Всё, что нашей страной сделано плохого, всё это характеризуется как хорошее.
Есть и другой антипод раскаяния - очень сейчас распространено это в советской общественности и в советской так называемой третьей эмиграции. Это - обвинять Россию, и даже поносить Россию, - без чувства совиновности, без признания своей собственной доли в этой вине. Чрезвычайно характерно недавно это прорвалось в первом номере "Континента". Синявский в своей статье буквально написал следующее: "Россия-сука, ты ещё ответишь и за это!" В данном случае речь идёт о еврейской эмиграции в наше время. Но это частный пример. А всё выражение - сын говорит матери: "Россия-сука, ты ещё ответишь и за это!" И за это, значит, и ещё за многое другое ты ответишь! Даже во всей истории русского самооплевания такого выражения я не помню.
Направление нашего Сборника в том, что, говоря о наших грехах, о наших преступлениях, мы никогда не должны отделять сами себя от этого. Мы должны в первую очередь искать свою вину, свою долю участия в этом. В "Вестнике РСХД" № 97 тоже проявилось несколько лет назад такое целое направление уроженцы России, живущие в России, обвиняют её так, будто сами они в этой грязи не варятся и чисты, ни к чему отношения не имеют; и даже выводят большевизм из православной традиции XIV века.
Я в своей статье провожу полемику с этими направлениями; а вообще постановка вопроса в понимании русской истории, новейшей, теперь такова: как понять - революция была следствием нравственной порчи народа, или наоборот: нравственная порча народа - следствие революции? Вот так стоит сейчас проблема. В чём была роль русских в 1917: в том ли, что они принесли миру коммунизм, подарили миру коммунизм, или первые приняли его на свои плечи? А значит, каковы перспективы других народов, если на них свалится коммунизм? Устаивал ли какой-нибудь народ против этого, устоит ли всякий в будущем?
Недостаток нашего недавнего Демократического движения в Советском Союзе был как раз, в частности, в том, что это движение разоблачило пороки социального строя, но не раскаивалось в грехах собственных и интеллигенции вообще. Но кто же держит сегодняшний режим - разве только танки и армия, а разве не советская интеллигенция? Больше-то всего и держит его советская интеллигенция.
Мы призываем всех - если ошибиться в раскаянии, то в бoльшую сторону, то есть лучше признать за собой больше вины, чем меньше. Мы призываем всех пресечь счёт бесконечных обид между собой и соседями. Сейчас уже многие в мире разделяют ту точку зрения простую, что нельзя построить доброго общества из злых людей; что чисто социальные преобразования - это пустое направление. Но так же точно нельзя построить доброго человечества при злых отношениях между нациями. Никакая прагматическая позитивная дипломатия не сделает ничего, пока между народами не установится добрых чувств; когда в Организации Объединённых Наций депутаты вскакивают на скамьи и ревут от злобной ненависти, такая Организация Объединённых Наций не построит доброго мира.
Мы считаем поэтому, что все межнациональные проблемы сегодняшнего мира не могут быть разрешены чисто политически; все их надо начинать с нравственного конца. А нравственный конец в отношениях между нациями - это раскаяние и признание своей вины. Это сразу меняет всю атмосферу - мы переходим из политической плоскости в нравственную.
А чтобы раскаяние не осталось на словах, следующим неизбежным шагом за ним является самоограничение, то есть мы должны сами себя ограничить, а не ждать, пока силой нас ограничат снаружи. Вот эта идея самоограничения в применении к России и была главной мыслью того самого письма вождям, которое было так неправильно понято во всём мире. С призывом самоограничиться я обратился прежде всего к себе и к своим, к своему народу, своему государству, - а это назвали почему-то изоляционизмом.
Наша страна вносит большую тревогу в сегодняшний мир, представляет большую опасность сегодняшнему миру. И это я сформулировал в призыве: что наш океан не Индийский, а Северо-Ледовитый.
Шестая статья Сборника написана нашим товарищем А. Б. Это светлый этюд небольшого объёма о духовной жизни нашей страны за несколько десятилетий; о процессе, который начался ещё в начале XX века, но был нарушен, подавлен и искажён революцией, гражданской войной и многолетней тиранией. Сегодня этот процесс опять пробивается, и мы видим восстановление религиозного чувства именно в России, когда оно так ослабло в других частях земли.
Седьмая статья Сборника - Корсакова - это даже не статья, это художественно написанная исповедь, как современный русский интеллектуал приходит к церкви, - его колебания, петли, сомнения.
Восьмая статья - Евгения Барабанова. Он выступает на близкую ему тему о корнях социальной пассивности церкви и с призывом к социальной активности её.
Девятая статья - Вадима Борисова: "Личность и национальное самосознание". Это одна из центральных статей Сборника. Она большой философской и нравственной высоты. Она поднимается гораздо выше тех напряжённых споров по национальному вопросу, которые у нас сегодня в стране идут. Но я тем более затрудняюсь её вам пересказывать. Автор в самом общем виде исследует: является ли национальное самосознание атавизмом и нравственной неполноценностью, как это сейчас широко распространено понимать. Он исследует - откуда появилось вообще у человечества понятие личности? Оно появилось из христианства. Христианство знает иерархию личностей, начиная от личности Божества, и в этой иерархии нация есть тоже личность. И история народа есть как бы биография личности. В каждый данный момент никто из нас не есть весь "я" - мы себя проявляем как-то хуже, лучше, полнее или беднее, и только вся наша биография, вся наша жизнь выражает нашу личность. Так и народ в каждый данный момент не есть вся национальная личность, а только целой своей историей он выражает свою личность.
