А не посмеешь, так я сам к тебе спущусь. Побалуюсь с твоей красавицей, а потом прирежу тебя, как свинью, у самой паперти церкви".
Надел Исидор лапти, заткнул за пояс маузер и вышел пз дому. Бросилась в ноги жена:
- Не ходи, Исидор! Пожалей меня, дорогой!
- Ну нет, Мина! Попляшет он у меня, и с тобой побалуется, и выпьет твои помои, не быть мне иначе Исидором! - ответил дед и ушел.
Трое суток ждал Исидор на пастушьем постое появления Мипаю Джабуа.
- Напрасно ждешь. Ушел Минаго из этих краев, - сказали пастухи.
Не поверил дед пастухам. Сам не покидал шалаша и пастухам запретил отлучаться. И на рассвете четвертого дня появился проголодавшийся Минаго. Он шел, прихрамывая на одну ногу, вооруженный двумя маузерами. Деда он сперва не узнал, а когда спохватился, было поздно: вороненое дуло маузера чуть покачивалось перед глазами Джабуа. Минаго поднял руки.
- Расстегни пояс, Минаго! - сказал Исидор.
Минаго молча выполнил приказ. Пастухи, затаив дыхание, стояли и ждали.
- Отпусти пояс!
Отяжеленный двумя маузерами пояс тотчас же упал на траву. Исидор левой рукой извлек из ножен длинный охотничий нож и не спеша приблизился к Минаго. Тот закрыл глаза.
- Исидор, - заговорил старый пастух, - уважь нас, избавь от греха... Делай с ним что хочешь, но только не здесь...
Не обращая внимания на пастуха, Исидор приложил нож к животу Минаго. Пастухи отвернулись. Коротким взмахом лезвия разрезал тесемку. Широкие брюки спустились до самых икр, оголив срамное место.
- Придержи брюки, бесштанник ты этакий! - с презрением проговорил Исидор и плюнул. Минаго быстро поднял брюки. - Теперь шагай!
- Куда ты меня ведешь, Исидор?
- Я тебе не Исидор, а Рыло. Забыл?
- Куда ты меня ведешь, Исидор? Если на смерть, так кончай здесь!
- Смерть была бы в радость, да не видать тебе ее!
Шагай!
- Говори, куда ведешь? Иначе не пойду! - вскрикнул Минаго, замахав от волненья руками. Брюки тотчас же упали, и Минаго поспешно подхватил их.
- Не пойдешь? Пойдешь, голубчик! Поползешь!
- Говори, что ты надумал?
- Ничего особенного. Отведу в село, к себе домой.
- Вот так, без штанов?!
- Именно без штанов. Тебе же сподручнее: ведь ты собирался побаловаться с моей женой...
Минаго бросился на колени, обняв деда за ноги.
- Не делай этого, Исидор! Рабом твоим стану, только не срами меня!
- Встань, гадина! - крикнул дед и ткнул Минаго дулом маузера.
Минаго встал. С минуту он молча глядел на пастухов, на валявшиеся в траве маузеры, потом вздохнул и пошел, придерживая брюки обеими руками.
- Приберите оружие, - бросил Исидор пастухам, - спуститесь с гор, сдадите в сельсовет.
Потом он опустил в кобуру собственный маузер и последовал за Минаго.
...В два часа ночи Исидор с Минаго Джабуа на спине добрался до дому. Положив Минаго на разостланную у камина медвежью шкуру, обернулся к жене:
- Накрой стол!
Бледная, с синими от бессонницы кругами под глазами, бабушка не двигалась.
- Кому говорю!
Бабушка вынесла кувшинчик вина, половину мчади, головку сыра и два стакана.
- Садись к столу, Минаго, - сказал Исидор.
Минаго не шевельнулся.
- Принеси-ка кусок бечевки, - сказал Исидор жене.
Бабушка принесла веревку. Исидор бросил ее Минаго:
- Подвяжись, Минаго Джабуа, и садись ужинать...
Ты выйди, Мина!
Бабушка вышла. Минаго подвязался и присел к столу.
- Жена! - крикнул дед. - Поужинай с нами.
Бабушка молча присела на край стула.
- Исидор, хоть и безбожник ты, но... хватит, не срами меня перед женщиной. Не решаешься убить меня, отпусти с миром, а решил - так кончай дело! - сказал Минаго и закрыл лицо дрожащими руками.
Дед промолчал. Он долго думал, потом налил вино.
- Пей!
Минаго поднял стакан.
- Ну как, Минаго Джабуа, хороша жизнь?
- Будь она проклята!
- Так слушай: сейчас моя жена вымоет ноги, а ты выпьешь помои. Так я поклялся.
Минаго побелел.
- Режь меня, руби голову, пей мою кровь, но не делай этого, Исидор!
- Я поклялся!
- Изверг ты, Исидор! - встала бабушка. - Запомни:
обидишь этого человека, ноги моей не будет в твоем доме!
- Я поклялся, Мина!
- Пусть моя кровь будет на твоей совести, Исидор Джакели, - сказал Минаго.
- Что, убьешь себя?
- Убью!
