Ознакомительная версия.
Произнося свой монолог. Гость так входит в роль, так натурально изображает угасание жизни., что Хозяин смотрит на эту сцену словно загипнотизированный.
Последние слова Гостя как бы с трудом прорываются сквозь предсмертные хрипы. Наконец, сотрясаемый конвульсиями, он падает в кресло и затихает.
Хозяин выходит из транса, бросается к Гостю, трясет его за плечо.
Гость (внезапно вскакивая). Ап! Ну так нужны мне ваши краски?!
Хозяин. Фу, черт! Напугал... Ну-ка руку покажи. (Рассматривает руку Гостя и не находит на ней никаких следов.) Симулянт!
Гость. Вы же говорили -- спекулянт.
Хозяин. Не путай меня! И то и другое!
Гость. Но убедил я вас, что могу создать картину без красок?
Хозяин. Иди ты к черту! Не нужны мне ни твои краски,, ни твоя картина!
Гость. Вы мне, кстати, тоже не нужны.
Хозяин. А зачем в гостиницу приперся?
Гость. Тут иногда и порядочные люди останавливаются. Номер не люкс, но все-таки... В сезон могут иностранца поселить. Да-да, не смейтесь! Если разобраться, то вы здесь у нас человек случайный. Радуйтесь, что пожили в 343-м. Завтра приедет какой-нибудь нигериец, и вас, как миленького, выселят или в лучшем случае переведут в шестиместный номер. Вы еще вспомните о 343-м, о моей картине -- там, в шестиместном, вместо нее вам придется любоваться клопами на стене.
Хозяин (взрывается). Ах, нигериец! Его, значит, сюда, а меня, значит, в шестиместный!
Гость (заносчиво), Вам здесь не место!
Хозяин. Он, значит, картинками любоваться, а я, значит, клопов давите?
Гость. Никто не виноват, что вам любоваться не дано.
Хозяин. А ему дано? Ах, ты, ах ты!... Пусть он тоже на клопов полюбуется! Сейчас, сейчас... мы ему русский сувенир устроим.
С этими словами Хозяин выхватывает из кармана авторучку, подходит к картине и что-то чиркает на ней.
Вот! Теперь у нигерийца тоже клоп есть. Равенство! У него даже больше настоящего. Клоп величиной с фамилию "Алопатьев"! Вот - можешь поглядеть всю.. закрывает. А-ха-ха-ха-ха!..
Гость (подходит к картине). Ну что ж, вы помогли мне. Вы превратили мою скромную
картину в анекдот. Анекдот приносит славу. Теперь я могу быть спокоен. Спасибо.
Хозяин. Спасибо?! Да как ты смеешь мне говорить спасибо? Хам! Тогда я добавлю! (Брызгает чернилами из ручки на картину.) Вот теперь настоящее спасибо! Теперь анекдот -- животики надорвешь!
Гость (внимательно разглядывая расположение капель на полотне). Блестяще! Ве-ли-ко-леп-но! И как вам с одного раза удалось расположить пятна на полотне таким гармоническим образом.
Хозяин. Что?!
Гость. У вас определенные способности к ташизму.
Хозяин. Ах, ты вот как заговорил! Сволочь! Гад! Фашистом меня обзывать! Ну, за такое... Я тебя... Негодяй! С ним, как с человеком, а он -- фашист! Сам ты фашист! Понял?! Сволочь!!
В порыве бешенства Хозяин срывает со стены, картину и бьет ею Гостя по голове. Картина прорывается. Голова художника смешно торчит из рамы.
Гость. Вот я и шедевр.
Хозяин (несколько растерявшись). Непрочная вещь... хотел только по голове тебя ударить, а она порвалась...
Гост ь. Оказывается вы и поп-артом владеете, коллега.
Хозяин. А ну, вылезай оттуда! (Пытается стащить порванную картину с головы Гостя.)
Гость (упираясь). Не надо... Зачем? Мне так хорошо.
Хозяин. Ты мне сам нарочно башку свою подставил! Башка у тебя чересчур твердая. Это ты, ты картину прорвал! Ты!
Гость. О, если бы я сам смог это сделать! Я бы не приходил к вам сегодня.
Хозяин (не переставая бороться с Гостем). Ага!.. Сознался... Специально пришел... Имуществу вред нанести...
Наконец мощным движением Хозяин срывает раму с головы Гостя. При этом в клочья рвутся остатки холста.
Гость (облегченно). Ну вот, теперь конец. Все.
Хозяин. Ничего не все. (Вешает раму с клочьями холста на гвоздь.) Так ведь висело?
Гость (торжествующе). Нет! Не так! Теперь ее не повесить. Все. Конец.
Хозяин. Ничего не конец. (Тщетно пытается соединить остатки холста.) О, черт! Не соединяется... Еще платить за порчу придется.
Гость (гордо). Я сам заплачу вам!
Хозяин. Зачем мне? Ты им заплати -- и дело с концом. Повеселились...
Гость. Нет. Если кто и достоин вознаграждения, то это вы.
Хозяин. За что?
Гость. За мою свободу. Вы спасли меня.
Хозяин. Перестань издеваться, гад!
Гость. Я? Над вами? Как может быть, как может быть?
Хозяин. Тогда скажи им, что это ты сделал. Тебе же ничего не будет. Твоя картина. Сам нарисовал, сам и испортил. Художники часто так. Я где-то читал... Возьмешь на себя?
Гость. Мне здесь никто не поверит.
Хозяин. Как так -- не поверят! Ты же им свою вещь продал, а денег не взял.
Гость. Когда это было!.. Теперь можно считать, что этого вовсе и не было.
