- О, что вы, капитан, - ответствовали посланцы. - Где-то между нами, конечно, имеетесь не только вы, но и вся ваша команда.
- Эй, ребята, - крикнул кто-то из посланцев, - нет ли среди нас Суера-Выера или кого-нибудь из команды этого фрегата?
К нашему изумлению, островитяне слегка пораздвинулись, и к берегу протиснулись семь или восемь Суеров-Выеров в капитанских фуражках. За Суерами продирались лоцманы Кацманы, а за ними пятнадцать штук меня. Наши двойники замахали нам пилотками, восклицая:
- Да, да, это мы! А мы - это вы, посланные на... Вас посылают, а мы тут отдуваемся, сахарную свеклу выращиваем.
За Суером, за лоцманом, за мною стала продираться к берегу пожалуй что вся наша команда.
- Наши приехали, наши, - радостно гомонили они. - Хоть поглядеть на братьев.
Были тут, конечно, и многочисленные Хреновы и многократные Семеновы, но особенно много оказалось боцманов Чугайло. Он измерялся сотнями. Это неожиданно понравилось капитану.
- Позовите боцмана, - приказал он.
Чугайло явился на палубу в каких-то полупортах, в подтяжке, крайне раздраженный тем, что его разбудили.
- В чем дело, кэп? - ревел он. - Чья вахта? Поспать не дадут. В чем дело?
- А дело в том, господин Чугайло, что я хотел бы послать вас на... И тут Суер, недолго думая, взял да и послал.
И что же вы думаете? Среди островитян немедленно появился новенький боцман в полупортах и подтяжке. А старый Чугайло, хоть и посланный, остался стоять на борту. Тут все наперебой стали посылать боцмана, и на острове становилось все больше и больше боцманов.
Чугайло терпел-терпел да вдруг взял да и всех нас послал на... и мы тут же очутились на берегу, хотя и оставались на борту.
Тут неожиданно разобиделись островитяне.
- И так места нет, - бубнили они, - а вы друг друга все посылаете и посылаете. А ведь вы не одни на свете. Вся планета, а в особенности Московская область, то и дело посылает кого-нибудь на... Если вы уж так хотите, то пошлите нам кого-нибудь из сановников или руководителей предприятий.
Ну, мы не стали долго спорить и дружно послали пару сановников и с десяток руководителей другого ранга. Островитяне охотно потеснились, и наши посланцы дружно выстроились в их рядах. Надо сказать, что они тут же стали демократичны, жали другим посланным руки и всячески братались.
- Ах, - сказал Суер, - надо отплывать, но все-таки напоследок я очень хочу послать такого-то товарища. Разрешите, братцы.
Мы дружно разрешили, и капитан послал.
Я крепился-крепился, а потом последовал примеру нашего великого капитана, взял да и послал одного там на... Послал, но тут же пожалел, такой уж у меня характер. Но отозвать посланного обратно, как вы сами понимаете, было уже невозможно.
ОСТРОВ СЦИАПОД
Приближаясь к острову Сциапод, мы несколько раз производили рекогносцировку и еще кое-какие действия.
Наши кое-какие действия сердили капитана, и он просил нас таких действий не производить. Но мы все производили и производили...
Тут Суер плюнул и произвел такое действие, что мы сразу напугались и наши действия бросили производить.
- Вот и молодцы, - хвалил нас капитан, - а то все производите и производите... Посмотрите-ка лучше в подзорную трубу, что это виднеется там на острове.
Я посмотрел в трубу и в зарослях кривандий заприметил большую человеческую подошву голой ноги. Как некая крыша сарая или пагоды, сверкала она среди пальм и кактусов. Пятка подошвы была обращена на зюйд, а мысок на север. Подошва слегка поворачивалась то с зюйда на вест, то с норда на север.
- Весла на воду! - крикнул капитан.
Старпом кинул весла на воду, и мы попрыгали в шлюпку.
- Курс на пятку! - кричал Суер.
Вогнав наши весла в песок прибрежного ила, мы выскочили на берег и побежали в сторону подошвы, которая легко угадывалась среди пальм и кунций.
- Осторожнее! - предостерегал Суер. - Не спугните его. Он раним и легко убегаем.
Но мы все равно, как скоты, шумно ломали лианы и пили воду из растений кривандий, откуда хлестал жидкий голландский сыр.
Наши шумные отсасывания не испугали подошву, и мы вышли на поляну, на которой и находился невиданный нами прежде Сциапод.
Прекрасная улыбка мелькнула на его бородатом лице, когда он увидел нас. Детские его глаза ни секунды не затуманились, и мы поняли, что наблюдаем действительно редкость, которая случайно сохранилась под небом великого Океана.
Действительно, как прекрасен был Сциапод, как невинен и скромен был он, лежащий на спине! Его единственная нога с огромною подошвой обращена была прямо к солнцу, и, как зонтом, он прикрывался ею от палящих лучей раскаленного светила.
