Весной 1946 года на одной из вечеринок Гарбо встретила своего старого приятеля, 21-летнего фотографа Сесиля Битона. Последний был бисексуалом и одно время пытался ухаживать за актрисой. Но у них ничего не получилось. Теперь он возобновил свои попытки, и на этот раз удача ему улыбнулась Гарбо ответила взаимностью. Сесил даже предложил ей выйти за него замуж, но Гарбо отделалась шуткой. Она еще не хотела терять свою свободу. Ее роман с кинематографом окончательно расстроился (причем, по желанию самой Гарбо), и она наслаждалась жизнью, не будучи ни от кого и ни от чего зависимой. Любовники встречались на протяжении нескольких месяцев, после чего Сесиль допустил ошибку. В тот момент, когда Гарбо уехала отдыхать в Швецию (это было в июле), он опубликовал в журнале "Вог" ее фотографии, сделанные им незадолго до этого. Гарбо попыталась помешать этой публикации, но ее письмо пришло слишком поздно - номер журнала со злополучными фотографиями уже ушел в тираж. Вернувшись в Нью-Йорк, Гарбо прервала всяческое общение с Сесилем. Единственно, что ему оставалось, - бомбардировать ее письмами, но она не отвечала. А чтобы Битон сильнее помучился, возобновила свои отношения с Джорджем Шлее. Так продолжалось полтора года (!), после чего Гарбо наконец смилостивилась. 3 ноября 1947 года она сама позвонила Сесилю в отель "Плаза" и сообщила, что собирается немедленно заехать к нему. Когда Гарбо вошла в его номер, она чуть ли не с порога попросила помассировать ей спину. При этом сама же задернула занавески. Так у Гарбо стало два любовника: с Сесилем она теперь проводила все будни, а Джорджу доставались выходные. Весьма удобный вариант.
Наступивший 1948 год Гарбо встретила в обществе Сесиля, поскольку Джордж, приревновав ее к Битону, уехал на другую вечеринку. Гарбо и Сесиль заперлись в номере Битона и распили на двоих бутылку шампанского. После чего занялись сексом. По словам Битона, ему никак не удавалось сосредоточиться, поскольку в соседнем номере еще одна пара занималась любовью и женские стоны доставали его до печенок. Однако уже через несколько дней Гарбо помирилась с Джорджем и прежний график любовных встреч восстановился. Бывали случаи, когда она, выйдя из отеля под ручку с Сесилем, встречала на улице Джорджа, бросала Битона и уходила со Шлее. И это при том, что она сама признавалась, что любит по-настоящему только Сесиля, а со Шлее встречается только по дружбе (поговаривали, что никакого секса между ними уже не было и Шлее стал для Гарбо чем-то вроде стража в духе Кафки). Но ей нравилось изводить Сесиля, она получала большое удовольствие, видя, как он постоянно ее ревнует.
В феврале 1949 года Сесиль вернулся в Лондон, а Гарбо осталась в Америке. Они не виделись вплоть до августа, все это время бомбардируя друг друга телефонными звонками или письмами. Свои эпистолярные послания Сесиль обычно начинал со слов: "Моя возлюбленная Грета" или "моя сладенькая". Она была более сдержанна в своих чувствах, поскольку играла в их отношениях ведущую роль. В июне Гарбо приехала в Париж (скрываясь под псевдонимом "мисс Гарриет Браун"), но Сесиль поначалу побоялся с ней встретиться, поскольку рядом находился ее верный страж - Шлее. Но в августе, когда их турне подходило к концу, он все-таки решился на встречу - они с Гарбо несколько часов гуляли в Булонском лесу. В те же дни одна тамошняя журналистка сумела уговорить горничную актрисы дать ей интервью и узнала некоторые подробности повседневной жизни Гарбо. По словам служанки выходило, что Гарбо любит порядок, но ничего не читает, не курит и мало разговаривает. Она всегда одевается в одно и то же, практически не пользуется лифтом и сидит на вегетарианской диете - лимонад с сахаром. Рядом с нею всегда находится Шлее, который контролирует ее во всем, даже не разрешает ей раздавать автографы поклонникам.
Во время той поездки окончилась неудачей попытка вернуть Гарбо в кинематограф. Ей хотели предложить главную роль в фильме Уолтера Вангера "Герцогиня ден Ланже", но из-за внезапно возникших финансовых трудностей лента не состоялась. Впрочем, ее можно было спасти, если бы сама Гарбо отправилась на рандеву с итальянскими спонсорами фильма и выбила у них необходимые деньги. Но Шлее запретил ей это делать. Как напишут позднее историки кино, именно эта неудача вынудила Гарбо окончательно отказаться от дальнейших попыток сниматься.