Хозяин. Давай так-- я подтвержу, что ты художник, а ты подтверди, что сам порвал картину как неудачную по просьбе многочисленных проживающих из 343-го номера.
Гость (гордо). Никто меня об этом не просил. Наоборот, все хвалили. У меня благодарственные письма есть. Из Николаева.
Хозяин. Да что ты заладил! Нашел одного дурачка... Тот из Николаева: .хотел просто, чтобы ты сапоги жене достал... Понял?
Гость. Вы не имеете права! О незнакомом человеке так...
Хозяин. Не хочешь по-хорошему, можем по-другому. Сейчас всю эту рвань в унитаз спустим, никто и не вспомнит, что она здесь висела. (Делает движение в сторону картины.)
Гость. Постойте! Погодите! Пусть так немножко повисит. (Рассматривает остатки картины.) Я ждал этого момента пятнадцать лет. Никто не решался. У нас народ, знаете, свято относится к искусству. Пепельницей иногда могут запустить, но чтобы руку на полотно поднять -- такого не бывало. И оно висело и висело здесь. Иногда я просыпался утром и думал, что мои дела не так уж плохи. Моя работа выставлена в гостинице, я еще не стар, еще в хорошей форме и многое могу успеть... Но к вечеру я снова понимал -- я жалкий неудачник, не больше. И так все время... И я решил, что пока существует сама картина, пока она висит здесь, в этом проклятом номере, не будет мне покоя, я буду думать только о ней в ничего больше не сделаю. А время идет... Я хотел жить нормально, как все -- завести семью, дом, я хотел, чтобы у меня был ребенок, чтобы он бегал по траве, а я спасал его от налетающих птиц... Я все придумал, как мне хорошо жить, но я был на крючке. На этом. {Показывает на картину.) А сегодня вы меня сорвали с него. Я наконец свободен! Я -- ничто!
Хозяин. Ничтожество! Так вернее.
Гость. Вот!.. Хорошие вы слова подбираете. Ничтожество. Именно! О, вы не понимаете, как прекрасно ощущать себя ничтожеством! Все впереди. Словно ты еще не родился, а только стоишь у входной двери, за которой -- мир. Жизнь еще только будет. Все великие дела начинаются с ощущения себя ничтожеством, пылинкой, клопом перед богом, вселенной, истиной. Только тогда можно приниматься за великое дело, начинать медленно подбираться к богу... ближе... ближе... ближе... и -- раз! -- схватит старика за бороду. Да, я ничтожество, но с этой минуты я начинаю приближаться к богу. Тихо... тихо... тихо... на цыпочках...
Гость на цыпочках идет к двери. На его пути встает Хозяин.
Хозяин. Стой! А кто заплатить обещал?
Гость. Но я чисто символически... У меня как раз несколько... Перебои с деньгами...
Хозяин. Ах, перебои! Тогда вот что. Ты сейчас пойдешь домой, а завтра такую же картину мне предоставишь. Ночь работай, кровь из носа, а чтоб картина к завтрему была.
Гость. Это по какому такому праву вы мае приказываете?
Хозяин. А по такому, что у меня твой паспорт...
Мгновенно оба кидаются к столу, где с тех пор, как Хозяин проверял у Гостя документы, лежит паспорт Гостя. Хозяин выхватывает паспорт из-под носа Гостя.
Хоп! Теперь ты у меня в руках.
Гость. Отдайте паспорт!
Хозяин. Э, нет. Сначала ты мне намалюешь то, что я поломал.
Гость (жалобно). Отпустите меня.
Хозяин. Иди, пожалуйста. Только паспорт у меня останется. Посмотрим, как тебе другой выдадут, ведь ты человек без определенных занятий -тунеядец! Ох, крышка тебе без документа! Иди, иди, проваливай!
Хозяин распахивает перед Гостем дверь номера. Гость не двигается с места.
Вот так. А теперь иди и берись за работу. Сам тут расчирикался: "Я гений, я гений"... Гений, так давай! Что ты, простенькую картинку за ночь намахать не можешь?
Гость. Не могу...
Хозяин. А ты постарайся.
Гость. Простенькую не могу... У меня опять шедевр получится.
Хозяин. Шедевр? Тащи шедевр -- и шедевр сойдет.
Гость (рвет ворот рубахи). Все снова, все снова... О, какая мука! Я снова создам шедевр. То есть это я буду так думать, что создал шедевр. Или не шедевр -- буду думать я. И вот. Пропащая душа! Я снова не ничтожество, не клоп, не пылинка -- а автор картины, лучшей картины 343-го 'номера. Снова эти четыре стены станут моим миром. Здравствуй, 343-й! Прощай, жизнь! Я никогда не буду стоять за деревом и целиться в птицу... (Хозяину.) Вам меня не жалко?
Хозяин. А раз ты сам себя не жалеешь. Зачем ты думаешь, что делаешь что-то особенное. Зачем так? Ты не старайся, делай на живую нитку, прохладно, прохладно, чтобы ничего в душу не западало. Душа не будет болеть. Ты побереги ее. Меньше волнуйся, как можно меньше. Учись у спокойных людей. Вот я сейчас здесь, в вашем городе, а что там у меня дома, меня совсем не волнует. Я, если хочешь знать, не очень точно помню, кто там у меня дома остался. Вроде жена, вроде бы еще одна, а может, две... вроде бы дети... один... девочка. А, что вспоминать, тужиться -- приеду, разберусь. Все это еще до следующей командировки плешь переест. А сейчас мне легко -- и слава богу. Вот и ты -- рисуй чего полегче, а мы тебя в 343-м всегда простим. Нам лишь бы кран в туалете не подтекал.
Ознакомительная версия.
