Маруся. Валя?
Юрик. Она. Я спрашиваю, как ты живешь, а Валя: "Сами увидите".
Маруся. Ты теперь кто? Он, Сережа, кончил школу, не стал держать в вуз, а пошел в геологическую экспедицию, коллектором. Потом на Камчатку уплыл. Я, говорит, засиделся. А теперь ты кто?
Юрик. А теперь я понял, что если так много ездить взад и вперед изнежишься. Да, да! Привыкнешь каждый день новеньким кормиться. Не-е-ет! Хватит. Я поступил на "Электросилу" и буду держать в Электротехнический на вечернее отделение.
Маруся. И учиться и работать?
Юрик. У меня такая идея, что если я себя немедленно не возьму в руки, то выйдет из меня бродяга. Я испугался. Себя потеряешь, тебя потеряешь. Почему в адресном столе нет твоего адреса?
Маруся. Есть. (Хохочет.)
Юрик. Смотри! Мария Илютина в Ленинграде не проживает!
Маруся. Зато проживает в Ленинграде Мария Николаевна Орлова. Ну чего ты отступил, как от призрака! Я Орлова! Я замуж вышла! Юрик! Ты чего?
Юрик. Это моя манера радоваться и восхищаться. (Сереже.) Вы и есть - он?
Маруся. Да. Сережа. Можно, он будет называть тебя Сережа?
Сережа. Можно.
Юрик. Поздравляю, Сережа. Ну, я рад.
Маруся. Еще бы!
Юрик. Очень рад. Если бы ты не замужем была - я пропал бы с досады.
Маруся (хохочет). Это еще почему?
Юрик. Не смейся. Я в тебя влюбился, когда перешел в восьмой класс, - и на всю мою жизнь. Понимаешь теперь, как хорошо, что ты замужем?
Маруся. Почему?
Юрик. Потому что я и сам женился, между прочим.
Маруся (хохочет). Ты? Да ты еще мальчик!
Юрик. А ты кто?
Маруся. А я - Мария Николаевна. Познакомишь с женой? А какая она? Блондинка? Или черненькая? А зовут как? А где работает? Или она учится?
Юрик. А вот познакомишься с ней - все узнаешь.
Маруся (хохочет). Подумать только: Юрик - женат.
Юрик (Сереже). Вот всегда так и было. Смеется! Есть такой закон, еще не открытый наукой: в ребят из своего детдома не влюбляются. Я, бывало, намекаю ей на свою любовь, а она хохочет. А я мучаюсь.
Маруся. Юрик, не барахли.
Юрик. Вот вечно так. Не верила моим мучениям. Да и правильно. Такие мучения здоровому и веселому человеку только на пользу. Стоишь на вахте. Погода беспощадная, камчатская, а вспомнишь Марусю - сразу делается все многозначительно. И на этом кончим. До свидания, молодые супруги.
Маруся. Как до свидания? Год пропадал - и вдруг...
Юрик. До свидания, друзья, до свидания. Тебе сегодня не до нас. Я не в укор говорю, - сам знаю, что такое любовь! Забыла ты весь мир, притаилась - но не тут-то было! Самый верный из друзей проник к тебе в дом хитростью. Что же делать? Разве от жизни уйдешь? Разве от нее спрячешься? Никогда! Пожелаю я вам, друзья, вот чего: пусть случится чудо, пусть врывается к вам жизнь только так, как я сегодня: с дружбой и лаской и полными руками. Будьте счастливы! Будь счастлива, сестричка моя единственная!
Маруся целует его.
Жалко! Такая нежная, такая маленькая - и вдруг ты, Сережа, ее муж. Эх, грубый мы народ, мужчины. Не обижайте ее, Сережа, не обижайте. Эх, Маруся!
-----------------
КАРТИНА ВТОРАЯ
Освещены только куклы и листок календаря, на котором стоит 27 июня.
Кукла и медвежонок (поют):
В доме восемь на Сенной
Поселились муж с женой.
И не только поселились,
Но как дети подружились.
Хохот, шум. Куклы замирают, как неживые. Календарный листок исчезает.
Декорация та же. Столы сдвинуты - и оба письменных, и еще какой-то третий, очевидно, кухонный. Все они покрыты двумя скатертями. Поверхность получилась неровная. Но гости, расположившиеся за столами, чувствуют себя отлично. Шумят.
Ужин приближается к концу. Сережа садится у проигрывателя. Маруся и Юрик меняют приборы. Никанор Никанорович пробует откупорить бутылку шампанского, что ему не удается.
Собрались: Леня, Шурочка, ее муж Миша, Валя Волобуева - Марусина подруга по университету, Ольга Ивановна.
Ольга Ивановна (Лене). Довольно. Кончено. Детей тут нет. Я гуляю.
Леня. И совершенно правильно делаете.
Ольга Ивановна. Сегодня Марусе двадцать лет. И она ровно три месяца замужем. Целый квартал - шутка сказать! Я гуляю и никого не воспитываю. Сегодня у меня выходной. Никанор Никанорович, что же шампанское? Я речь хочу сказать.
Никанор Никанорович. Пробка сидит как припаянная.
Шурочка (хохочет). Как припаянная! Ох, умереть. (Хохочет.) Попробуй дерево припаяй!
Леня. Вы поворачивайте пробку вокруг оси.
