-- Чего тут не поделили-то? -- спросила она серьезного сильного человека, мрачного.
-- Да так... с похмелья, -- сказал тот.
-- Ох, как же я буду метелить! -- воскликнул опять урка, крутнулся под простыней и мучительно застонал. На него посмотрели, но никто ничего не сказал. Мрачный спокой-но курил у окна, старался тоже пускать дым повыше.
-- Любопытная вещь, -- заговорил очкарик, -- до опре-деленного момента все отчетливо помню, дальше -- полный провал: ничего не помню. Что за странный механизм памя-ти? По идее, я же ничего не должен помнить.
-- Не-ет, -- авторитетно заговорил электрик, -- тут так: пока ты свою меру не взял, ты помнишь, дальше -- взял ме-ру, но в душе думаешь: мало, надо еще -- все, пошел пере-бор. Дальше -- рога в землю, и память автоматически от-ключается.
-- Ни-че-го подобного, -- тоже авторитетно и взвол-нованно возразил сухонький. -- А как же бывает: домой пришел, а как пришел -- не помнишь.
-- Ну и что?
-- Ну, по-твоему, я же не должен до дому дойти. А я до-шел.
-- Это значит, тебя развезло уже дома...
-- Да где дома, где дома! -- больше загорячился сухонь-кий. -- Я же утром-то вижу какой я пришел.
-- Все зависит от нервной системы, -- встрял в спор нервный. -- У кого какая нервная система. Сколько ты мо-жешь выпить? -- спросил он электрика.
-- Ну, это смотря как выпить. Я могу допустим...
-- До сшибачки. Сколько потребуется, чтобы ты упал и не поднялся?
Электрик подумал:
-- Бутылку белой и бутылку чернил.
-- Смотря каких...
-- Три семерки.
-- Так. А я с двух стаканов под стол лезу -- потому что нервы.
-- А вот я... Слушай сюда! Вот я, -- затараторил сухонь-кий и постучал пальцем в тощую свою грудь, -- несмотря, что у меня такая комплекция, засосу полторы бутылки бе-лой и не лягу.
-- Ты?
-- Я.
-- Карлик с оглоблей, -- непонятно сказал мрачный. И сам себе посмеялся.
-- Мы, бывает, соберемся на трех, -- продолжал сухонь-кий, -- по пять рваных на рыло -- это получается...
Тут скрежетнул ключ в двери -- раз, другой... Мрачный бросил сигарету в окно и в два свободных прыжка очутился возле своей койки. И лег. Дверь открылась, вошел старши-на, а за ним еще некто, молодой, длинный, стеснительный, с портфелем.
-- Однако, курили? -- остановился старшина.
-- Откуда! -- воскликнул сухонький. -- Где мы возь-мем-то?
Старшина подозрительно посмотрел на тетю Нюру... Те-тя Нюра старательно мыла пол. Домыла последнюю поло-вицу и вышла.
-- Поговорите вот... с товарищем, -- сказал старшина. -- Да не врите: это для статистики надо, -- и старшина ушел.
-- Товарищи, -- подчеркнуто миролюбиво заговорил длинный с портфелем, -- я не корреспондент, не из газеты... Я -- социолог. Что я вас спрошу и что вы ответите -- это ни-куда не пойдет, никаких фельетонов никто писать не будет. Я объясню, в чем дело. Группа социологов, я в том числе, исследует... мы исследуем вопрос происхождения... ну, пьянства, грубо говоря. Так сказать, причины и следствия. Для этого -- на один-единственный вопрос, который я вам задам, -- надо ответить... надо сказать всю правду. Вопрос такой: как вы здесь оказались? Еще раз повторяю: ваши от-веты дальше моего блокнота никуда не пойдут, в том смыс-ле, что никак вам не повредят. Начнем? -- ближе всех к не-му оказался нервный. -- Вот вы, например... Как вы здесь оказались? Расскажите, пожалуйста.
Вместо подробного рассказа о том, как он здесь оказал-ся, нервный вдруг устремил на социолога внимательный и тоже не лишенный значительности, как у урки, взгляд.
-- А попрошу документы, -- сказал он сухо.
Никто не ждал такого оборота. Притихли.
-- Зачем? -- спросил социолог.
-- Рассказывай ему... А кто вы такой?
-- Да я же вам только что объяснил.
-- Документы.
-- Ну, слушайте... уж поверьте, если бы я не имел права спрашивать вас, наверно, меня бы сюда не пустили.
-- Документы.
-- Да нет у меня никаких документов, то есть, наверно, есть какие-то... нет, дома.
В комнате откровенно засмеялись такому наиву... Нервный, хоть опасливо, но тут же обнаглел.
-- А голову, извиняюсь, вы не того... не это... Она не до-ма у вас?
-- Ну, дела!
Социолог встал.
-- Хорошо, -- сказал он, -- я попрошу начальника отде-ления, он объяснит вам... Не обманываю же я вас! Зачем мне это надо?
-- Да, да, -- согласился нервный, -- зачем вам это надо? Вы наденьте форму и спрашивайте.
-- Да нет, товарищи!.. Да действительно же я ученый! Ну, как вам?.. Хорошо, сейчас начальник скажет то же самое.
Социолог пошел к двери, постучал... Старшина открыл дверь и выпустил его.
-- Понял?! -- воскликнул нервный хвастливо. -- Какую штуку удумали, а? Во, деятели...
-- Да нет, друзья, -- сказал очкарик, -- это действитель-но ученый. Вы думаете, переодетый следователь? Нет.