- О двуногейшие господа! - воскликнул он, когда мы приблизились. Прошу вас скорее в тень моей подошвы, ибо даже ваши достойные ноги, собранные воедино, не смогут произвести тень моей ноги подобной.
Мы достали пиво, виски, помидоры и уселись вокруг Сциапода в тени его великой и одинокой ноги.
- Ну как? - добродушно спрашивал нас одноногий монстр. - В тени-то полегче будет?
- Весьма и весьма сладостная тень, - отвечал тенелюбивый лоцман Кацман. - В тени вашей подошвы куда приятней, чем под тентами ресторана "Савой-Берлиндер".
- А почему у вас всего одна нога? - спрашивал Пахомыч. - Что это? Боевые действия или хирургия?
- Да нет, - весело отвечал Сциапод. - Мы, Сциаподы, с детства рождаемся с одной ногой, чем и отличаемся от вас, двуногих, а также от трехногих марсиан и восьминогих моллюсков.
- Но простите, милостивый государь, - сказал Суер, - с ногою все ясно, но интересует один вопрос: чем вы, собственно, занимаетесь?
- Как то есть чем? - засмеялся Сциапод. - Лежу здесь и одной ногой от солнца закрываюсь.
- А как снискиваете хлеб свой насущный?
- Позвольте, господа, а зачем мне хлеб? Вот вы сидите в моей тени, пьете пиво, виски, а мне ведь даже шампанского не предложили. Впрочем, я не обижаюсь. Никому еще не приходило в голову, что Сциаподам нужно что-нибудь, кроме тени от подошвы. Поверьте, я только защищаюсь от солнца, а на шампанское не рассчитываю.
- Так, значит, вы не сеете и не жнете? - строго спросил Суер.
- Не сею, - добродушно разъяснял Сциапод, - и жать не умею. Но, поверьте, дружок, не так уж просто следить за продвижением светила и поворачивать свою подошву вовремя. Это тоже работа, правда, приятная и не нарушающая сущности моей души.
- Не сеет, не сеет, - проворчал Пахомыч. - Небось отвези его куда-нибудь в Орехово-Зуево, сразу бы засеял и зажал.
Суер поднес шампанского работнику личной подошвы, Сциапод с удовольствием хлебнул.
- Я вижу, что вы достойные посетители и открыватели островов. Прошу вас, залезайте на мою подошву. И я покачаю вас над вершинами пальм и кривандий.
И мы, захватив пиво и помидоры, забрались на раскаленную подошву. Только тут я понял, что, кроме необходимой Сциаподу тени, он получает нужнейшее для его ноги тепло. Нога у него, очевидно, была мерзлянка.
Мы славно попили на подошве пивка и покидались помидорами в пролетающих попугаев.
Только под вечер попрощались мы с нашим единоногим другом, обещая прислать ему грубый шерстяной носок на более промозглые времена.
БОДРОСТЬ И ПУСТОТА
...Не сразу, далеко не сразу разобрали мы, что это за прямоугольники стоят повсюду на взгорках, дорогах и просто на траве открываемого нами нового острова. К прямоугольникам же, большей частию деревянным, приделаны были какие-то штуки, вроде дверей с ручками бронзового литья.
Только потом мы догадались, что это действительно двери, а прямоугольники - дверные косяки. К удивлению, никаких сооружений - домов, гаражей или сараев, - к которым эти косяки были бы пристроены, видно не было. Косяки с дверями стояли сами по себе, и двери были распахнуты. Они поскрипывали под морским ветерком, раскачиваясь на петлях.
Кое-где над открытыми дверями прямо в небе висели окна, также раскрытые настежь. На окнах колыхались занавесочки.
- Обычная островная чертовня, - сказал Пахомыч, зевнув в сторону острова. - Какой-то болван понаставил всюду косяков. Но вот как он в небо окна подвесил?
- На вашем месте, старпом, я бы поостерегся называть болваном неизвестное пока лицо, - сказал Суер-Выер. - А вдруг это божественный промысл?
- Свят-свят, - сказал старпом. - Да зачем же Господу заниматься такими пустяками, как дверные косяки?
- Косяки здесь ни при чем, - сказал Суер. - Главное - двери. Открытая дверь - это знак, это приглашение войти. Давайте же войдем в эти двери, раз уж нас приглашают.
На этот раз так получилось, что вместо старпома и лоцмана с нами на остров отправился мичман Хренов.
Оказавшись на берегу, Хренов взбудоражился. Спотыкаясь, вбежал он в ближайшую открытую дверь, кругом обежал косяк и кинулся нам навстречу.
- Я вошел в открытую дверь! Я вошел в открытую дверь! - кричал он, подпрыгивая, как ягненок.
Вслед за мичманом и мы с капитаном вошли в открытую дверь.
