А главное — я жив и на воле. Человек таков. После мгновенной аккомодации его отрицательные чувства сразу восстанавливаются на прежнем уровне. Сравнения приобретают чисто творческий характер. Я же все еще преисполнен ощущения свободы, благополучия (мы очень нищенствовали полгода) и т. д. Все, что можно знать об Америке, не побывав там, я знаю. На фоне майора Павлова, негры и колумбийцы — дуси […]
Напиши мне личное письмо.
С благодарностью и любовью,
преданный тебе Довлатов
14
24 окт. (1978 г., из Вены в Бостон)
Людочка, прости меня за глупость.
Я как-то совершенно не умею выбирать тон. С тобой особенно. Как будто — завидую и даже сержусь. Почему-то разозлился на твою литературу. Мол, и в этом обошла. Обновленным я себя не чувствую, уверенным — тем более. Я когда-то спросил Ефимова, будет жизнь лучше или нет. Он говорит, кому хорошо, будет еще лучше, а кому плохо — будет еще хуже. Именно так и получается. Посуди сама. Литературные перспективы ничтожны. 80 % из написанного я даже не буду пытаться издать. Есть одна приличная книжка о журналистике и все. И задумок (наше с тобой любимое слово) тоже нет. Дальше. Семья неизвестно — есть или нет. Я очень люблю Катю.[13] […] И так будет всегда. Разреши сделать тебе чудовищное признание. Больше всего на свете я хочу быть знаменитым и получать много денег. В общем, я совершенно не изменился. Такой же беспомощный, замученный комплексами человек, умудрившийся к 37 годам ничем не обзавестись. А кое-что и потерять. Здесь у меня даже собутыльников нет.
Я тебя обнимаю. Мама кланяется. Глаша с нами.
Твой Сергей
P.S. Не попадалась ли тебе «Русская Мысль» за 19 окт?
Там про меня целая страница с красивой фотографией. С.
15
21 марта (1979 г., из Нью-Йорка в Бостон)
Милая Люда! Спасибо за письмо. Буду рад с тобой повидаться. Телефон мой (212)359-0103. Но он скоро изменится. Вместе с адресом. М.б. в течение недели. Мы переезжаем в Forest Hills. Район получше, и школа хорошая. Да и хозяин наш теперешний — белорус и красноармеец. Новый адрес и телефон сообщу […]
Моя растерянность куда обширней средних эмигрантских чувств. В этом-то плане на что мне жаловаться? В газетах обо мне пишут. По радио говорят. Дважды выступал почти бесплатно, но с успехом. Книжки выходят и будут выходить. Есть четыре издательских предложения. Все — несолидные. Ни денег, ни престижа. Есть халтура на радио Liberty. В «Новое Русское Слово» пиши хоть каждый день. (Кстати, о тебе написали мои приятели Вайль и Генис, номер за 20-е. По-моему, грамотно и справедливо.) Работу пока не ищу. Рано. Посещаю английские курсы. Бесплатные, а следовательно — некачественные. Уверен, что в 2–3 месяца подвернется работа. Тут два еврея создают новую газету. Преображается Liberty, а значит, будет вакансия. Но это все […]
В Ленинграде при всем ужасе было ощущение цели. Вернее, перспективы. Тюрьма — Париж. Сейчас ощущение физического конца, предела. […]
Литераторов здесь нет. Откуда им взяться? П. скучен, глуп и блудлив. Лимонов — талантлив, но отвратен. Бродский — выше облаков. Наврозов англоязычный полунабоков. Остальные — безымянные. Я даже слегка выделяюсь, увидишь.
Нью-Йорк жутко провинциальный, все черты провинции — сплетни, блядство, взаимопересекаемость. Блядство совершенно черное. Поэтессы…… прямо в машине, без комфорта. И одернуть неловко. Подумают, дикарь…
Кроме того, наступила старость. Внезапно, как мне и предрекали. Я глухой. Плохо сплю. Не все, без разбора ем. На лестнице задыхаюсь. И сердце болит.
Из моих 2500 стр. печатать целесообразно 1/6 часть. Остальное макулатура. Пятнадцать лет бессмысленных стараний…
Ну, все… До встречи.
С.Д.
16
4 апр. (1979 г. из Нью-Йорка в Бостон)
Милая Люда!
Знаешь ли ты, что твою повесть транслировали по ВВС? Мне сказал Поповский. Очень хочу повидать тебя. Я тут зашел в книжную лавку Мартьянова и попросил Довлатова и Уфлянда — взглянуть. Старик Мартьянов бодро закивал и вынес мне Длданова и «Кюхлю».
В жизни всегда есть место комплексам!
Твой собрат по перу С.Д.
17
19 мая (1979 г., из Нью-Йорка в Бостон)
Милая Люда!