Шурочка. Вы Мише моему дайте, Никанор Никанорович, он сразу откроет. У него руки железные.
Валя. Дайте я попробую.
Никанор Никанорович. Ни за что! Сережа, поставьте какую-нибудь пластинку, пусть слушают, а мне не мешают.
Сережа. Слушаю. (Ставит пластинку.)
Ольга Ивановна. Довольно. Я гуляю. Об этом и речь скажу. Я никого не воспитываю. Верите ли, в эвакуацию еду на телеге. Правлю лошадью. И кричу ей: "Я тебе что сказала! Что за непослушная девочка!" Нет, хватит. Сегодня за столом взрослые. Поговорим о любви. Скажите, Маруся и Сережа счастливы?
Леня. Мы с Марусей подружились. Мы все с ней подружились. Она простая.
Ольга Ивановна. Ну вот и хорошо, вот и все.
Леня. Маруся простая. А любовь - дело непростое.
Ольга Ивановна. Ну вас!
Леня. Вы же хотели говорить как взрослый человек.
Ольга Ивановна. Ну вас!
Леня. Любовь - дело непростое, особенно когда живут люди вместе.
Ольга Ивановна. Все на свете непросто.
Леня. Любовь такая дура, каких свет не видел.
Ольга Ивановна. Ладно. Вода тоже дура, а паровозы тянет.
Леня. Сравнили.
Ольга Ивановна. Да, сравнила. А по-вашему, надо махнуть рукой и подчиниться?
Леня. Руководить нашими молодыми предлагаете? Не обижайтесь, Ольга Ивановна, я их не меньше вашего люблю. Ну, во всяком случае Сережу. Воевали вместе. Но слова ему не скажу о его семейной жизни.
Шурочка. Ой, выключите пластинку - не люблю симфонии.
Леня. Это не симфония. Это "Приглашение к танцу" Вебера.
Шурочка. Все равно незнакомое.
Леня. Слушать только знакомое - все равно что сидеть по десять лет в одном классе.
Шурочка. Да? Так вы судите? А я вас срежу. Почему когда хорошего знакомого встречаешь, то радуешься, а когда знакомую песню, то нельзя? Ага - замолчал? Нет, нет, симфоний я не люблю. От симфоний - душа болит. Тревожно от них... Сережа, откройте, пожалуйста, дверь в коридорчик. Если Майечка позовет из вашей спальни, я услышу. Спасибо. Нет, я не люблю симфоний, хоть зарежьте. Больше всего люблю я передачи по заказу радиослушателей. Тут уж все знакомое.
Леня. Будто родственники в гости ввалились в воскресенье.
Шурочка (хохочет). Ох, умереть! Ох, плакать мне сегодня! Ох, этот Леня хуже затейника в Доме отдыха. Родственники... Конечно, есть такие родственники - как увидишь, так и увянешь. До того принципиальные. Не улыбнутся никогда. Но есть и другие... Миша, Мишенька! Звездочка ты моя! Слушает, как я говорю, - и не стесняется. Другие мужья, извините, корчатся прямо, когда их жены разговаривают. Все им кажется, что жена глупость скажет. А Мишенька мой только хлопает своими ресницами. Миша мой, Мишенька, окажи хоть словечко, - вое разговаривают, один ты молчишь!
Миша. И в самом деле - дайте мне бутылку, Никанор Никанорович.
Шурочка. Заговорил! Золото ты мое! Да как убедительно, как разумно! Неужели вы ему откажете? Я, когда он такой добрый да ласковый, согласна все для него сделать, как для мамы родной.
Леня. Что вы замолчали, Ольга Ивановна?
Ольга Ивановна. Огорчилась. Вспомнила то, что не следует. Неужели вы думаете, что они могут быть несчастны? Почему вы сказали: "Ни слова ему не скажу о его семейной жизни"? Вы заметили что-нибудь?
Леня. Нет, что вы!
Ольга Ивановна. А по-моему, они невеселые сегодня.
Леня. Вот тоже особенность семейной жизни. Тонкость ее. У Сережи был неприятный разговор на одном объекте. Он не в духе. И сразу же и Маруся потемнела.
Ольга Ивановна. Сочувствует.
Леня. Я тоже сочувствую, но не заражаюсь его душевным состоянием. А супруги легко заражаются душевным состоянием друг друга.
Ольга Ивановна. Ну, это уже философия.
Леня. Нет, физиология. Какие же они муж и жена, если не увлекают друг друга. Если уж мы говорим как взрослые. Не только обнимаются и целуются заразительно, но и радуются, и сердятся, и...
Ольга Ивановна. Ну вас!
Леня. Видите - разговаривать о них - и то мы не можем с полной ясностью, а вы хотите еще и направлять. Ведь они муж и жена! Напоминаю!
Ольга Ивановна. Ладно. Авось останутся еще и людьми.
Леня. Надеюсь, но... Маруся очень простая. Ее можно обидеть насмерть.
Ольга Ивановна. Леня!..
Никанор Никанорович. Готово.
Валя. Открыли?
Никанор Никанорович. Сломалась пробка.
Общий хохот.
Шурочка. Вечно это с шампанским. Надо письмо в газету написать.
Юрик. А ну, дайте мне бутылку.
Шурочка. Миша откроет. Миша мой.
Юрик. Я тут тоже вроде свой. Чего же Мише надрываться? (Берет бутылку, убегает. Маруся за ним.)
