врачи дали мне свой прогноз.
Где-то в квартире было открыто окно и сквозняк шумно завывал меж дверей.
— Я недавно была у твоих родителей.
— Ммм- ответил я.
— Я вообще-то каждый год к ним хожу!
Это она злится что ли?
— Ммм — я решил испытать судьбу
Она не разозлилась, просто грустно вздохнула
— Давно ты у них был?
Я промолчал
Она снова уставилась на меня. Как приятно, когда все внимание подобной красоты приковано к тебе.
— Не помню, — ответил я — не люблю кладбища.
— Я заметила. Каждый раз прихожу — лежит только один букет и то мой, прошлогодний.
— Да неужели? — я действительно удивился — На похоронах столько народу было, а цветы им носишь ты единственная?
— Да, единственная я, даже не родной сын! — Вскрикнула она, но сразу же извинилась.
Она меня не осуждала. Я знал это. Просто ей действительно хотелось, чтобы я таки повидал родителей.
Мне захотелось курить.
Из соседней комнаты донеся взвизг раненого кота Тома из «Тома и Джерри», маленькая мисс Муссолини залилась хохотом.
— Хватит об этом — еще немного и разговор стал бы для меня невыносимым, а ведь вино только начало действовать. — Не хочу об этом говорить.
— Да что с тобой? — продолжала она — У меня такое ощущение, будто бы ты помирать собираешься, или уже считаешь себя мертвым.
Ну правда, откуда эта проницательность?
— Спишь на лавке в мороз, коньяком от тебя несет за версту, да и что это за «я и так не знаю где мой дом»? Кем ты себя возомнил? Или ты из тех «мертвых внутри» детишек?
Я рассмеялся. Катя в ответ на это выплеснула мне вино в лицо.
Она немного постояла в замешательстве, затем взяла полотенце и подошла ко мне обтереть голову.
— Прости — сказала она
— Да нет, ты во всем права. Прости.
— Знаешь, — заговорила она почти шепотом — когда ты решил бросить меня, я подумала, что так тебе будет легче. Я считала, что причиняю тебе боль, напоминаю о родителях и просто мешаю. Но глядя на тебя сейчас я уже не знаю, нужно ли мне было…
Я взял полотенце из её рук и отбросил в сторону.
— Прости, я сам решил сбежать от всего. Не стоило мне приходить — я пошел к выходу
В дверях стояла Маша и наблюдала за нами.
— Прости, — сказал я и ей. Она в ответ надула щеки, скрестила руки и пошла к своей матери, цыкая языком при этом. Цык-цык-цык, доносилось мне в спину, пока я сбегал по лестнице, ощущая во рту кисло-сладкий привкус.
Метель разыгралась не на шутку, дорожные знаки дребезжали под напором ветра, а липкие хлопья снега облепляли пальто будто глина.
Катя, конечно, права. Я просто слабак, не способный принять действительность и вместо этого прибегаю к самому банальному способу — утопиться в алкоголе. Но у меня просто нет сил. Я уже давно принял то, что я жалкое существо и именно поэтому решил ото всего отстраниться, чтобы боль не могла ко мне подступиться. Если так подумать, то моя жизнь уже давно превратилась в тупое ожидание смерти, потому что сил убить себя у меня тоже не было.
Я бродил по улице, не понимая, куда мне идти. Встреча с Катей подействовала на меня слишком сильно. В груди что-то сильно сжималось.
«Да неужели до сих пор?» — спросил я себя — «Надеюсь, больше я с ней не встречусь» — я пытался убедить себя в этом, хотя в тайне от самого себя надеялся на новую встречу.
Не знаю сколько я так бродил, но ноги жутко устали. Идти мне было попросту больше некуда, а потому я повернул домой.
В прихожей меня встретил привычный запах копоти. Странно, сколько квартиру не отмывай, этот чертов запах так никуда и не девается. Снег быстро таял, впитывался в пальто и падал на пол. Раздевшись, я сразу же прошел на кухню и отыскал бутылку с вином. Та оказалась почти пустой, не хватит для того, чтобы забыться. Я перерыл всю квартиру в поисках спиртного, но ничего не нашел. Я взглянул на часы, было уже одиннадцать.
— Черт! — крикнул я. — Надо было забрать бутылку у Кати.
Мне стало страшно. Паника овладевала мной все сильней. Пытаясь бороться с ней я ополоснул голову холодной водой. Только сейчас я вспомнил про вино, что Катя выплеснула на меня. Умывшись, я понял, что это не сильно помогло. В аптечке я отыскал снотворное, взял побольше, чтобы уснуть наверняка.
«Утро вечера мудренее» — повторял я про себя словно мантру.
Уснуть оказалось труднее, чем мне бы хотелось. Меня вдруг пробило в жар, пот стал течь ручьем, от чего футболка прилипла к телу, я стянул её с себя и бросил куда-то, но меня тут же стало знобить. Все тело трясло. Зуб на зуб не попадал. Ворочаясь, и то кутаясь поглубже в одеяло, то сдергивая его, я впал в полудрему.
На грани сна и яви снился какой-то бред. В какой-то момент казалось, подо мной хрустит сугроб, затем вдруг взвыл ветер, где-то засмеялась маленькая мисс Муссолини, цык-цык-цык, повторяла она и смеялась.
Пожар случился внезапно среди ночи. Забытая газовая конфорка и попытка закурить, и в результате полыхнуло. Я был в дальней комнате, а потому меня не зацепило. Проснувшись и поняв, что происходит, я быстро натянул штаны и побежал к выходной двери. Кухня и родительская комната уже были охвачены пламенем. Из-за дыма я почти ничего не видел, глаза слезились, а воздуха не хватало. Из комнаты родителей послышался истошный крик матери и визг нашей собаки. В нос ударил запах дыма и горелой плоти. Я стоял у двери в квартиру и смотрел как пламя медленно пробирается по деревянной мебели.
— Зачем нам все эти старые шкафы в квартире? — спрашивала мать отца.
— В суровые годы на дрова пойдут — отшучивался он.
Пожарные приехали быстро. Перекрыв во всем доме газ и управившись с огнем, они вынесли на улицу обгорелое нечто, что еще двигалось и хрипло дышало.
Это был наш пес, он протянул еще два часа. Почему нельзя было избавить его от мучений раньше, я не понимал. Хотя, с той ночи я вообще перестал что-либо понимать.
Вскоре началось разбирательство и я узнал про конфорку и вспомнил, что это я оставил её открытой. Я сказал, что я виноват, но суд решил, что это была случайность. Я даже наказания
