- Да так не бывает, чтоб по волнам.
- Как не бывает? Бывает. Всю жизнь бывает.
Разве она чувствует твердую почву под ногами? Нет, там что-то зыбкое. Житейское море. А разве рожать детей в ее ситуации не значит идти по воде?
- А помнишь, Иисус вышел из лодки. Прямо по воде пошел. Позвал Петра, и тот пошел, но усомнился в один момент и стал тонуть. Призвал Господа на помощь. Он сразу протянул ему руку. И я могу призвать. И ты.
- Нет. Не так было. Он шел к ним с берега в лодку. И Петр сам захотел пойти Ему навстречу. Мне дядя Слава рассказывал.
- Когда?
- В монастыре.
- А! В Серпухове.
- Да, там была на стене такая картина. И я у него спросил. А он потом мне рассказал.
Мама помнит Серпухов. Нет, ездила не она, а папа с сыном. К иконе "Неупиваемая Чаша", исцеляющей от пьянства. Тогда показалось, что это ее маленькая победа. Ведь об этом молилась она, когда не было еще забот с третьим ребенком. Но "никогда не обольщаться" - золотое правило.
Злобы как не бывало.
- Вылезайте из кроваток. Спать уже теперь поздно. Полпятого. Но Володьку-то я уложу.
Мама качает коляску. За домом шумит детская компания. Бурно играют. Вдруг истошный степкин крик.
- Опять он орет!!! - мама вот-вот утратит только что обретенное ее равновесие. - Сколько же
можно?!
Степан бежит к ней
- Мама! Светка меня толкнула прямо на трубу!
Мама продолжает заниматься своим делом, отвернувшись, и думает, как охладить разгорячившегося сына. Поворачивается к нему. Майка на спине вся в крови. Слегка переменившись в лице, мама тащит Степку к крану. Открывает воду. Сует разбитый затылок под холодную воду. Так он долго полощется. Громко ревет. Как ни странно, кровотечение заканчивается, и раны в волосах не видно почти.
Вечером встречают гостей. Бабулечка возвращается из города. С нею ее старшая дочь с семьей. Мама радуется, когда они приезжают на выходные. Степка с обмотанной бинтом головой остервенело жалуется всем на соседскую Светку. Мама молчит. Устала говорить. Только что она провела беседу о прощении, кротости, незлопамятности. Столько слов сказала. И так, кажется, убедительно. С примерами.
Перед сном мама необычно тихо, убаюкивающе напевает:
Житейское море играет волнами,
В нем радость и горе...
x x x
Выходные проходят весело и напряженно. Родные относятся к этой безумной мамаше осторожно, с любовью и тихим ужасом в душе. Когда-то многообещающая пай-девочка-отличница, с первого раза поступившая в престижный столичный ВУЗ, она в последующие годы стала устраивать свою жизнь каким-то ненормальным способом. Все не так, как принято в обычных хороших семьях, все вверх ногами. Несчастная. Странная. У нее, конечно, и в юные годы были кое-какие "задвиги", но не до такой же степени.
Все общество за завтраком. В просторной комнате на втором этаже. Здесь большой прямоугольный стол без всякой уравнительной философии. Бабулечка во главе стола. Это ее дача, ее дети, ее внуки. По левую сторону от нее старшая дочь, зять, старшая внучка, по правую - известно, кто. Тем для разговора много. Строительство новой летней кухни. Володина прибавка в весе. Работа. Там как-то не все ладно, на этой работе. Для многодетной мамашки это разговор из другой жизни. Старший зять Саша не так много, и не так весело шутит, как обычно. Но все равно, всем весело. И эти взрывоопасные дети ведут себя почти хорошо.
- Вечером Климовы приглашают в баню, - сообщает бабулечка.
Приятный сюрприз для мамы, все лето пользующейся услугами холодной душевой в углу огорода.
- Зина Седова с Украины пишет, что у младшего сына ожидается прибавление в семействе. Она грозится обогнать меня по внукам... Как бы мне хотелось, чтобы ей это удалось!
Озабоченный взгляд на эту непутевую младшую дочь. Остальные посмеиваются. В этот момент маме удается уйти от прямого ответа на "косвенный" вопрос. У Машки возникла проблема весьма деликатного свойства, и они с мамой бегут вниз.
На речке мама с детьми задерживается подольше. Чтоб не очень "грузить" гостей. Степка поймал в банку несколько мальков.
- Смотри, мама, эта рыба ждет ребенка.
Мама улыбается задумчиво. Как ее подруга Симка на трамвайной остановке тогда, за день до появления на свет Володи. У Симки в рюкзачке-кенгурушке младшенький, рядом на тротуаре - старший. "Удивительное создание - женщина, - изрекла она, глядя на огромный подружкин живот, - раздувается и опять сдувается".