После той августовской встречи в Париже Гарбо и Сесиль не виделись почти полтора года. Их новая встреча состоялась в декабре 1950 года, когда Сесиль приехал в Нью-Йорк по служебной необходимости. Тогда же он узнал от Гарбо историю ее недавнего посещения врача. Во время приема Гарбо внезапно расплакалась, на что врач спросил: "У вас есть близкий друг или подруга?" Гарбо растолковала этот вопрос по-своему: "Вы что, думаете, что я лесбиянка?" Но врач имел в виду совсем другое: "Конечно, нет. Я имел в виду любого близкого человека. Вы живете слишком одиноко". Может быть, под впечатлением этого диагноза Гарбо через несколько месяцев купила себе квартиру четырьмя этажами ниже квартиры, где жила чета Шлее, - в доме N450 по 52-й Восточной улице в Нью-Йорке. Закончилась пора ее скитаний по отелям (свой дом в Голливуде Гарбо продала несколько раньше).
В начале октября 1951 года Сесилю наконец-то удалось выманить Гарбо к себе в Англию (незадолго до этого Гарбо наконец-то получила американское гражданство). Правда, Шлее и на этот раз увязался за актрисой, но Сесиль нашел возможность одурачить старика (Шлее в ту пору было 55 лет) и выкрасть Гарбо у него из-под носа. Они поселились в деревне и провели там целый месяц. Там же Сесиль наконец-то познакомил Гарбо со всем своим семейством: матерью (ей было 79 лет), сестрами. Правда, эта встреча ничем хорошим не закончилась: родственники Битона не старались проявить к гостье даже чуточку вежливости (кстати, сама Гарбо практически не поддерживала никаких родственных связей со своей матерью и братом, которые жили в Коннектикуте). Вскоре после этого Гарбо попросила Сесиля отвезти ее в Париж, где в то время находилась ее прежняя любовь Мерседес де Акоста. И там произошла неприятная сцена. Мерседес в те дни жила с некой Поппи Кирк, и Гарбо внезапно приревновала ее к ней. Согласно легенде, при первой же встрече Гарбо вцепилась в волосы Кирк и стала колошматить ее что было силы головой о стену. Если бы их не разняли, дело закончилось бы госпитализацией.
После Парижа Гарбо должна была вернуться в Англию, чтобы вместе с Сесилем встретить Рождество. Но тут в дело вмешался Шлее. Напуганный тем, что Гарбо может наконец дать свое согласие выйти замуж за Сесиля (тот добивался этого уже несколько лет), он заставил Гарбо срочно вернуться в Америку. Ослушаться его она не посмела. Оттуда актриса написала Битону письмо, в котором просила прощения за свой отъезд в Америку.
Летом 1953 года Гарбо и Шлее приняли приглашение своих знакомых из Италии отдохнуть некоторое время у них. По словам знакомых, Гарбо обожала прогулки в полном одиночестве, по горным тропинкам к крестьянским фермам. Временами ее охватывало веселье, когда она громко смеялась над какой-нибудь шуткой хозяев или шутила сама, но иногда внезапно впадала в уныние, и в такие моменты ее никто не мог вернуть в хорошее расположение духа. В один из дней хозяйка дома спросила, почему Гарбо до сих пор не вышла замуж, ведь миллионы мужчин готовы приползти к ней на четвереньках, стоит ей только свистнуть. На что Гарбо с грустью ответила: "Мне еще не встретился мужчина, за которого я бы вышла замуж".
Во время пребывания Гарбо в Италии многие газеты посвятили ей свои полосы, описывая в основном ее внешний облик. Например, газета "Темпо" писала: "Лицо актрисы, на протяжении поколений заставлявшее зрителей замирать от восторга, еще не до конца утратило свою свежесть..." А это цитата из другого издания - "Эуропео": "Она еще более-менее стройная, хотя слегка раздалась в бедрах..." Кроме этого, писали, что начиная с 1952 года Гарбо удачно вложила свои капиталы и ее ежегодный доход составлял приличную сумму - 100 тысяч долларов.
В сентябре 1955 года Гарбо стукнуло пятьдесят. Незадолго до этого свет увидела первая биография актрисы, написанная рукой Джона Бейнбриджа. Сама Гарбо эту книгу не читала и вообще отнеслась к ней враждебно. Говорят, когда актрисе вручили ее на борту теплохода, отплывавшего в Европу, Гарбо не нашла ничего лучше, как швырнуть книгу за борт, даже не полистав. С Сесилем они по-прежнему поддерживали исключительно невинную связь - по телефону и почте. Они вновь встретились в октябре 1956 года, когда Гарбо заехала в Англию. Даже совместно посетили несколько светских раутов, чего ранее не наблюдалось. Тогда же Сесиль стал свидетелем любопытной сцены. Гарбо как-то встала у зеркала и, глядя в свое изображение, сказала: "Бедная крошка Гарбо - ну и вид у меня! Какое счастье, что я вовремя ушла из кино. Ведь как можно стоять перед камерами в таком виде. Как, однако, жестоко, что с каждым годом мы становимся все безобразнее. Вот почему я не хочу попадаться на глаза фотографам..." Тогда же в разговоре с премьер-министром Англии Энтони Иденом она призналась, что больше не думает о тех днях, когда снималась в кино. "Оно больше для меня ничего не значит", - сказала Гарбо.