Тут с койки рывком вскочил урка и мягко прошелся меж кроватей.
-- Колонулся мальчик! -- урка радостно засмеялся. -- Ученый... Я бы не хотел с таким ученым за одной партой си-деть, умоляю. Наоборот, я бы хотел, чтобы он сидел под партой. Ну, Петя, ну, подрулил!..
-- Да чушь это! -- воскликнул очкарик. -- Никакой он не следователь. Я знаю эти группы социологов...
-- И его знаешь? -- спросил нервный.
-- Его не знаю, но знаю, чем они занимаются. Занима-ются изучением серьезнейших вопросов...
-- В вытрезвителях?
-- И в вытрезвителях. А где же еще ему расскажут, поче-му человек напился, какие причины побудили...
-- А если их нету, причин-то? -- закипятился нервный. -- Чего их искать, если их нету?
-- Причины всегда есть. Просто они не всегда ясны нам самим...
-- Ну, это уж тоже... лишь бы с портфелями бегать -- уче-ных из себя изображать, -- недовольно сказал мрачный. -- Чего вот мне рассказать? Нечего. Напился, и все.
-- Что же, без всякой причины? -- поинтересовался оч-карик.
-- Без всякой причины.
-- Но какая-то же должна быть причина...
-- Да никакой причины. Взял две бутылки водки и вы-пил.
-- И часто вы так?
-- Раз в месяц напьюсь обязательно.
-- Но почему? Тоска, что ли, какая?
-- Никакой тоски, -- убежденно сказал мрачный. -- На-пьюсь, и все.
Очкарик был в затруднении.
-- Я не понимаю, -- сказал он.
-- Я сам не понимаю, -- искренне сказал мрачный. -- Не хочу понимать.
-- Ну, может, ты фронт вспомнил, боевых товарищей, -- подсказал сухонький; все как-то обнаружили вдруг, что, казалось бы, пустой разговор имеет некий скрытый смысл.
-- Никаких товарищей... Вообще не люблю войну вспо-минать.
-- А что вы читали до этого момента? Или смотрели по телевизору?
-- До какого момента?
-- Как пойти в магазин.
-- Ничего не смотрел. Я люблю "В мире животных" смот-реть, но она вечером бывает...
-- Вы кто по профессии? -- стал невольно входить в под-робности очкарик.
-- Крановщик.
-- Может, тебе с высоты грустно на людей смотреть? -- опять выскочил с подсказкой сухонький.
-- Да ну!.. -- мрачному надоело отвечать. -- С высоты... Это тогда все летчики давно уже должны с круга спиться: там высота-то вон какая.
-- А что ты думаешь? Ты знаешь... -- кинулся было спо-рить электрик, но открылась дверь -- вошли социолог и начальник отделения. Старшина тоже вошел и стал сзади них.
-- Здравствуйте! -- громко приветствовал всех началь-ник.
С ним поздоровались. Может быть, не так громко, но почти все.
-- Кто тут самый бдительный? -- начальник посмотрел на социолога. -Кто потребовал документы?
-- Да нет, тут не в том дело, кто... Вы просто объясните.
-- А чего тут объяснять-то? Спрашивайте, и все, -- на-чальник сел на стул. -- А я посижу пока.
-- Лучше бы вы объяснили...
-- Вы спрашивайте, спрашивайте.
-- Итак, -- обратился социолог к нервному, -- что же с вами вчера получилось?
-- Это ученый разговор? -- уточнил нервный.
-- Абсолютно ученый, никакой больше. Просто расска-жите...
-- Я погожу пока, -- сказал нервный.
-- То есть? -- не понял социолог.
-- Я малость подзабыл... Я пока сосредоточусь.
-- Что значит "пока сосредоточусь"? -- заговорил было начальник. -- Что значит...
Но социолог тут же запротестовал.
-- Товарищ начальник... Я боюсь, мы так не поговорим.
-- Почему? -- удивился начальник.
-- Не поговорим. Это надо иначе.
-- Да у нас же тут есть духари! -- воскликнул урка. -- Вон у нас... духарь номер один -- ничего не боится, -- урка по-казал на мрачного.
Мрачный внимательно посмотрел на урку... Опустив голову, подумал... И согласился.
-- Я расскажу, если надо. Мне один черт, -- он сел на койке, посмотрел на социолога. -- Про вчерашний случай?
-- Да именно: как было с вами вчера.
-- Жена у меня, -- сразу начал мрачный, -- как бы это вам сказать... вечно у ней какие-то гости, мужики какие-то подозрительные, бабенки... Они мне надоели.
-- А говоришь, причины нету, -- сказал нервный.
-- Это не причина, это тянется уже лет семь, -- возразил мрачный. -- И напился я вчера не из-за этого. Но они мне тоже сильно надоели.
-- Жена где работает? -- спросил социолог, поспевая пи-сать в блокнот.
-- Кассиршей в магазине. Не надо меня перебивать, я сам все расскажу Радости мне тут... от этого рассказа -- не шибко. Я не знаю, чего они делают: я прихожу, они уходят. Я ее много раз предупреждал, она не вникает. Вчера прихо-жу -- опять два мужика сидят и какая-то женщина. Коньяк на столе... Я их выкинул из квартиры. Один в трусах был. Жена где-то спряталась: все перерыл -- нету. Может, рань-ше вышла куда, черт ее знает, не нашел. Все перерыл -- не-ту. Я лег спать. Только заснул, пришла милиция...