Сегодня все по очереди нянчатся с Володей. Мама поэтому долго читает старшим детям после обеда. Детские рассказы Платонова. Маша, конечно, не слушает. Степке нравится, хотя на деревенских мальчишек, героев этих рассказов, он ничем не похож. К сожалению.
Вечер. Мама с Машей ждут, когда дядя Саша помоет в бане Степку. Из-за двери сын кричит:
- Я сейчас. Последнюю ногу мою.
Подходит с полотенцами мамина старшая сестра.
- А ты моего вида не испугаешься? - спрашивает ее мама.
- Ну что ты... Я в парилке посижу, пока ты будешь мыться.
В бане Машка с ковшиком торчит у крана с холодной водой. Теплая ее не привлекает. Это у нее с рождения так повелось. Мама время от времени заталкивает ее в парилку к тете Лене. Но все равно, когда они одеваются, Маша весело стучит зубами.
Мама спешно одевает своего попарившегося в баньке ребенка. Платок на голову, теплые носки, куртка. Скоро согреется. Куда делась обувь? Ах, вот. Мама что-то вытряхивает оттуда в урну.
- Камушки попали и во вторую туфлю, и в третью, - говорит дочь.
После бани они роются в климовской богатой дачной библиотеке. Тетя Лена находит легкое, отвлекающее чтение. Бестселлеры.
- Надо и маме что-нибудь взять. А то она уже Достоевского читает... А ты же решила с этим покончить, - говорит она, глядя на стопку в маминых многодетных руках.
- Я выбрала поскучнее. Просто, чтобы буквы не забыть.
"Воспоминания о Борисе Пастернаке". "Человек в литературе Древней Руси". Что-то еще в таком роде. Все это они тащат домой, тепло попрощавшись с гостеприимными хозяевами.
Перед сном мама наугад достает из мешка книжку. "Петербургские повести" Гоголя. Читает. Час. Два. Три. "Да что это я взяла! Опять не оторваться!" В четвертом часу утра мама хихикает над "Невским проспектом". Взять хотя бы это ироническое замечание Николая Васильевича: "Боже, какие есть прекрасные должности и службы! Как они возвышают и услаждают душу! Но, увы! Я не служу и лишен удовольствия видеть тонкое обращение с собою начальников".
"Увы, увы, - думает мама, погасив, наконец, свет, - я не служу. То есть я не там и не тем служу."
x x x
Утром Степа приносит баночку козьего молока. Ходить к хозяйке немногочисленного козьего стада - его ежедневная обязанность. Сегодня он прихватил с собой сестрицу. Мама, как всегда, с малышом на руках вышла за дом ждать, когда они появятся из-за дальнего поворота. Долго не возвращаются. Нет, она не волнуется. Степан коммуникабельный ребенок, может долго болтать с молочницей.
И зачем маме это нужно? Глазеть на них издали. Сейчас она, наконец, формулирует для себя ответ. Чтобы запечатлеть в душе этот их дальний образ. Вдруг жизнь разлучит? И на том свете она увидит их такими. Маленькими, беззащитными и сильными одновременно. В сомкнутости их рук, открытости всем ветрам, в самом этом преодолении расстояния между ними и ею - их сила.
Пришли. Лирика кончилась. Начинается обычная проза дня. Завтрак готов, но к нему долго не удается приступить. Маша, объевшаяся на днях ягод, в очередной раз не успевает добежать до горшка. Мама моет ее под краном, стирает штаны, роется в сундуке в поисках чистых.
Садятся за стол. Теперь поднимает крик младший. Оказывается, с ним аналогичная проблема. И мама удаляется все к тому же крану. Моет Володю. Она не церемонится с детьми. Греть воду кипятильником? Да она давно бы сбежала в город. Большой таз с теплой водой предоставляется им только раз в день для вечерних омовений.
Когда мама возвращается на веранду с переодетым младенцем на руках, там сгущаются тучи. Солнца сегодня нет.
- Я бы выгнала тебя сейчас из-за стола, - говорит Степке бабушка.
Мама, как обычно, когда кто-то другой, а не она злится на ее детей, пытается взять вину на себя и сгладить противоречия. Она заводит речь о том, что Степка бывает и неплохим парнем, и настоящим старшим братом, и, вообще, "кормилец".
- Малыш, благодаря тебе, пьет парное молочко. А помнишь, как мы были последний раз на концерте в Зале Чайковского?
- М-м-м... Ну, помню.
Ясно, что не помнит. Его потащили тогда слушать духовную музыку.
- Я, собственно, не о концерте, а о том, что мы увидели после, на улице. Представляешь, мам (это уже бабулечке), центр Москвы, вечер, огни большого города. На тротуаре стоит тетенька с козой. У козы на одном роге повязан красный бант. Эта тетенька продает в бутылках козье молоко.
Дети ушли. Мама допивает чай.
- Ты просто как танк, - говорит бабулечка. У нее преувеличенное представление о мамином терпении и самообладании.
