А вот Катерина Степановна совсем расхворалась. Уже на работу ходила совсем редко и потом долго отлеживалась. Ясно стало, что потерпят еще немного и выгонят. Варенька стала помогать отцу, на другую работу ее так и не взяли. Она стала его ногами ― принести, отнести. Все вроде и лучше стало, но вот две недели назад проколол Василий Иванович себе иглой палец. И грязь, что ли, попала. Стал палец нарывать, и, что ни делали, не помогло. Пришлось идти к врачу. И врач прямо убил: «Палец надо удалять». Это был прямо приговор. А что делать-то тогда? На что жить? Это было как раз до того, как Василий Иванович пошел к жильцу с соседом. Пошел с надеждой, что получит хоть часть денег. А получил вместо этого рекомендацию зарегистрироваться, как арендодатель, и твердую уверенность, что денег не получит.
На следующий день тот же сосед пришел к Василию Ивановичу и сказал, что есть у него надежный человек, которому нужна квартира. И, если Василий Иванович своего жильца выгонит, то уж за этого человека сосед ручается. А если что, так сам сосед на него управу и найдет. А с инженером связываться не хочет. Все-таки грамотный, какую-нибудь гадость сделает, беды не оберешься. Лучше не связываться.
Палец-таки оттяпали. Указательный. Сколько будет заживать рука, когда он опять возьмется за иглу, да и возьмется ли ― все неясно. Что кушать будут? Неужели побираться придется?
И тогда пришла в голову Василию Ивановичу мысль. Взял он карандаш и газету «Правда» с портретом вождя на первой странице. Пришел опять к жильцу. И, пока разговоры вел, подсунул ему и газету, и карандаш. И замалевал жилец портрет вождя любимого, закорючки на его лике нарисовал всякие.
А вечером пришли из органов с обыском, газету нашли…
Вернулся старый жилец через семь лет, да и то по амнистии, после смерти любимого вождя. И они встретились, хотя узнать в глубоком старике с трясущимися руками своего первого жильца Василий Иванович смог не сразу…