У меня к тебе просьба. Вернее — поручение. А может, ни то, и ни другое. Если тебе все это покажется неловким… Ситуация такова — я пытаюсь издаться в трех местах. По-русски — в Лондоне. Записные книжки — тут на деньги одного пищевого магазинщика, он же — начинающий меценат. Машинка, на которой пишу, — его уместный дар. И еще. Хочу издаться по-английски. У меня есть «Зона», есть американец, переведший четыре рассказа. Но «Зоны» мало по объему. Мне известно, что кто-то в Ардисе переводил мое из другого сборника — «Компромисс». Может, сама О'Коннор.[14] То, что она (?) перевела, должно было войти в «Невидимую книгу». Не вошло. Я хотел бы знать, что с этими рассказами. Я написал 0'Коннор письмо, но в силу приниженности организовал его так, чтобы можно было не реагировать. Она не реагировала. Снова писать неудобно. Как ты знаешь, мне почти все неудобно. Может, ты с ней поговоришь?
Мне даже нужна не она, а свобода распоряжаться «Компромиссом». Хотя, если бы она проявила заинтересованность, я был бы счастлив. Короче, варианты такие. Либо она посылает нас, и тогда американец переводит всю книжку. Он — большой энтузиаст, хоть и без квалификации. Иногда такой полезнее. Либо она согласна выслать то, что перевела, и я буду называть ее сопереводчиком. В общем, как-то надо прояснить это дело. Пожалуйста, Люда, сделай. К Леше боюсь обращаться. Он как-то сверхъестественно занят. К Игорю и так без конца обращаюсь. Жду. Спасибо. Почему ты не звонила 12-го, как обещала?
Всего доброго. С.
18
8 июня (1979 г., из Нью-Йорка в Бостон)
Милая Люда! Жутко хотелось ответить тебе на бланке. Они еще не готовы. И телефон еще не установили. Офис же мы поменяли. Наш адрес, извини, Таймс-сквер, 1. Ар. 701. Хотели выше, но либо занято, либо совсем уже дорого. Отвечаю на вопросы.
1. Газета — «Новый американец». Само название о чем-то говорит. Еженедельник, 32 полосы. Газета американская, на русском языке. Сначала уточняли — для евреев. Сейчас пользуемся более общей формулировкой — для третьей эмиграции. Цель — содействовать новому эмигранту. В бытовом, юридическом, социальном, культурном плане. Научить страховаться, есть, отдыхать, жить по-американски. Такой ликбез. И еще. Все русские газеты печальны. Наша — оптимистическая. Есть раздел — чего не предпринимать в Америке. Называется — «Я тебя умоляю».
2. Теперь о независимости. Газета — профитная. Это наша собственность. Зарегистрирована как тайп-принт бизнес.[15] Гос. субсидии для нас закрыты. И вообще — здесь много тонкостей. Мы будем продавать страницы экстремистам любавичам, украинцам. Но — тактично отмежевываться. «Материалы подготовлены такой-то организацией». Газета политически — вялая. Умеренно либеральная, сахаровского тона. В равной степени избегаем коммунистической, антисемитской и фашистской пропаганды. Нас уже физически обругал (конкретно — меня) старый дурак Р. из НТС. И ласково проклял старый жуир Ф. (Почему-то у всех руководителей НТС — дурные зубы. Редкость на Запа-Де.)
3. Стоит газета — 60 центов. (Один полный тиви-гайд[16] чего стоит?)
4. С бизнес-менеджерством такая история. Конечно, нужен американец. Но. Ему надо больше платить. Второе. У американца не поймешь, хороший ли он человек. И даже — умный ли. Наш друг и благодетель Стив кажется полным охламоном. А написал две книги по экзистенциализму. Шутит довольно убого, как многие американцы. И т. д.
5. О подписке-страховке я уже излагал. Подробности — лично. Рекламу получить (американскую) трудно. Хоть деньги на рекламу и списываются. Тираж маленький. И все-таки. Эмигрантский рынок — скудный, однако — надежный. Нам все требуется. (Уезжали с четырьмя сумками.)
6. Сейчас проблем — две. Хороший и дешевый бизнес-менеджер, плюс реклама. С рекламой дело подвигается. С первым — хуже.
Имеется просьба. Первый номер мы сопровождаем дешевыми театральными эффектами. Такими как бы напутствиями. От знаменитостей. И в самом подборе их — наше кредо. Там будут — Максимов, Бродский, Неизвестный и т. д. Иосиф отнесся хорошо, обещал договориться с Барышниковым и Ростроповичем. Так вот. У вас там живет Коржавин. Ты его знаешь? Может, напишет одну-две строчки? Такое дело не обязывает. Какой бы ни оказалась газета… Пусть напишет в своем роде, о поэзии, о культуре… Кто еще у вас знаменит?
Читала про Уфлянда в НРС?
Нет ли знаменитого американца? Или не очень знаменитого. В самой иностр. фамилии есть красота.
Мои товарищи и коллеги — прелесть. Расскажу о них коротко. Боря Меттер — Остап, командор. Женя Рубин — Паниковский, я — Шура Балаганов. Алексей Орлов — Адам Козлевич. И «антилопа» есть. Все, кроме меня, умеренно и охотно пьющие. Все рослые и толстые. Широкие и веселые…