Дед извлек из кобуры маузер и положил на стол. Минаго взглянул на маузер, потом на деда. Долго, долго смотрели в глаза друг другу Исидор Джакели и Минаго Джабуа, и Минаго не выдержал, опустил голову. Дед подвинул маузер ближе к Минаго. Тот не шелохнулся. Встал тоща Исидор, взял за руку жену и вышел из комнаты в заднюю дверь. Когда он вернулся, маузер по-прежнему лежал на столе, а комната была пуста.
Минаго спускался по лестнице. Дед молча смотрел и ждал. Когда тот пересек двор и отворил было калитку, дед вышел на балкон.
- Минаго!
Джабуа застыл на месте. Он долго стоял, ожидая пули.
Потом медленно обернулся.
- Ступай, Минаго Джабуа, ступай! Для трусов и попрошаек нет у меня пули... Ступай!
...В двадцать четвертом, в дни меньшевистской вылазки, на рассвете, как только в деревне раздался первый выстрел, Исидор вскочил с постели и в одном белье помчался к сельсовету. Навстречу бежали перепуганные соседи.
- Пропали мы, Исидор! Конец нашему правительству!
Село в руках меньшевиков!
- Оружие! - крикнул Исидор.
Оружия ни у кого не оказалось. Тогда дед бросился обратно, ворвался в дом и...
За столом сидел вооруженный до зубов Минаго Джабуа.
В каждой руке он держал по маузеру, через плечи крестнакрест тянулись набитые патронами ленты, за пояс была заткнута кожаная, 0 языком, плеть. Рядом с Минаго сидели двое неизвестных вооруженных мужчин.
- Председателю рабоче-крестьянского правительства привет! - ухмыльнулся Джабуа.
Исидор промолчал.
- Садись, уважаемый Исидор, окажи честь!
Дед не сдвинулся с места. Тогда Минаго встал, обошел стол и остановился перед Исидором. Долго, долго смотрели в глаза друг другу Исидор Джакели и Минаго Джабуа, и выдержал Исидор, не опустил голову. Размахнулся тогда Минаго и стегнул деда плетью по лицу. Хлынула кровь.
- Садись, сукин сын, когда велят! - взревел Минаго.
Исидор сел.
Минаго вернулся к столу.
- Так... - сказал он, потирая руки. - Ты не обижайся, Исидор. Ударил я тебя неспроста - авось расправится твоя кривая морда. Не появляться же тебе перед божьим судом этаким уродом!
Исидор молчал.
- Где же твоя красавица? Упрятал ее? Успел-таки?
Ничего, от меня не уйдет!
Исидор до крови прикусил губу, на глазах у него выступили слезы бессильной ярости.
- Плачешь, мой дорогой? Правильно. А как же? -Кончилась ваша власть! У, вшивое отродье! Сволочи!
- Минаго, кончайте базар... Чего возиться с этим ублюдком? Пулю в лоб, и все тут! - вмешался один из неизвестных.
- Ну нет. Зачем убивать, грех на душу брать? Мы его по всем порядкам, по закону... Исидор Джакели! За оскорбление и поругание бога, за секретарство в ячейке безбожников комсомольцев, за преследование члена правительства независимой Гурии Минаго Джабуа...
- Плевал я на правительство, где членом сын потаскухи Кесарии! хмыкнул Исидор.
Минаго осекся, но быстро проглотил слюну и продолжал:
- ...За разбои и грабежи, за другие преступления, совершенные перед государством, именем революционного совета Гурийского восстания полевой суд приговорил тебя к расстрелу.
- Поделом мне! - сказал Исидор.
- Вот именно. А теперь встань!
Исидор встал.
- Выйди во двор!
Исидор вышел. Трое за ним. У хлева Исидор остановился.
Поднявшееся из-за горы солнце увидел Исидор Джакели. Он долго смотрел на светило, не отрывая глаз, не жмурясь, словно хотел навсегда запомнить его перед смертью таким огромным, золотым, теплым. Потом окинул взглядом застывшее в напряженном, тревожном ожидании село. Откуда-то донесся жалобный визг собаки. Потом гдето пропел петух. И вдруг Исидор остро, всем своим существом ощутил знакомый, родной, любимый до боли аромат - аромат земли, трав, сена, цветов, хлеба, меда...
Жизнь, вечная, неистребимая, пульсировала и билась кругом, жизнь, любимая, желанная, струилась, наполняла собой каждую травинку, каждый листок, каждую песчинку. И захотелось Исидору Джакели пасть на колени и воздать хвалу солнцу, породившему на земле жизнь.
- Э, нет, мой Исидор, так красиво, как парижский коммунар, ты не умрешь! Сдохнешь ты в навозе! Откройте хлев! - крикнул Минаго.
Один из неизвестных ударом приклада распахнул дверь.
- Входи! - приказал Минаго.
Исидор вошел в хлев.
- Выведите корову!
Корову вывели.
- Ложись! Лицом вниз! Противно смотреть на твою поганую рожу!
Брызнули слезы из глаз Исидора Джакели, но смолчал Исидор.
- Так что прикажешь передать твоей красавице? - спросил Минаго.
- Мать твою... Выродок несчастный! - крикнул Исидор, и в тот же миг грянул маузер Минаго. Рука Джабуа дрожала. Семь пуль из десяти насквозь прошили Исидора, остальные впились в стену хлева.
